Рассказ о шпионе - Лен Дейтон

— Нет, спасибо, — ответил я.

— А я вам говорил, что он не захочет, — сказал Шлегель.

— Он все равно еще поест, — ответил Доулиш. — А я, пожалуй, все же попробую. — Он быстро отправил в рот одну за другой две виноградины.

— Значит, вам было на руку, что они схватили Ферди, — обвинил я Шлегеля.

— Хороший виноград, — сказал Доулиш. — В это время года наверняка оранжерейный, но зато страшно сладкий.

— Вы — сволочь, — бросил я.

— Ферди по самые уши влез в козни Толивера. Ему вообще не следовало идти в поход, но он настаивал на этом.

— И вы оба потворствовали всему этому?

— Потворствовали? — переспросил Доулиш. — Значит, ты не хочешь винограда? Нет? Ну тогда я сам все съем. — Он взял себе другую гроздь. — Я бы выбрал вместо этого другое слово. Полковник Шлегель был послан сюда, чтобы помочь нам разобраться в осложнениях Толивера. И мы высоко ценим его помощь.

— Понятно, — ответил я. — Руками полковника Шлегеля дали Толиверу по шапке. А если Толивер пожалуется министру внутренних дел, то можно сказать, что это работа ЦРУ. И все шито-крыто.

— Толивер собрался убрать тебя, — сказал Шлегель. — Так что нечего лить слезы по этому поводу.

— Да уж теперь-то за него возьмутся.

— Он полностью дискредитирован, — ответил Доулиш, — это все, что мы хотели.

— А всю грязную работу сделали русские органы безопасности, — добавил я и взял газету.

«ДВОЕ ВОШЛИ В СОСТАВ ПОЛИТБЮРО, ТРОЕ ВЫВЕДЕНЫ ИЗ ЕГО СОСТАВА». Москва (Рейтер).

«Первая перетасовка состава Политбюро после исторической отставки Никиты Хрущева была осуществлена в ходе двухдневного совещания Центрального Комитета. По мнению обозревателей, новая расстановка сил приведет к краху все надежды на подписание договора о германском федерализме».

Я развернул газету. В сводках отмечалось, что курс западной марки начал падать по отношению к курсу доллара и фунта стерлингов. Что и требовалось доказать. Объединения Германии не будет. От аграрного Востока пострадает сельское хозяйство Франции, что будет на руку французским коммунистам. Тем не менее Германия получит свою долю в Общем рынке при распределении прибылей от сельского хозяйства. Вклад Германии в НАТО — примерно треть всех натовских вооруженных сил — скорей всего будет пересмотрен по всем статьям устава Североатлантического союза. Теперь нет нужды американские войска вводить во Францию, которая не является членом НАТО. Тем более в такой сложный период, когда США переходят на полностью наемные вооруженные силы. В противном случае это бы привело к полному выводу американских войск из Европы. И это все в тот момент, когда Россия завершила свой пятилетний план по наращиванию боевой мощи. Действительно, такое дело стоило пары секретных агентов.

Оба посетителя дожидались, когда я закончу читать.

— Значит, русские арестовали все семейство Ремозива только на основании факта нашей встречи у вертолета?

— По-немецки это называется «ответственность всех членов семьи за деяния одного из ее членов», верно? — сказал Доулиш.

— И вам совершенно безразлично, что с вашей помощью было состряпано обвинение совершенно безвинным людям?

— Ты все неправильно понимаешь. Это не английские полицейские арестовали вчера утром всех поголовно с фамилией Ремозива. Это была русская милиция. А люди, которых арестовали, очень рьяно трудились для усиления, развития и расширения системы. Той системы, при которой среди ночи хватают людей на основании того, что они могут являться государственными преступниками. Из-за этого я не намерен сокрушаться и терять сон.

— Значит, главной целью было угробить воссоединение, да? — спросил я.

— Ты, наверное, слышал, что они там в министерстве иностранных дел получили моделирующий компьютер.

— Ну и что это может означать?

— Ничего не может означать. Это уже свершившийся факт. Они промоделировали на нем воссоединение Германии, и им немного не понравился сценарий возможного развития событий.

Я оторвал себе немного винограда от быстро уменьшающейся грозди. Доулиш сказал:

— Просто у тебя сейчас депрессия. Это от наркотиков. Ты же знаешь, ты был очень плох.

— Мэрджори знает, что я здесь?

— Патрик, я пытался ее найти. Но она ушла из госпиталя. — Он заговорил самым вкрадчивым голосом, на какой был способен: — Она, по-видимому, решила больше не связываться с поставками хлеба и молока.

— Она уехала в Лос-Анджелес?

— Мы в этом не уверены, — ответил Доулиш, стараясь мягко открутиться от меня. — Мы только узнали адрес ее семьи в Уэльсе. Такое название, что язык сломаешь. Она, должно быть, там.

— Вряд ли, — бросил я. — Забудем об этом.

Я отвернулся от моих посетителей. На мгновение я вспомнил обои, которые я никогда не менял, и Мэрджори, встречающую меня из похода. Теперь книжные полки можно очистить от этих проклятых книг по анемии, но еще нужно поискать заколки для волос за спинкой дивана.

Я почувствовал жалость к себе, которая отбила весь аппетит. Было больно. Если вы скажете, что эту рану я нанес себе сам, то мне от этого не станет легче. Ферди уже нет, Мэрджори тоже. Удобный маленький мир, который я сам себе создал, исчез, как будто его и не было.

— Тебя здесь хорошо кормят? — спросил Доулиш.

— На завтрак была рыба под маринадом, — ответил я.

— Что я хотел тебе сказать… — начал Доулиш. — У нас тут появились кое-какие проблемы… Есть одно секретное дельце…

Я уже давно понял, что такой человек, как он, вряд ли прилетит в Норвегию, чтобы просто привезти кому-то виноград.