Аскатон. Возвращение домой (СИ) - Тимощенко Анастасия

– Смешно...

– Я могу кого-нибудь разбудить и ...

– Аймон ты серьезно? – Забеспокоилась Ксенерва, когда тот направился к двери.

– Ну, ты и так мало ешь, раз хочешь этого самого слона, то...

– Аймон, я не собираюсь завтракать бедным животным.

– Животным? – Удивился Аймон.

– Именно. Ты что ни разу не видел слона?

– Вообще-то нет. У нас таких в Аскатоне нет. – Обиделся даймон. – Хотя, по-моему, у него такие же забавные уши, как у тебя. И может быть хобот немного похож на твой нос…

– Аймон так, ты все это время претворялся? – Разозлилась Ксенерва и кинула в смеющегося Аймона листом салата.

Амон сел напротив и принялся за отбивную.

– Знаешь... – Задумчиво сказала Ксенерва. – А ты не безнадежен.

Аймон вопросительно приподнял бровь.

– Ну, ты шутишь... Неловко, но все-таки...

– А ты думала, что я только рычу и ем младенцев на завтрак?

– Что-то вроде того. – Все так же задумчиво проговорила Ксенерва.

«Скоро и я, возможно, буду ими завтракать» – подумала она.

– Ты поела? – Спросил Аймон, видя, что Ксенерва ковыряется в тарелке.

– Ну, да. – Очнулась та от грустных мыслей.

– Тогда пошли.

В подземелье было прохладно и тихо, за исключением звука кирки и молота.

– Гномы так рано начинают работать? – Спросила девушка.

– Собственно они и не прекращают. – Ответил Аймон. – Добыча ископаемых ведется даже ночью. А кузнецы начинают трудиться на рассвете. Отработав сутки, они меняют тех, кто работает в шахте, а последние заступают за наковальню.

– Похоже они все-таки жадюги.

Аймон пожал плечами.

– Я бы сказал трудоголики.

Через десять минут они оказались у входа в пещерный коридор природного происхождения. Стены и пол здесь не были выровнены, подобно тем, что были в остальном подземном городе.

Воздух был влажным и холодным, потолок низким, повсюду валялись куски горной породы. Аймону приходилось нагибаться, чтобы не стукнуться головой.

– Аймон ... скажи, а все даймоны умеют читать мысли и говорить без слов, как мы с тобой?

– Вообще-то читать мысли могу только я и только у молодых. Говорить, таким образом, даймоны могут только со мной как со своим велордингом. У меня есть связь с каждым моим воином. Между собой они не переговариваются, не чувствуют друг друга, как чувствую их я.

Это немного успокаивало. Было бы неприятно, если каждый из них копался в ее голове.

Постепенно коридор расширился и вывел их к подземному озеру. Потолок здесь был выше, с него свисали голубые сталактиты. В некоторых местах в сводах пещеры имелись небольшие провалы, через которые проникал свет, поэтому известковые уступы были покрыты ковром нежной зелени. Бирюзовая поверхность озера была гладкой словно стекло. Кристально прозрачная вода не скрывала дна, устланного мелкими камешками. Это место обладало невероятным очарованием – пугало и завораживало. Холодная вода, казалось, таила в себе какие-то свои страшные тайны подземного мира.

– А гномы не боятся, что через просветы в потолке сюда могут проникнуть голуры? – Спросила она, чтобы разрушить тишину.

– Проходы настолько малы, что маловероятно, что им удастся это сделать. К тому же местные сюда не ходят, поэтому живым духом здесь не пахнет и это место не привлечет голуров. Обычно вход сюда заперт. Это я попросил открыть его для тебя.

Ощущение того, что с эти местом связана какая-то леденящая история, не оставляла Ксенерву в покое.

– Это ведь неспроста, что местные сюда не ходят? Это не просто пещера... – Говорила Ксенерва, скорее себе, чем Аймону.

Она присела возле воды и опустила в нее руку. Температура воды была очень низкой. Ксенерва закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Сначала она видела лишь темноту. Потом услышала крик, наполненный отчаянием. Она увидела лицо молодой девушки под толщей воды, ее разметавшиеся черные волосы.

– Это не просто пещера, не просто озеро. – Напряженно прошептала Ксенерва. – Это могила.

От удивления у Аймона вытянулось лицо. Ксенерва открыла почерневшие глаза и посмотрела на Аймона. Взгляд ее был отрешённым и пустым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Он здесь был. – Так же шепотом сказала Ксенерва.

