Кровь волка - Рафаэль Дамиров

не так… Где Мансур?..

— Я лихорадочно искал его глазами. Но кроме перепуганной знати и трупов стражников никто не попадался.

— Назад! — скомандовал я повстанцам, почуяв неладное и обратившись в Первача. — Покинуть зал!

Но меня никто не слушал. Эйфория победы захватила отряд. Я рванул к выходу, сзади пыхтел Нур. Мы выскочили в просторный коридор и уткнулись в отряд пустынных странников. Они появились из ниоткуда, будто стая черных муравьев облепили каждый уголок замка. Твою мать! Откуда вас столько?! Вы же должны быть все на улицах!

Я не успел скомандовать “К бою”, как нас отрезали от гостевой палаты. Прижимаясь спинами к стене и плечами друг к другу, мы с разбойником отбивались от шквала рубящих ударов. Основной поток странников хлынул внутрь гостевой палаты. Там уже шла ожесточенная бойня.

Отточенными движениями странники косили ряды мятежников. Редкие воины могли им противостоять. Количественное преимущество не спасало. Сноровка убийц сыграла им наруку в тесных условиях боя. Ряды мятежников таяли словно воск. “Черные муравьи” расползались все дальше, ступая по раненым и убитым, срубая головы и вспарывая животы бесдоспеховым ополченцам.

Нам с разбойником удалось просочиться в одно из ответвлений коридора. Узкое пространство не давало нас окружить. Ятаган Нура мелькал в воздухе со скоростью молнии. Я бил молотом реже, но от таких ударов лопались кости и мечи противника. Я ломал их защиту, а Нур насаживал их на клинок, как мясо на шампур.

Мы оступали плечом к плечу, изредка оглядываясь за спину. Только бы никто не напал сзади — тогда нам конец.

Доспехи едва сдерживали множество ударов, сыпавшихся со всех сторон. Мелкие ранения заживали почти мгновенно. Нур умудрялся не пропускать удары и оставался цел. Блокировал их мечом, либо уворачивался, либо прятался за меня. Он давно догадался о моей неуязвимости для мелких ранений и использовал меня как живой щит.

Мы оступали, оставляя за собой горы трупов и раненных. Вперед не пробиться — нашим уже не помочь. Даст бог Рассул и Соломон выживут. Простите, что повел вас на смерть! Никто не думал, что огромный отряд пустынных странников укрылся в замке. Наши шпионы из числа прислуги в замке не видели их.

Вот и двери на улицу. Мы прижались спиной к створкам, надавив на них, но тщетно. Заперто! Это тупик! Это конец!

Странники все наседали. На месте убитых появлялись новые. Их становилось все больше и больше.

Нур вскрикнул, пронзенный в плечо. Я прикрыл его собой, приняв два удара мечами на доспехи — без разбойника Люпусу не выбраться.

Но ран становилось все больше, а сил меньше. Первым рухнул Нур. Он упал раненный без сил, выронив ятаган. Воодушевленные странники поднажали, взяв меня в полукольцо. Я не успевал отражать удары и, тело покрылось множеством ран. Получив смертельный удар в живот меж пластин доспехов, я упал на пол.

Сквозь красный туман в глазах я видел как нас обезоружили и скрутили веревками. Красный камень обжигал грудь, пытаясь вернуть меня к жизни. Но потеряв слишком много крови, организм отключил сознание, и я провалился в небытие.

* * *

Холодная вода обдала голову. Я очнулся и открыл глаза. Цепи стягивали тело, обжигая и натирая кожу… Опять серебро! Ненавижу серебро!.. Взгляд прояснился, фокусируясь на обстановке. Голова трещала, каждая клеточка тела пронизана болью.Я огляделся. Колени ныли от твердого пола, я стоял на них, поддерживаемый двумя стражниками под руки.Просторный хол забит пленными. На кровавом полу на коленях стоят связанные мятежники. Возле каждого стражник с обнаженным мечом. Возле меня целый расчет из пяти человек. Повстанцев осталось десятков пять, не больше. Остальные убиты. Кто не может из-за ран держаться на коленях — тех добивают стражники. Тычки ятаганов избавляют несчастных от мучений… уже навсегда. Стонов становиться меньше, и вот нас уже не более четырех десятков.Косматая грива Нура маячит где-то сбоку. Рядом Соломон. Он опустил голову на окровавленную грудь. Все за что он боролся — пошло прахом. Он осознал свой конец… конец всего, что он любил и ценил. Умереть не страшно, страшно умереть, не отомстив, от рук того же врага… я его понимаю…Гулкие шаги по коридору возвестили о приближающейся группе. Я поднял голову: Мансур, облаченный в расшитые золотом и самоцветами одежды и парадный тюрбан вышел на середину хола. Вокруг него расчет отборных воинов. Откуда ж вас столько? Сколько не убивай, а вас становится все больше…Мансур приблизился к Соломону. Он словно знал о его роли в восстании.— Встань! — проскрипел Мансур.Соломон приподнял голову и с презрением плюнул на эмира. Удары сапог стражников повалили его на пол. Он скрючился, стиснув зубы, но не проронил ни слова.— Поднять его! — завизжал Мансур.Эмир вытер плевок рукавом и, чуть успокоившись, прокричал:— Вы предали своего правителя! Вас настигнет страшная кара! Но лишь одного я из вас я готов помиловать. Того, кто перейдет на мою сторону и, не колеблясь, убьет зачинщика восстания — паршивого шакала по имени Соломон!Тишина повисла в воздухе. Даже раненные перестали стонать.— Есть среди вас достойный человек, способный принять правильную сторону? — продолжал Мансур.— Я господин! — раздался до боли знакомый голос. — Я готов стать вашим подданным и убить изменника. Он одурманил меня ложными идеалами, вовлек в небогоугодное дело, и я должен искупить свою вину перед богом и перед вами!..Я вглядывался в строй пленных, пытаясь рассмотреть малодушного предателя. Но глаза залитые кровью и полумрак помещения не давали понять, кто из нас крыса. — Освободить его! — приказал эмир.Двое странников кинулись к одному из пленных и отточенными движениями срезали путы. Шатаясь, предатель встал на ноги и шагнул в центр зала. Я наконец рассмотрел его.. Я не верил глазам — это был Рассул!Ах ты с-сука! Тварь неблагодарная!.. Трусость породила предательство… Рассул поймал на себе мой тяжелый взгляд и пробормотал:— Простите, господин… У меня семья…— Убей Соломона! — крикнул Мансур всучив предателю меч.Тот обхватил рукоять обеими руками, чуть не выронив ятаган. Ноги его подкосились, словно меч был непомерной ношей. Тюремщик проковылял к связанному Соломону и со вздохом занес над ним клинок. Соломон смотрел исподлобья налившимися кровью глазами. Он молчал, но его взгляд говорил о многом.— Не смотри на меня так! — заверещал Рассул. — Я не могу сейчас умереть… Это ради моей семьи. Вам легко! Вы не боитесь смерти, а я всю жизнь провел в страхе… В страхе за себя и близких.. Я так больше не могу. Мне надоело бояться!Лицо