Рассказ о шпионе - Лен Дейтон

Деревянные ступени заскрипели под чьими-то шагами. Затем раздался стук двери в холодной комнате и шаги по кафелю. Я закрыл шкатулку и сунул обратно под сукно, где нашел ее. Потом быстро отступил назад и схватился за дверную раму, как, по моему мнению, должны делать моряки. Спрятался за косяк.

— Кто вы? — Она стояла в другом проеме. Позади нее находилось хранилище продуктов. Через открытую дверь я мог рассмотреть холодную комнату. Там лежала сетка с овощами, стояла мраморная плита, а на ней разложенный по тарелкам и украшенный веточками петрушки паштет. Движение воздуха включило термостат в холодной комнате и начала работать система охлаждения. Звук был громкий, вибрирующий. Девушка закрыла дверь.

— Кто вы? — спросил я. Это была мисс Шоу, хорошо одетая и без признаков приема успокоительного, и я принял правильное решение. Она оказалась классической блондинкой лет двадцати пяти. Ее длинные волосы посередине были разделены пробором и ниспадали вперед, обрамляя лицо. Кожа имела смуглый оттенок, мисс Шоу не нуждалась в косметике и знала это.

Она вошла так неожиданно, что я на мгновение растерялся, внимательно рассматривая ее.

— По поводу аварии, — вымолвил я.

— Кто вас впустил?

— Дверь была открыта, — объяснил я. Стройный мужчина в ярких хлопчатобумажных брюках поднялся по лестнице и замер. Он был вне поля ее зрения, но она знала, что он здесь:

— Это ты оставил дверь открытой, Сильвестр?

— Нет, мисс Шоу. Это парень, что принес мороженое свиное филе.

— Вот и объяснение, — сказал я. — Эти ребята с морожеными филе…

Я улыбнулся девушке улыбкой, которую уже с год не использовал.

— Авария, — она кивнула. — Пойди и посмотри, чтобы дверь была закрыта, Сильвестр. — На шее у нее висел желтый матерчатый метр, а в руке мисс Шоу держала темно-синий рукав форменной тужурки. Она скатала рукав.

— Да, мне звонил сержант из полиции, — повторила она, стройная, но не настолько, чтобы просочиться сквозь пальцы, и на ней был этот обалденный бледно-голубой свитер из кашмира, который так подчеркивал ее глаза. На ней была хорошо сидящая темная твидовая юбка и туфли на низком каблуке и с поперечным ремешком. Такие туфли очень удобны для долгих прогулок в сельской местности.

— Он разрешил выбросить вас, если будете надоедать.

Я ожидал услышать высокий голос, но он оказался мягким и нежным.

— Он подобным образом с вами разговаривал?

— Полицейские сегодня такие молодые.

— И сильные.

— У меня не было возможности в этом убедиться, — вздохнула она. Затем отложила в сторону синий рукав с большей, чем необходимо небрежностью и подняла руку, приглашая меня назад в кухню. Все это время она отвечала мне моей же суперулыбкой, сто крат отрепетированной, как учила няня. Что называется зуб за зуб.

На кухне она взяла два стула и поставила их друг против друга. Сама села на тот, что был обращен к двери. Я тоже сел. Мисс Шоу улыбнулась, положила ногу на ногу и поправила юбку так, чтобы я не увидел ее панталоны.

— Вы из страховой компании? — Она обняла себя, как будто ей внезапно стало холодно.

Я достал небольшой черный блокнот и начал большим пальцем листать страницы, как это делали, насколько я помню, агенты страховых компаний.

— И в эту маленькую книжечку вы все записываете?

— В действительности я использую ее для гербария, но я включил магнитофон, вмонтированный в наручные часы.

— Как забавно.

Блондин вернулся в кухню. С крюка за дверью он снял ярко-розовый фартук и осторожно надел его, как будто боялся испортить прическу. Потом начал раскладывать латук по деревянным чашкам.

— Оставь это пока, Сильвестр. Мы разговариваем. Принеси вино.

— Мне будет нужна теплая вода.

— Просто принеси бутылки из подвала. Мы долго не задержимся.

С видимым облегчением он покинул нас. Сзади на одежде у него были нашиты ярко-красные заплаты. Парень медленно спустился по лестнице.

— Зачем ему нужна горячая вода? Приклеивать этикетки Моутона Ротшильда на алжирское вино? — спросил я.

— Какая хорошая идея, — произнесла она голосом, рассчитанным на то, чтобы доказать, что кашмир должен подчеркнуть ее темперамент.

— Вы были с мистером Толивером, когда произошла авария?

— Да.

— И вы с ним были…?

— Друзьями.

— Да, друзьями.

