Тысяча лет в долг - Клугер Даниэль Мусеевич

— Имя Всевышнего...

— А какое из имен?

Этот вопрос застал Семена врасплох. Даже для обычного человека можно подобрать много определений — вот, например, он, Семен, еще и Коган (фамилия), коэн (сословие), новый репатриант, одессит (правда, бывший). Для Бога же, у которого бесконечно много качеств, можно подобрать бесконечное множество атрибутов. То есть имен Бога — бесконечно много. Какое же из них скрывалось в нагруднике Первосвященника Иерусалимского Храма?

Видя по-настоящему растерянное лицо Семена, Далия метнула гневный взгляд в сторону Сатана. И тот ответил сам:

— Сорокадвухбуквенное.

— Никогда не слышал о таком имени... — Семен еще больше растерялся.

— Немудрено. — Самаэль великодушно махнул рукой. — Это далеко не всякий знает... Итак, есть имя Бога, содержащее сорок две буквы. Оно состоит из семи шестибуквенных частей. Каждая из этих частей может уничтожить одно из здешних княжеств вместе с правящим демоном... Между прочим, вы бы сели, гости дорогие, а то как-то неудобно...

Семен усадил Далию в кресло, но сам остался стоять, слушая Сатана с нарастающим интересом.

— Когда Теомиэль забрал людей с Земли в Тхом, — продолжил тот, — рабби Нехумья бен Хакана сочинил акростих, первые буквы которого составляют это имя. И записал этот стих на скрижали. Однако Теомиэль разбил скрижаль на семь частей и раздал демонам, чтобы они их стерегли. Как я уже сказал, все эти части скрижали — а следовательно, и Имени — здесь, в мире Тхом. Понимаешь теперь, что ты должен сделать?

— Нет, — ответил Семен с вызовом в голосе, — не понимаю. Если тебе все это известно и если ты знаешь, где спрятана каждая из частей, почему бы тебе самому их не собрать? И вообще почему ты ждал столько лет и почему именно я тебе понадобился?

— Ну, — уклончиво сказал Сатан, — я ведь не сказал, что точно знаю, где какая скрижаль спрятана. Знаю лишь, что скрыты они по одной в каждом из наших княжеств.

— Все равно, — упорствовал Семен, — у тебя, насколько я понимаю, было не менее двух тысяч лет...

— Две тысячи триста двадцать шесть, — уточнил князь Гееномский.

— Тем более — почти две с половиной тысячи лет! И ты не смог их найти. А я за несколько дней должен это сделать... — Семен недоверчиво покачал головой. — Чего-то ты опять недоговариваешь, князь!

— А что тут договаривать или недоговаривать? — с оскорбленным видом заявил Сатан. — Ты бы лучше слушал повнимательнее. Тогда, может быть, перестал подозревать меня каждую минуту. Я что, похож на самоубийцу? Одна из семи частей уничтожает мое княжество. Вместе со мной. Оно мне надо? Исчезнет Гееном, исчезну я. А Теомиэль будет благоденствовать в Тхом и повелевать оставшимися шестью! — Он фыркнул. — Нет уж, дорогой Шимон, мне это не подходит... Впрочем, куда важнее другое условие. Стих следует произнести — как это происходило некогда в Иерусалиме — в Судный день. В Храме. Во время жертвоприношения. И произнести его должен коэн... — Он перевел взгляд на девушку. — Извини, Далия, я знаю, что случилось с твоим отцом. Поверь, мне вовсе не доставляет удовольствия напоминать об этом.

Рука Далии, все еще лежавшая в руке Семена, судорожно дернулась. Семен вспомнил слова Эгуда об ужасной кончине Реувена. Поистине этот мир заслуживал уничтожения.

— А что будет с людьми? — спросил он.

— Вместе с Тхом исчезнут лишь демоны, — заверил Сатан. — Люди будут спасены.

Далия порывисто вздохнула.

— Мы должны это сделать, — просто сказала она. — С чего начнем?

Однако Семен все еще не мог избавиться от сомнений.

— После разрушения Тхом твое княжество все равно погибнет! — сказал он. — Разве не так?

— Верно, — Сатан кивнул, — но в этом случае я благополучно переселюсь... — Он замолчал, потом засмеялся с деланной беспечностью: — Ну, это тебя как раз не касается!

— Не уверен... — пробормотал Семен.

— И потом — есть один день в году, когда я бессилен. — Он кашлянул с некоторой неловкостью. — Не люблю признаваться в таких вещах, но, увы...

