Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана) - Анатолий Казаков

«Да, тот», — отвечает Наумов, — «который румынского полковника «завалил»… Ну, Влад, и шума же ты, оказывается, наделал — на всю Молдову с Румынией!.. Вобщем, как мне рассказали, тот полковник в Румынии был какой-то «шишкой» в «сигуранцевской» спецшколе, в которой готовили диверсантов, спецназ… Он, насколько я понял, аж в самой Италии обучался… Так вот, решил этот полковник приехать в Бендеры, посмотреть на своих питомцев, как они его «науку» на практике освоили. И в первый же свой выход взял да и попался Владу на мушку… Это уже после нашего отъезда было. Так что, Влад, давай «колись» перед обществом, как дело-то было?.. — закончил свой рассказ Вадим.

— Ну, ни ф-фига себе!.. — ошарашено, растягивая слова, проговорил Влад. Он был в полной растерянности, — Да я в точности и не помню уже… Была какая-то странная паника у «румын», вплоть до того, что нам по телефонам визжали — требовали выдать им кого-то…, - недоумение не сходило с лица Смолина, — … вроде бы даже цену назначили. Ну, их, конечно, послали куда подальше… Так они, суки, нас потом полдня долбили… Успокоились только, когда над городом пара МИ — двадцать четвертых 14-й армии стала ходить… А откуда я знал, что это полковник? Если бы Вадик сейчас не сказал — я и дальше бы ничего не знал! Случайно все произошло… Та пятиэтажка долго ничейной была — в нейтральной зоне стояла, а потом в нее «румыны» зашли. Мы и не знали, случайно на них наткнулись. Зашли вечером с их тыла, когда с рейда выходили… Они чего-то расслабились — никакого охранения даже не выставили!.. Нас увидели, когда мы уже внутри были и стрелять по ним начали. Они, как тараканы, и драпанули через окна… Никого из них даже зацепить не успели! А через пару минут с той стороны, куда они побежали, слышим, огонь открыли. Видать, и там они на кого-то напоролись… На ночь решили остаться в этом доме, отдохнуть, осмотреться. А под утро уже только-только начало светать — вижу из окна, как в полумраке с той — нашей стороны, цепочкой идет какая-то группа, человек восемь-десять было… И прямо к дому, где мы!.. Уже метров с тридцати, когда они свернули и по дворику пошли, рассмотрел их. По обмундированию, экипировке, а она у них что надо! — на наших явно не похожи. А один, тот, что в центре шел, по возрасту был старше других, а на голове у него шляпа, ну, военная панама с полями… Они мимо уже почти прошли, я вдогонку только и успел всадить в спину очередь из своего АКаэМа… «Шляпа» взмахнул руками и рухнул. Остальные такой огонь открыли — жуть! У них «подствольники» были! А нас только пятеро, и ни одной «Мухи» даже не было… Ну, мы, не приняв боя, быстренько оттуда «ноги сделали»… А там еще долго пальба шла! Так что, случайно это произошло!..

— Влад, вот за эту «случайность», выражая благодарность, от его имени меня просил пожать тебе руку замминистра обороны России генерал-полковник Кон…в, что я с удовольствием и делаю, — Вадим встал, и под изумленные взгляды казаков через стол протянул Владу руку, — а всем вам, то есть нам, — продолжил Вадим, — просил передать признательность и наилучшие пожелания!..

— Ура! — громко сказал Лекарев.

— Ура! Ура! Ура! — встав из-за стола, дружно и восхищенно прокричали казаки.

Предугадывая вопрос, Вадим, сразу же обведя всех взглядом, добавил:

— Тот седой, что был в кабинете у Наумова, им и оказался… Но была настоятельная просьба: пока это все не афишировать. Еще не время. Может, когда-то через много лет, об этом можно будет говорить… Да, и еще… Вот он-то собственноручно и приколол мне к джинсовой куртке Крест, а Наумов вручил Наградную грамоту. Ну, мы там сразу и обмыли это дело… Кстати, посмотрите на свои Грамоты. Видите их номера? Иркутяне одними из первых получили эти Кресты. Как Влад сказал: «случайно» но…!

— Борис! Наполняй «братину»! За братов наших — с Днестра, Дона, Кубани, Терека, Урала, Сибири!.. За всех, кому мы обязаны этой наградой! — поднявшись, сказал Лекарев, бережно держа в руках хрустальную чашу, — И… слава Богу, что мы казаки!

