Уроки из Будущего - Александр Клюев

Бхагаватгита устами Кришны предлагает искателям Истины интегральный путь Ее постижения, причем при детальном, непредвзятом рассмотрении в свете принципов Сознательной Эволюции, практически идентичный Пути, предлагаемому в Новом Завете Иисусом Христом.

Предвижу, что при упоминании имени Кришны и Бхагаватгиты у многих читателей возникают ассоциации с экзальтированными толпами кришнаитов, представителей движения Сознания Кришны, жаждущих наркотического эффекта от хорового распевания мантры «Харе Кришна…», а посему возникает иллюзия поверхностности учения Кришны. Думаю, что глубина и серьезность самого текста Бхагаватгиты способны полностью рассеять эту иллюзию у искренних искателей Истины.

Глава 4. ПРОСТОТА И ТРУДНОСТЬ ВЕЛИКОГО ПУТИ ДАО

ЛАО-ЦЗЫ

(VI–V вв. до н. э.)

Я думаю, что немногие слышали о Великом Пути Дао, и совсем немногие пытались серьезно разобраться в том, что же это такое? Зато многие знают, что существует некое восточное учение, называемое «даосизмом», последователи которого — даосы посредством разного рода сексуальных методик, связанных с взаимодополнением мужского (ян) и женского (инь) начал, достигают совершенства и просветления. Бытует также расхожее мнение о даосах как о странных, на удивление спокойных людях, погруженных в поиски психического равновесия и физического бессмертия. В настоящее время существует ряд сект и направлений, именующих себя «даосскими», исповедующих на практике некоторые формы развития с использованием оккультных, магических и йогических приемов. Даосская йога попросту отвергает жизнь во всех ее проявлениях, что совершенно не согласуется с корневыми истоками даосизма. А потому, чтобы не впасть в заблуждение и не увязнуть в дебрях позднейших даосских учений, обратимся к первоисточнику — древнему трактату «Дао де цзин», автором которого считается мудрец Лао-цзы, и попробуем разобраться в истинной сущности Великого Пути Дао.

Трактат «Дао де цзин» иногда называют «Лао-цзы» по имени его великого создателя. Написана удивительно тонкая по отношению к тексту оригинала монография известного китаеведа и переводчика А.А. Маслова «Мистерия Дао. Мир «Дао де цзина» (1996), в которой автор приводит собственную версию перевода трактата с древнекитайского на русский язык, снабжая ее деликатными, глубоко профессиональными комментариями. При написании настоящей работы я пользовался как этой версией перевода трактата, так и переводом Ян-Хин-шуна, выполненным в 1950 году.

О самом Лао-цзы известно немногое, некоторые даже высказывают сомнение в его существовании вообще, считая, что имя Лао-цзы используется как собирательное, чтобы каким-то образом закамуфлировать коллективное авторство трактата. Пусть эти разговоры заботят ученых-теоретиков и разного рода любителей и знатоков изысканной мудрости, наша же задача — осознать бессмертную суть Великого Учения и сопоставить ее с практикой Сознательной Эволюции.

Имя Лао-цзы в переводе означает «Старый младенец» или «Старый мудрец». Родился Лао-цзы в Китае, в царстве Чу в VI веке до н. э. Считается, что он был старшим современником Конфуция, годы жизни которого хорошо известны (551–479 до н. э.). Нет никаких сведений о его рождении, семье и воспитании. Известно, что какое-то время он занимал должность историка-хранителя архивов в царстве Чжоу, что может свидетельствовать, как замечает А. Маслов, о его высокородном происхождении и прекрасном знании канонов. Факт нахождения Лао-цзы на государственной службе свидетельствует также о том, что он не был отшельником в прямом смысле этого слова.

Легендарная встреча и беседа Лао-цзы с Конфуцием, известным всему миру китайским мудрецом, была посвящена обсуждению значения ритуала (или этикета), который Конфуций считал наиважнейшим в определении понятия «культурной личности». Ниже приведу выдержку из упомянутой монографии А. Маслова, где он описывает (согласно сведениям из древних источников) встречу Лао-цзы с Конфуцием.