Семен вспомнил: гематрия прозвища «Сатан» соответствовала числу триста шестьдесят четыре — на единицу меньше, чем количество дней в году.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Увы, — повторил Сатан и развел руками, — время, когда сила меня покидает, всегда приходится на Судный день. Т-ак что, даже если бы мне удалось обнаружить все части скрижали, я все равно ничего не смог бы поделать... Так что? У тебя есть еще какой-то вопрос?

— Есть, — ответил Семен. — Скажи, пожалуйста, а с чего это вдруг тебе захотелось разрушить Тхом?

— Ну ты даешь! — всплеснул руками князь Гееномский. — Вот уж это-то вам, людям, должно быть вполне понятно! Да я просто не хочу, чтобы этот... ну, понятно кто... чтобы он пользовался моей собственностью! Если уж я не могу ее вернуть, так пусть и ему не достается!

— Ладно, — решительно сказал Семен. — Предположим, я найду все эти части. А что потом? Говоришь, я должен произнести их в Храме Теомиэля. А как я туда попаду? Кто меня пустит?

— Ты найди, а дальше я тебе все объясню, — ответил Сатан. И успокоил: — Тем более что искать тебе придется всего шесть частей. Потому что одна часть — у меня. То есть уже у тебя. А за второй мы отправимся прямо сейчас.

Семен извлек из-за пазухи каменную пластину. Сейчас на ней были видны глубоко врезанные в синий камень буквы. Он прочитал — про себя, чтобы не обрушить на своего хозяина внезапное несчастье: «Ана бе-коах гдулат яминеха татир црора» — «Мы молим: великою силой десницы своей освободи узников». Семен посмотрел на Далию, выжидательно глядевшую на него. Вспомнил Йоэля, Эгуда и прочих, о чьей судьбе, казалось, гласил стих, написанный много веков назад.

— Что же, — сказал он. — Сейчас — значит, сейчас. Я готов. Насколько я понимаю, вторая пластина находится в княжестве Ашмодея? Когда мы отправляемся туда?

Теперь на лице князя Гееномского появилось выражение искреннего облегчения.

— Ф-фу-у... — выдохнул он. — Наконец-то. Что же, — Сатан вскочил со своего места, возбужденно забегал по залу, — не будем откладывать в долгий ящик, сегодня же и начнем... — Он остановился перед Семеном, окинул его оценивающим взглядом с ног до головы. — Ладно, — пробормотал князь Гееномский, — будем надеяться, никто тебя не узнает... Эй! — Он повернулся к входной двери и крикнул он: — Поди сюда, только без глупостей, предупреждаю, нам сейчас не до шалостей!

«Кому это он?» — с любопытством подумал Семен и тоже повернулся к двери.

Мерцающая женская фигура, словно по воздуху вплывшая в тронный зал, вызвала у него неприятные воспоминания. Семен непроизвольно отступил на несколько шагов.

— Спокойно, спокойно, — сказал Сатан. — Ты же видишь, она в головном платке. И вообще, я здесь, в конце концов!

Тут Семен увидел, что, в отличие от первой встречи, на этот раз Лилит действительно выглядела достаточно скромной. Волосы были тщательно покрыты темно-синим платком, длинное платье того же цвета скрадывало очертания фигуры. Если бы не загадочные золотые искорки, окружавшие жену Самаэля и вспыхивавшие ярче при каждом шаге, ее действительно можно было принять за добропорядочную хозяйку зажиточного дома. Остановившись в нескольких шагах от Семена, княгиня Гееномская сказала, скромно потупившись:

— Прошу простить меня за прошлый раз, коэн. У нас так мало развлечений. — В ее голосе звучало притворное раскаяние. — У меня и в мыслях не было пугать тебя или причинить вред!

— Ладно, чего там... — буркнул Семен. — Бывает... — На всякий случай он постарался отыскать в памяти три ангельских имени, которыми можно было заклясть обольстительную демоницу. «Саной, Сансаной, Самнаглоф... Летающая в темных покоях — уйди быстрее, Лилит!»

Словно услышав мысленно произнесенное заклятие, Лилит подняла взгляд и насмешливо улыбнулась. Лицо ее вдруг неуловимо изменилось. Семен тихо охнул. Из-под темно-синего платка, окруженное золотистым сиянием, на него смотрело лицо Далии. Он побоялся оглянуться на девушку.

— Я же просил, — с досадой сказал Сатан. — Хватит шуток, нам не до того.