Чудо человека и другие рассказы - Андрей Балабуха

— Черт возьми! Простите, Пеше, но я должен покинуть вас.

— Куда же вы, Огюст? — Увы, и сердце стоящего над схваткой историка беззащитно против стрел Амура, — улыбнулся Огюст. — Так вы подумайте… Д'Эрбинвилль долго смотрел ему вслед. — Praemonitus, praemunitus,[2] — задумчиво прошептал он. — Этот недоношенный Робеспьер… Христос-великомученик. Что ж, — он встал и бросил на стол луидор. — Хорошо бы поставить памятник тому, кто придумал дуэль!

* * *

Д'Эрбинвилль, в глухо застегнутом черном сюртуке с поднятым воротником, подошел к колышку и замер в неподвижности. Его противник встал у другой метки. Четверо секундантов — Морис Ловрена, Огюст де л'Орм — имен секундантов противника он не знал, встали в стороне, на равном расстоянии от обоих дуэлянтов. Один из секундантов противника шагнул вперед.

— Господа! — громко сказал он. — Выбор места дуэли и пистолетов определен жеребьевкой. По жребию мне выпала честь объяснить правила дуэли. Секунданты согласились, что одинаково приемлемой для обеих сторон будет дуэль — volonte.

Дуэльный кодекс д'Эрбинвилль знал назубок. Он посмотрел на противника. Открытый коричневый сюртук, белая манишка («Не хватает только красного яблочка на груди», — с легким презрением подумал д'Эрбинвилль) и такое же белое («Уж не от страха ли?») лицо.

— …Понятны ли вам условия дуэли, господа?

— Да, — д'Эрбинвилль поклонился — сперва секундантам, потом противнику; юноша в точности скопировал его жест.

— Сейчас секунданты вручат вам оружие. Потом ждите моего сигнала.

Если д'Эрбинвилль и волновался, то, когда рука его удлинилась на десять дюймов граненого ствола Паули, успокоился окончательно.

— Готовы, господа?

— Да.

— Готов.

— Сходитесь.

Д'Эрбинвилль, держа пистолет вертикально, сделал шаг. Еще. Дойдя до платка, он небрежно прицелятся и выстрелил. Юноша подался назад, удержался, закачался, как китайский болванчик, и ничком упал на траву. «Ну, вот и все, — подумал д'Эрбинвилль. — Конец. Христос-великомученик…»

Секундант вынул часы.

— Господа! Отсчитываю две минуты, в течение которых раненый имеет право сделать ответный выстрел. Прошу не двигаться с мест.

Но фигура на земле не шевельнулась.

— Две минуты истекли. Дуэль окончена, господа.

Все подошли к раненому. Один из его секундантов опустился на колени, стараясь слегка повернуть тело.

— Тяжело ранен в живот.

…Умер он три дня спустя в госпитале Кошен.

III

Фрагменты из бортового журнала «Лайфстара», крейсера первого ранга Службы Охраны Разума:

«0,4710200 галактической секунды Эры XIV Сверхновой. Принят на борт хроноскаф с десантником. Начата подготовка к старту».

— Неплохо, честное слово, совсем неплохо? Поздравляю вас, «шевалье Огюст де л'Орм»! — К столику, за которым сидел десантник, подошел психолог, неся в руках поднос с несколькими бокалами тягучего онто. — Я все это время следил за вами по хронару. Хорошая это штука — связь через пространство и время! Раньше, когда хронара еще не было, было не так интересно. Сиди и жди… Ну-ка, — он сел и придвинул десантнику бокал, — что лучше: их бургундское или наше онто? Нет, а вы все-таки молодец! Практически с первого раза — и такую роль!

— Это было нетрудно, — коротко ответил десантник, принимая бокал.

— Что это вы загрустили? — спросил психолог.

— Задание выполнено отлично. На редкость удачный десант. Чего вам не хватает?

Десантник залпом осушил бокал и потянулся за вторым. Психолог внимательно наблюдал за ним. Действие онто начало сказываться почти сразу. Лицо десантника слегка побледнело, глаза матово заблестели.

— Слушайте, — сказал он вдруг. — Слушайте психолог. Почему так? Мы — Служба Охраны Разума. Мы печемся о благе и жизни разумных рас. И что же — мы убиваем их лучшие умы! Почему я должен был убить этого мальчика, убить руками аристократического прохвоста? Ведь он был гением, он был на дюжину голов выше их всех, вместе взятых! Почему, борясь за свет, мы должны опираться на тьму? Почему…

— Надо уметь отличать общее от частного. Разум индивида от разума вида. Уничтожив один, мы способствуем сохранению второго. Ваш подопечный был слишком гениален для своего века. Он пришел преждевременно. Вы видели, к чему это привело. А вот это — цена его смерти.

Психолог положил на стол перед десантником пачку снимков.

— Смотрите! Они уже освоили свою планету и ее спутник. Они добрались до остальных планет системы. Скоро шагнут к звездам! Вам этого мало?

— Да, — сказал десантник, отодвигая снимки. Да. Все так. Все гладко. Все красиво. Все в пределах теории. И только одного вам никогда не уложить ни в какую теорию — смерти. Убийства человека. Убийство человека, — вы понимаете, убийство человека!

— Скажите, увидев ребенка, играющего леталером, что вы сделаете?

— Отберу. Оружие — не игрушка.

— А это был человек, способный дать еще недостаточно взрослому человечеству игрушку пострашнее леталера.

Десантник выпил еще порцию онто и посмотрел на психолога.

— Так… правда… верно… — Он помолчал. — Скажите, вы сами когда-нибудь убивали? Человека? Чувствовали на руках его кровь? Горячую, красную, липкую?

— А как же врачи нашей древности? — спросил психолог. — Врачи, во время эпидемий сжигавшие вместе с трупами живых? Это было жестоко. Но они еще не умели иначе. И именно им мы обязаны тем, что человечество не было еще в младенчестве задушено Синей смертью и Полярной язвой. И разве кто-нибудь считает их извергами? Мы тоже не умеем. И тоже делаем, что можем.

Десантник рассматривал свои руки.

— Кровь, — почти прошептал он, — кровь…

Командор, сидевший за соседним столиком и прислушивавшийся к разговору, встал и повернулся к десантнику.

— Интересно: когда хирург делает вам аппендектомию и проливает при этом вашу драгоценную кровь, вы не считаете его кровопийцей и даже благодарите. А разница лишь в том, что идущий в десантники не рассчитывает на благодарность.

И, включив наручный селектор, скомандовал:

— Готовность три! Пилотам собраться в пер-вой централи. Остальные — по морфеаторам.

В спиральном коридоре десантник догнал командора и поравнялся с ним.

— Командор, — тихо сказал он. — Так нельзя, командор. Мы не имеем права так. Мы должны придумать что-то такое… сверхчеловеческое! Но не так…

— Думайте, — ответил командор. — Придумывайте. Только не советую. Я тоже думал.

Несколько мгновений они молчали. Потом командор взял десантника за руку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});