* * *

Самый невероятный и, пожалуй, во многом знаковый, как ниспосланный Свыше, случай произошел три месяца спустя…

Война, как высшая ступень вражды человеческой, несет не только смерть, горе и бедствия. В большей степени, как хребты сталью гусениц, даже не замечая этого, она ломает судьбы людские, на всю оставшуюся жизнь калеча и обрекая на мучения их души…

* * *

— Влад, хватит спать! — Вадим буквально крикнул в трубку, услышав после «Алло» недовольный, заспанный голос, — Ну, подумаешь, час ночи…, - был ответ на ворчание Смолина, — Слушай сюда…, ты сейчас как «лягуха» подпрыгнешь!.. Да хорош тебе ворчать. Ты представляешь, кто у меня сейчас в гостях был?… «Румын»! Какой-какой?.. Из тех, которые белые повязки носили… Ага, подскочил? Да ты что, офигел? Какой «сполох»? Ты еще сирену включи, общегородскую тревогу объяви… Лучше извинись за меня перед Валентиной, если я разбудил ее… Короче, открывай дверь, я у тебя минут через десять буду, расскажу… Тут, кстати, после него у меня еще бутылка «Букета Молдавии» осталась…

* * *

— Вадим, можно сегодня вечером Светка в гости зайдет?… Может праздник вместе отметим? — «лисой» спросила бывшая «половинка» Михайлова, с которой он вот уже год был вынужден в силу обстоятельств жить в одной квартире, почти как соседи, занимая разные комнаты… — Посидим в твоей комнате?.. Она все же попросторнее… не на кухне же… А в комнате доча уж спать будет…

Ну, как он мог отказать, пусть уже ставшей чужой, но все же женщине, в праздник 8 марта?

— Да, еще… К Свете ее брат в отпуск приехал, она спрашивала: можно с ним прийти?

Светку — чернявую, чуть растолстевшую, хохлушку-хохотушку со своеобразным говорком, жену одного знакомого бывшего комсомольского функционера, вылезшего из мутной пены перестройки в малиновом пиджаке, Вадим знал уже года два. Но знал о ней немного — что уж лет пять, как муж привез ее в Вилимск вроде бы откуда-то с Западной Украины; знал об их, странной для него, семейной жизни — каждый жил сам по себе, но при этом вроде бы и любя друг-друга, и что детей у них нет; что ни в чем себе не отказывая и, вращаясь в кругах «крутых» и «новых русских», Светка не растеряла своей доброты и душевности; слышал, что остались они с братом сиротами еще в юности, что брат у нее офицер…

— Да Бога ради, пусть приходят, — в благостном настроении ответил Вадим. День прошел прекрасно, и идти сегодня никуда больше не хотелось, а тут вечер мог оказаться приятным, — С тебя только закуска. Виски, коньяк и «Чинзано» у меня есть…

…Посидели хорошо, весело. Сергей, как представился брат Светки, весьма интеллигентный человек, обладая чувством юмора и тонкой иронией, оказался очень интересным собеседником. В «красках» рассказывал о своей былой службе в Германии, о своей курсантской жизни в Одесском артиллерийском училище, о проказах своих малышей… Вадим узнал, что они с ним сверстники, что Сергей майор, комбат-минометчик…

Покурив вместе в полумраке кухни и потравив анекдоты, Вадим предложил выпить хорошего коньяка, мол, пусть вино и виски дамы «добивают».

— «КВИНТ» — «Юбилейный», — достав из шкафчика, показал он бутылку Сергею, и хвастливо добавил, — десять лет! Настоящий, молдавский!

— Ох, во я дурак! — хлопнул себя по лбу Сергей, — совсем забыл… Я ведь тоже привез настоящее молдавское, — и уже через полминуты, достав из кармана куртки, висевшей в прихожей, протянул большую бутылку «Букета Молдавии»…

— Да-а, что и говорить — вино отменное, — проговорил Вадим, поднеся бутылку к свету, висевшего на стене бра, — «Молдова, Приднестровье. Город Дубоссары»…,- прочитал на оборотной этикетке, отметив вслух: — …Уже по — новому пишут: Приднестровье…, и уже не Молдавия, а Молдова…, - и уже задумчиво продолжал: — Попили мы этого винца прошлым летом…, будучи в этом краю…, - Вадим щелкнул пальцем по этикетке.

Ему показалось, что Сергей, как-то коротко и глубоко вздохнув, хотел было что-то сказать. Но промолчал. Вадим поднял на него взгляд. Даже в царящем на кухне полумраке увидел его побледневшее лицо, немигающе-пристальный и удивленный взгляд.

— Ты…, - выдохнул он, — Был тогда… в Дубоссарах?… — почти шепотом и каким-то потерянным голосом, задав вопрос, замолчал. А в глазах стояла такая растерянность!..

— Нет…, - ответил Вадим ему почти также тихо, — …В Бендерах, — и почувствовал, как какое-то неприятное и смутное чувство стало постепенно овладевать им. Он вдруг вспомнил взгляд Сергея, когда тот вошел и, окинув взором полупустую комнату, увидел висящие на стене два вымпела: «Иркутское казачье войско», а другой — «Тирасполю 200 лет» с портретом Суворова. Но тогда Вадим не акцентировал свое внимание на этом… И тут до него, отбросив все «не может быть!», дошло! Кровь ударила в голову, выбивая из нее хмель.

— Так ты…, - Вадим на секунду остановился, шалея от невероятности, — … «румын»?