С точки зрения Ганнибала. Пунические войны. - Гай Аноним

Если же римляне все-таки начнут войну ради этих вероломных негодяев, то весь мир будет знать: показное сострадание для Рима — лишь предлог к удовлетворению собственного корыстолюбия. Ваша настоящая цель — Сицилия. Вы хотите захватить ее».

Как видим, Гиерон был проницателен и откровенен.

Итак, с одного края Мессане угрожал Карфаген, с другого — Сиракузы.

Первое столкновение ведущих игроков Средиземноморья — Рима и Карфагена — началось. Но следует помнить, что Карфаген к тому времени был супердержавой, а Рим — «зародышем империи», «империоном», существенно уступавшим Новому Городу в экономической и военной мощи, не говоря уже о флоте[27].

* * *

Краткая хронология событий, происходивших в пятилетний промежуток с 269 по 264 годы до н. э., такова.

После окончания войны с Сиракузами (с Гиероном) в Мессане начинаются распри двух партий: проримской и прокарфагенской. Проримская партия направляет посольство в Вечный город с просьбой о помощи. Римский Сенат и народ долго раздумывают — под каким предлогом вмешаться в сицилийские дела и хватит ли у Рима средств для экспансии. Наконец, решение было принято, и благодаря влиянию Аппия Клавдия римский народ посылает войско на Сицилию. Военный трибун Гай Клавдий производит разведку, теряет часть флота, однако в конце концов добирается до Мессаны. Мамертинцы принимают Гая Клавдия, приносят присягу римскому консулу Аппию Клавдию и изгоняют из города карфагенского военачальника Ганнона.

Карфагеняне, покарав Ганнона за поражение, присылают римлянам ультиматум: немедленно оставить Сицилию. Римляне ультиматум отклоняют.

Гиерон из Сиракуз объединяется с карфагенянами против римлян и желает окончательно изгнать мамертинцев. Попытки римлян «разделить и властвовать» — отсечь Гиерона от карфагенян — провалились: Гиерон слишком хорошо понимал текущую политическую ситуацию.

Объединенные силы Сиракуз и Карфагена окружают Мессану.

Начинаются военные действия. Римские авторы впоследствии сделали упор на торжественное объявление войны, которое само по себе должно было «маркировать» войну за торжество справедливости.

Мы помним, что у римлян любая развязанная ими война получала статус «справедливой и законной», если ей предшествовали установленные религиозные обряды. Важно было также, чтобы война была сначала объявлена, а потом уже начата. В принципе, Первую Пуническую войну Рим не объявлял, за них это сделали историки будущего.

По мнению римлян, неминуемой войну сделали сами карфагеняне, поскольку они собирались контролировать Мессану; контроль над Мессаной — контроль над проливом. Пролив — мост в Италию, а следовательно, Карфаген злокозненно угрожает Риму.

Таким образом, превентивная война против сильного противника, который все равно нападет, рано или поздно, стала неизбежной.

Глава II. Гибель Акраганта

Римляне начали военные действия в 264 году, внезапно атаковав сиракузян. Гиерон определенно не ожидал, что это произойдет так скоро, и к битве готов не был. Возможно, он paсчитывал на поддержку Карфагена. Поначалу конница Гиерона более-менее успешно отбивалась от римской пехоты, но вскор легионеры вклинились в ряды сиракузских воинов и рассеяли их. Гиерону пришлось отступить.

Полибий, при всем его римском патриотизме, был человеком справедливым и о Гиероне отзывался с уважением:

«Аппий, — пишет он, — решил начать нападение с сиракузян. Он вывел войско из лагеря и построил его в боевой порядок; царь сиракузян быстро вышел ему навстречу. После продолжительного жаркого боя Аппий одолел неприятеля и прогнал всех бегущие до самого вала. Сняв доспехи с убитых, он возвратился в Мессену, а Гиерон в страхе за саму свою власть с наступлением ночи поспеш но удалился в Сиракузы».

Однако Полибий отрицает вероятность того, что Гиерон-де после этого поражения «потерял рассудок от страха», сжег лагерные палатки и ночью бежал в Сиракузы, а сверх того броси все крепости, которые раньше занял.

Так или иначе, Гиерон был разбит и отошел от Мессаны.

О том, что произошло дальше, Полибий пишет так:

«Узнав на следующий день об отступлении сиракузян, Аппий почувствовал себя смелее и решил напасть на карфагенян немедленно.

Солдатам своим он отдал приказ готовиться поскорее и на рассвете выступил в поход. В сражении с неприятелем он многих истребил, а остальных принудил спасаться поспешным бегством в ближайшие города. После этих побед и по снятии осады Аппий ходил теперь беспрепятственно по разным направлениям, опустошая поля сиракузян и союзников их, причем никто не выступал против него в открытое поле; наконец он расположился у самых Сиракуз и начал осаду города».

У стен Сиракуз римляне встретили ожесточенное сопротивление, так что осада затянулась.

И тут римская демократия предоставила Гиерону долгожданную передышку: срок полномочий консула Аппия Клавдия истек, ион со своими войсками вернулся в Регий, а оттуда — в Рим.

264 год до н. э. — первый год войны с карфагенянами — существенных результатов Риму не принес. У авторов, писавших об этой войне, есть разные мнения: одни подчеркивают, что Аппий Клавдий не был удостоен триумфа, поскольку достиг немногого; другие же, напротив, указывают на то, что он получил в Риме свой триумф и что это был в своем роде «исторический момент», поскольку триумф Аппия Клавдия стал первым триумфом в честь победы за пределами Италии.

Так или иначе, военным действиям на Сицилии римляне придавали первостепенное значение.

В 263 году до н. э., согласно Полибию, произошло следующее: когда из Сицилии пришли вести в Рим о победах Аппия и его легионов, римляне выбрали консулами Мания Отацилия и Марка Валерия, стали снаряжать доступные войска с двумя вождями во главе на Сицилию. «У римлян всего войска, не считая союзников, четыре легиона, которые набираются ежегодно; в каждом из них четыре тысячи пехоты и триста конных воинов».

Итак, оба консула — Марк Валерий Максим и Маний Отацилий Красс — возглавили армию. (Обычно один римский консул оставался дома и занимался внутренними делами, но тут оба выступили в поход. Это безусловное свидетельство чрезвычайной важности «сицилийского вопроса».)

Сиракузяне и карфагеняне терпели поражение за поражением. Немало сицилийских городов поспешили направить к римлянам посланников: они добровольно сдавались новой, мощной силе. Римляне, очевидно, вполне искренне считали, что эти города желали поскорее освободиться от гнета карфагенян. Наращивая военное присутствие на острове, латиняне быстро продвигались в самый центр Сицилии.

«Гиерон замечал тревогу и ужас сицилийцев, видел многочисленность и силу римских легионов и из всего этого заключал, что расчеты римлян на победу более основательны, чем карфагенян», — сообщает Полибий. Поэтому Гиерон отправил римлянам посольство «с предложением мира и союза». Рим великодушно принял это предложение.

В том же 263 году до н. э. Гиерон получил свой мир. Цена соглашения была тяжелой: Гиерон отказывался от крепостей, которые