– Кто? – спросил Аймон.

– Мужчина, который мучил маленькую девочку. Я часто его вижу в своих снах. Он жесток и не знает пощады. Он мучил не только девочку. От него страдало много людей. И эта девушка.. – Ксенерва ткнула пальцем в воду. – ...она утонула. Не смогла больше терпеть его издевательств. Он взбесился, когда ее нашел. Я вижу, как в гневе он бьет рукой по воде, кидает в нее камни. И рычит... Он даймон. – Догадалась Ксенерва. – Он не в силах сдержать свою злость.

Ксенерва встала.

– Кто это Аймон? – Спросила она. – Почему я вижу его.

Аймон вздохнул, он сомневался, стоит ли открывать правду, но все же сказал.

– Это Рагул. – Ответил Аймон. – Я не знаю, почему ты видишь его. – Соврал он. – Видимо между вами есть какая-то связь. Ты видишь его не во снах – это видения, его воспоминания. Ты черпаешь их из его сознания. Скорее всего, он сам хочет, чтобы ты видела их.

– Что ему надо?

– Мучать тебя. – Ответил Аймон.

– Но зачем? – С отчаянием воскликнула Ксенерва.

– Таков он. Такова его сущность.

– Кто эта девушка. – Спросила Ксенерва.

– Это эльфийская девушка, похищенная им много веков назад, когда он был еще при власти. Рагул держал ее здесь в подземелье.

– Почему гномы допустили это? – Возмущенно спросила девушка.

– Это было «золотое» время в царстве гномов. На троне сидел довольно жадный, не упускающий для себя выгоды гном. За определенную плату он мог продать даже свою мать. Когда Рагул принес сюда девушку, то одарил гнома золотом, при взгляде на которое, у алчного коротышки отпали все возражения. Без лишних вопросов – он выделил апартаменты для Рагула и его пленницы. Рагул долго издевался над ней. Никто не откликнулся на ее крики и мольбы о помощи, раздающиеся в ночи. Никто не мог пойти против воли своего короля. Однажды девушке удалось сбежать. Запетляв в лабиринтах подземелья, она вышла к озеру. Несчастная слышала, что ее ищут, слышала топот ног, понимала, что рано или поздно ее найдут. Смерть казалось такой сладкой, по сравнению с тем, что ей приходилось терпеть от сумасшедшего даймона.

– Она улыбалась, когда он увидел ее на дне. И это злило его еще сильнее. Она захлебнулась?

– Нет. Умерла от переохлаждения. Только даймоны способны войти и выйти из его этого озера. Вода здесь смертельно холодная для других существ. Поэтому я и показал тебе дорогу сюда. С ее помощью ты сможешь успокоить огонь внутри себя.

– Никто не приходит сюда. Почему? – Спросила Кеси.

– Гномы чувствуют себя виновными в этой смерти. Старожилы рассказывали, что кровь застывала в венах от ее криков. Но они не помогли ей, не воспротивились своему королю. Гномы шепчутся, что ее стоны до сих пор раздаются в ночи.

– Зря не приходят. Ей здесь одиноко. – Прошептала Ксенерва и провела рукой по воде, словно гладила ребенка. – Я хочу вернуться в дом.

Аймон кивнул, и они побрели назад. Ксенерве было жаль несчастную девушку, нашедшую покой на дне озера. Рагул был не просто убийцей – он был искусным творцом собственного ада, превращающего все вокруг себя в преисподнюю. Он ломал жизни, коверкал судьбы и получал от этого невероятное удовольствие. И сейчас этот психопат копается в ее голове. Что он хочет от нее, какие у него цели? Просто поиздеваться? Это он мог. Но он ее даже ни разу не видел. Как он смог проникнуть в ее голову не смотря на разделяющее их пространство. Почему между ними установилась связь. Ведь Аймон сказал, что только он мог читать мысли и влезать в головы.

Ее размышления прервал дикий вой и крики мужчин: «Давай окружай его...».

Глава 12. Кадехо

Выбравшись из тоннеля они увидели, как группа гномов окружают огромного серого волка. Тот скалился, рычал и отступал к скалистой стене, пока не уперся в нее. Гномы, вооруженные копьями наступали на зверя. На секунду глаза Ксенервы встретились с отчаянным волчьим взглядом. Необычные голубые глаза волка были наполнены тоской, но в них не было страха перед неизбежностью.