Песни и люди. О русской народной песне - Наталья Павловна Колпакова

щебет птиц, теплое солнце, таянье снегов. Ласковыми, но решительными словами призывал человек ранних птиц, «окликал», заклинал их: они должны были принести из-за моря ключи, чтобы запереть на девять замков отступающую студеную зиму с ее морозами и метелями, с ее голодом и бескормицей. Первого марта — «на Евдокею» — выходили на улицу и пели:

Весна Дуньку кличет:

Дай, Дунька ключи,

Отомкнуть землицу,

Отомкнуть землицу,

Выпустить травицу

На раннее лето.

На буйное жито.

По древним поверьям, 9 марта прилетали жаворонки, первые весенние птицы. Их встречали песнями:

Жавор*ночки,

Принесите нам!

Прилетите к нам!

Зима надоела —

Тепло летичко

Весь хлеб поела!

Вслед за птицами такими же приветливыми песнями призывались пчелы.

И вот — Весна приближалась. Она шла (или ехала на сохе, на бороне — основных аграрных орудиях крестьян в прошлом); у ее ног стлалась свежая зеленая трава-му-рава; вокруг нее с гомоном вились жаворонки, синицы, кукушки, галки, чечетки, канарейки, голуби. И люди спрашивали:

— Ой, весна-красна,

Что ж ты нам принесла?

— Принесла я вам, детушки,

Зеленого зельюшка

и теплого летушка, —

отвечала Весна. Как полновластная заботливая хозяйка земли она оглядывала свое хозяйство: отмыкала ключами землю, выпускала на волю пышную плодоносную растительность — цветы, разнообразные полезные и нужные человеку «зелья», шелковые травы; заставляла зеленеть луга и рощи. У Весны руки были полны подарков для земледельца, она несла ему короба пшеницы и жита, пирогов и яиц; над ее головой величественно парил ширококрылый орел и раскидывал крылом семена над полями, по которым она прошла. На нивах появлялись первые ростки будущего густого, колосистого, ядреного жита, будущего овса, будущих пшеничных колосьев.

Ох, и дай боже, добрые годы,

Годы добрые, хлебородные,

Зароди, боже, жито густое,

Жито густое, колосистое,*

Колосистое, ядренистое,

Чтобы было с чего пиво варити,

Пиво варити, ребят женити,

Ребят женити, девок отдавати!

Особенно радовались Весне деревья, которые приветствовали ее первым шелестом ранних листьев: кудрявые зеленые яблони, осинки, клены. Но главная любимица Весны — молодая береза. У нее самые свежие зеленые листья для венков и украшения жилищ, самые густые и пахучие ветви. Не к старым дубам, не к горьким осинам — к юным белоствольным березкам идет молодежь встречать и славить Весну:

Не радуйтесь вы, дубья, вязы,

Не к вам идем, не вам песни поем.

Радуйся ты, белая береза:

Мы к тебе идем, тебе песни поем!

И песни эти звенели по лесам:

Березонька кудрявая,

Кудрявая, моложавая,

Под тобою, березонька,

Все не мак цветет,

Под тобою, березонька,

Не огонь горит,

Красны девушки

В хороводе стоят,

Про тебя, березонька,

Все песни поют!

Весной закликались здоровье и плодовитость не только людей, но и животных. Обращаясь к «матери сырой земле» (а позднее — к христианским святым, покровителям стад), люди просили о богатом приплоде коней, коров, овец и других домашних животных, называя их ласковыми именами — «коровушки», «овечушки», «козушки» и т. п.

Заклинательная аграрная песня «окликала» всю природу: и птиц, и деревья, и цветы, и будущие колосья; она «окликала» и дождь, который по указанию человека должен был лить ковшом на зацветающие злаки — рожь, овес, ячмень, гречу, просо:

Туча, ты, туча,

Пролейся дождем,

Мы давно его ждем!

Поливай весь день

На наш ячмень,

Поливай ты рожь,

Чтобы хлеб был хорош,

Поливай и овес,

Чтоб сам-сорок принес!

И туча словно слышала эти заклинания. Песня рассказывала:

Туча с громом соговаривалась:

— Пойдем, гром, погуляем, гром,

По полю по Турдакскому.

Ты с дождем, а я с милостью,

Ты польешь, а я выращу!

А когда земля была достаточно обильно напоена сильными теплыми весенними ливнями, песня «окликала» дождь:

Не иди, дождик, где косят,

А иди, где просят.

Не иди, дождик, где жнут,

А иди, где ждут!

И обращалась к радуге:

Радуга-дуга,

Не давай дождя,

Давай солнышка,

Колоколнышка!

Весенние аграрные песни — самые поэтичные из всех аграрных заклинаний в русском песенном фольклоре. За ними по календарю шли заклинания трудового лета, наиболее тяжелого времени для земледельца в прошлом. Но и это тяжелое время народ овевал в своих песнях поэзией. Рожь, овес, греча, пшеница, просо — все это, по словам песни, давало крупные колосья, зрелые зерна, обильную жатву; и когда время этой жатвы наступало — люди воспевали золотые серпы жниц, воображали, что слышат веселый перезвон колоколов, знаменующих удачное завершение страдной поры.

У гречки — черные вершечки,

У овса — руса коса,

У пшеницы — золоты косицы.

Жницы несли с поля в дом хозяина последний сноп, украшенный цветами и лентами, и призывали урожай на будущее лето:

Уж мы вьем, вьем «бороду»

У Василья-то на поле,

Завиваем «бороду»

На ниве великой,

Да на полосе широкой…[5]

И золотой сноп, проплывающий по деревенской улице на высоко поднятых руках жниц, как бы осенял плодородием и изобилием всю деревню.

Любовь ко всему живому, забота обо всем, что дарила людям природа, сквозили в строках этих лирических заклинаний и оберегов. И немало художественного вымысла, красок и поэтических образов было вложено во все эти, казалось бы, сугубо утилитарные песни.

От зимних колядок к песням масленицы, от закликаний весны — к закликанию солнца, дождя и радуги, к закликанию любимых животных, к закликанию жнитва. Человек перекидывался с природой короткими фразами, немногословными диалогами, запросто, как с другом. Простые и доходчивые слова, простые интонации звучали ласково, но настойчиво.

И природа, казалось, должна была понимать, чего от нее требовал человек: ведь так он разговаривал с ней веками.

Естественно, что, заклиная творческую силу и плодородие земли в целях своего хозяйственного благополучия, человек рано или поздно должен был дойти и до мысли о благополучии в личной жизни. Выработав на определенной стадии