«Предметом их беседы стал ритуал, который иногда понимается как «этикет», или, что менее точно, — «церемониал». Для Конфуция ритуал являлся центральной частью учения. Ему приписывают слова: «На несоответствующее ритуалу нельзя смотреть. Несоответствующее ритуалу нельзя слушать. Несоответствующее ритуалу нельзя произносить. Несоответствующее ритуалу нельзя делать». Для Конфуция ритуал был не просто набором слов, жестов, действий и музыкальных ритмов, но мера осмысления человеческого в человеке, внутренняя самооценка «культурной личности». Именно знанием ритуалов человек выделялся из животного мира и преодолевал свою тварную сущность. Позже конфуцианский ритуал действительно перерос в сложный, но зачастую пустой и утомительный церемониал. Вероятно, опасность этого, заложенную в апологетике ритуала, почувствовал Лао-цзы…

В чем же заключалась беседа между двумя величайшими философами Китая и почему она до сих пор вызывает столько споров? Когда Конфуций прибыл в царство Чжоу, чтобы просить Лао-цзы растолковать ему сущность ритуала, даос указал ему на несовпадение внешних действий и слов с тонким чувствованием внутреннего общения с силами Космоса, то есть повел речь о неявленном ритуале. Выразил он это так:

«То, о чем ты говоришь, касается лишь слов, оставленных людьми, чьи кости давным-давно превратились в прах. Более того, когда благородный муж находится в согласии с обстановкой, он сходит с колесницы; когда же ситуация обращается против него, он уносится ветром.

Я слышал, что хороший торговец прячет свои запасы в безопасном месте, и людям кажется, что он не имеет никакого добра, в то время как благородный муж хотя и наделен высочайшей Благостью, но имеет глупейшее выражение лица. Избавьтесь от своей гордыни и непомерных желаний, от высокомерия и неуемных стремлений. Все это вредит вам. Это все, что я могу сказать…»

В глазах Конфуция все это слишком пусто, слишком не подкреплено благородными речами и хорошими манерами, не воспринимаемо умозрительно, а потому и не принимаемо…

Вернувшись к себе, Конфуций так поведал ученикам о своей встрече с Лао-цзы: «Я знаю, что птица может летать. Я знаю, что рыба может плавать. Знаю также, зверь может бегать. На то, что бегает, можно смастерить силки; на то, что плавает, можно изготовить сети; на то, что летает, можно сделать стрелу с веревкой. Но дракон, поднимающийся в небо на ветре и облаках, стоит выше моего понимания. Сегодня я встречался с Лао-цзы — как похож он на дракона!» Для Лао-цзы ритуал — это неистощимый поток духовной силы, связывающий человека с Дао (единой, неисчерпаемой Реальностью. — Авт.). Говорить здесь не о чем и демонстрировать нечего, ведь Дао — «противоположно вещам», проще говоря, невидимо и невыразимо, а лишь ощущаемо».

Оставлю этот текст без комментариев.

Предание гласит, что после упадка царства Чжоу, где жил Лао-цзы, он, оседлав буйвола, направился на запад. На одной из пограничных застав пограничник, узнав, что великий мудрец навсегда покидает царство Чжоу, попросил его оставить запись с изложением его учения. Лао-цзы выполнил просьбу. Так, согласно преданию, появился на свет трактат «Дао де цзин» («Канон Пути и Благости»). Далее след Лао-цзы теряется.

При непосредственном обращении к тексту трактата «Дао де цзин» мы детально рассмотрим взгляды Лао-цзы на основы мирового порядка, окружающий мир, пути и методы совершенствования человеческого сознания. При анализе текста трактата не будем забывать, что в основе эволюционного совершенствования человеческого вида в целом лежит Путь Сознательной Эволюции, знаковые вехи на котором были расставлены Великими Учителями человечества, к числу которых относится и Лао-цзы.

Содержание самого трактата и язык, на котором он написан, прямо свидетельствуют о том, что у автора полностью раскрыто психическое существо, то есть наступил акт просветления; сознание достигло вершин Глобального Разума; имеется постоянный контакт с нисходящей Эволюционной Энергией и установилась спонтанная медитация. Все это бесспорно относится к категориям, характеризующим Великих Учителей человечества.

Конфуция же отнести к истинно просветленным не представляется возможным, поскольку все его внутреннее богатство заключено в изощренно развитом интеллектуальном уме, что на языке обывателя называется высшей мудростью. Высшая человеческая мудрость Конфуция не имеет ничего общего с Божественной Мудростью, которой обладает Лао-цзы, а потому Конфуций так и не понял языка, на котором с ним разговаривал Лао-цзы. Рассудочная мудрость, кажущаяся красивой, порою даже изящной, мертва. Рассудочные ритуалы догматичны и не приспособлены к текущим изменениям живой жизни. Любая попытка загнать жизнь в рамки какой-либо (пусть даже самой красивой и логичной) схемы неизбежно обречена на провал. Конфуций — это вчерашний день развития человеческого сознания, сегодня — он тормоз.