— Еще одна подобная догадка, и вы уйдете. — Она одарила меня неповторимой улыбкой Снежной королевы, чтобы я продолжал гадать.

— Вы выезжали на обед?

— С друзьями — коллегами по бизнесу, я бы сказала, — мы возвращались ко мне домой. Мы ехали по Северной окружной дороге, когда произошла авария, или где-то рядом с ней, как мне потом сказали.

Я кивнул. Она была не из тех, кто опознает Северную окружную дорогу.

— Водитель грузовика затормозил слишком резко. Он не рассчитал дистанцию.

— Полиция сказала, что грузовик остановился на красный свет.

— Сегодня днем сержант Дэвис подвез меня, чтобы забрать «бентли». Там я все и уточнила. Он сказал, что это обычная вещь — займет минут тридцать или около того, а потом он отвезет меня домой.

Счастливчик сержант Дэвис. Если бы она была престарелой пенсионеркой, он, должно быть, предоставил бы ей возможность отправиться за «бентли» на автобусе.

— Какого цвета был грузовик?

— Каштановый и бежевый.

— И в нем было два водителя?

— Да, два. Хотите кофе?

— С большим удовольствием, мисс Шоу.

— Сейра все приготовит. — Она отключила кофеварку и налила нам две чашки. Затем накрыла кофейник большим стеганым чехлом. Кухня была узкая со множеством машин и механизмов. Все полотенца для посуды были украшены цветными картинками и росписью. На стене висела схема, которую я вначале принял за рисунок атома водорода, но при ближайшем рассмотрении она оказалась гербарием. Сейра поставила передо мной на стол печенье, масло и джем. Ее руки были элегантными, но ухаживала она за ними, видимо, сама. Я ел печенье, пока она подогревала молоко и проверяла насадку с чеками. Я так и не понял, носит ли она бюстгальтер.

— Вы не выглядите слишком расстроенной, — сказал я.

— Это вас обижает? Бен был другом моего отца. Мы встречаемся два-три раза в год. Он считает своим долгом пригласить меня на обед, но говорим мы мало, в основном о моих родителях. — Она смахнула со свитера крошки и раздраженно вздохнула: — Такая неуклюжая, как я, всегда должна надевать фартук. — Она повернулась ко мне и подняла руки. — Посмотрите на меня: я пробыла на кухне всего две минуты. — Я посмотрел на нее. — Так смотреть не надо, — попросила она. Раздался звонок электрической духовки и загорелась красная лампочка. — Вы ведь не совсем из страховой компании, вы мистер… — она поставила в духовку приготовленную пиццу и выставила таймер на О.

— Армстронг. Нет, я репортер, работаю на сержанта Дэвиса.

Сейра кивнула; она и этому не поверила.

— Это было дорожно-транспортное происшествие, мистер Армстронг. И, если честно, виноват Бен. Он ехал очень медленно: считал, что должен слышать работу двигателя.

— Владельцы «бентли» всегда прислушиваются к двигателю.

Она не поддержала мои обобщения о владельцах «бентли». Возможно, знала о них больше, чем я.

Сейра протянула мне еще печенье. Я смотрел на нее взглядом, который ей не понравился.

— Дорога была сухая и светофор работал исправно?

Она сделала глоток кофе, прежде чем ответить:

— Да, для обоих. — Она опять сделала паузу. — Вы всегда смотрите так обеспокоенно?

— Что меня беспокоит, мисс Шоу, так это то, как вы во всем уверены. Обычно свидетели очень неуверены в своих ответах, а вы даже в сумерках смогли рассмотреть, что машина была коричневой. Это почти телепатия.

— Я телепатка, мистер Армстронг.

— Тогда вы должны знать, что прошлой ночью я был на обеде вместе с мистером Толивером. Мне казалось, что его никто не сопровождает, если вы, конечно, не прятались в студне.

Она взяла чашку с кофе и занялась ложкой, решая, сколько сахара положить. Не поднимая глаз Сейра спросила:

— Надеюсь, вы не сказали об этом в полиции?

Я продолжил завтрак еще одним печеньем. Она продолжала:

— Это сложная ситуация — о, ничего такого. Бен подобрал меня вчера вечером у моего друга — подруги, — я не хотела впутывать во все это полицию. Я не думаю, что в этом есть какая-то надобность, согласны?

Время от времени она обнимала себя, как будто ей холодно или она нуждается в любви, или чтобы убедиться, что ее руки все еще целы. Так она сделала и сейчас.

— Возможно, нужды нет, — сказал я.

— Я знала, что вы хороший человек. — Она сняла шелковый чехол с серебряного кофейника и налила мне кофе. — Такие дела… Я знала, что меня вычислят. Даже когда я была еще ребенком, у меня не получалось безнаказанно соврать.