Темная симфония - Кристи Фихан

— Он отклонил великолепное предложение от компании Кристофера присоединиться к ним. Слияние пошло бы на пользу обеим компаниям. Франко доказал свою верность, хотя знал, что слияние сделало бы нас всех очень богатыми.

Антониетта вздохнула.

— Мы уже богаты, Марита, и от этого слияния наша компания ничего не выигрывает, оно на пользу только Демонизини. Ты отлично знаешь, что отец Кристофера даже пытался ухаживать за мной в надежде на слияние.

— Семьи объединятся, когда Кристофер женится на Таше.

Громкий треск, а затем душераздирающий крик боли прервал обеих женщин. Непрерывный крик ребенка, испытывающего страшную боль, ни с чем нельзя было спутать. Таша мгновенно повернулась на звук.

— Это маленькая Маргарита! — и сразу же, едва выкрикнув это заявление, она выбежала из комнаты.

Доносящиеся с нижнего этажа крики были ужасными. Антониетта никогда не слышала ничего подобного.

— Что-то на самом деле случилось с Маргаритой.

— Она просто хочет внимания, — Марита закрыла уши руками. — Таша должна заставить ее прекратить так шуметь, ни одному Скарлетти не следует устраивать такую сцену. Это влияние Таши. Если Франко услышит ее, то помчится к ней, вместо того, чтобы сосредоточить все свои мысли на делах, как ему следует поступить! — но она бежала, даже когда жаловалась.

Антониетта вслушивалась в тон ее голоса, не в слова. Марита была напугана, ее дыхание стало прерывистым. Антониетта держала ее за руку, когда они спешили вниз в главный холл на звук доносившихся криков. На широкой лестнице ей пришлось замедлить свой бег, так как она не хотела оступиться. Неожиданно Марита выдернула свою руку и прижалась спиной к стене.

Антониетта услышала, как Таша успокаивает шестилетнюю девочку.

— Тише, тише, теперь здесь Тони, и она проследит, чтобы позвали доктора. Он мгновенно вылечит тебя. Здесь и твоя madre[11]. Все будет в порядке, — по направлению голоса Антониетта определила, что Таша сидит с ребенком на полу у основания лестницы. Она осторожно спустилась с последней ступеньки и остановилась, стараясь не споткнуться о них.

Марита закричала, ужасный звук добавился к крику боли Маргариты. Послышался глухой звук, на пол упало тело.

— В чем дело? Что произошло, Таша?

— Не обращай внимания на Мариту. Она свалилась в обморок, что всегда делает во время кризиса. Сюда, Тони, — Таша поймала Антониетту за руку и направила к плачущему на полу ребенку. К данному моменту крики перешли в рыдания, поскольку Маргарита пыталась восстановить контроль. — Это ее правая нога. Скажи мне, что ты думаешь. Не шевелись, piccola, осмотреть тебя займет всего минуту, а Антониетта, как всегда, будет осторожной. С твоей madre все в порядке. Она просто в обмороке. Ты сама не раз видела, как она это делала раньше, — Таша снова и снова целовала кудрявую головку, стирая слезы, бегущие по маленькому личику. — Будь осторожна, Тони. Здесь повсюду щебень.

Антониетта осторожно провела рукой по тонкой ножке. У нее перехватило дыхание, когда она почувствовала рваную рану от высунувшейся наружу кости.

— Таша права, cara mia, нам незамедлительно нужен доктор для тебя. Ты такая храбрая, что осталась здесь с Ташей, — она стала говорить громче, поскольку почувствовала приближение своей ассистентки, привлеченной криками. — Жюстин! Нам сейчас же нужна скорая помощь. — Жюстин Тревис была ее ассистенткой в течение тринадцати лет, ее глазами и ушами среди постоянно меняющихся домочадцев.

— Сейчас, мисс Скарлетти! — ответила Жюстин из коридора. — Хелена уже вызывает.

— Скажи им поторопиться, это весьма срочно! — Антониетта сохраняла свой голос спокойным, не желая тревожить Маргариту. — Постарайся привести в себя Мариту. И позови сюда Франко.

Марита простонала.

— Bambina. Mia bambina… Как это могло случиться? — она не осмеливалась повернуться лицом к дочери, позволяя Хелене помочь ей подняться. — Так много крови, и эта кость. Она останется калекой на всю жизнь.

— Марита! — прошипела ее имя Таша. — Это не поможет. Отправляйся к Винсенте. Он, должно быть, напуган плачем Маргариты. Франко позаботится о ней.

— Да, да, ты права, Таша, — Марита прижала руку к животу, повернула голову и почувствовала тошноту. — Grazie, позаботьтесь о моей бедной bambina.

Франко обхватил руками Ташу и свою дочь.

— Хелена, отведи Мариту в комнату. Она больна, и с нее уже хватит.

Хелена повиновалась, обхватив Мариту рукой, в то время как одна из горничных начала очищать пол.

Таша покачивалась взад и вперед, стараясь успокоить себя и ребенка.

— Сделай что-нибудь, Тони, мне невыносимо видеть ее страдания, — шепотом умоляла Таша. — Как такое вообще произошло?

— Поторопись, Тони, забери ее боль, — настойчиво попросил Франко.

— Опиши мне, что ты видишь.

— Упал герб Скарлетти, висевший над дверью nonno. Разве мы не должны были все это проверить и обеспечить безопасность? Маргарита выходила из комнаты nonno и он упал прямо на нее. Она могла погибнуть, — в голосе Таши наравне с гневом слышались рыдания. — Она пришла навестить nonno, но он уже ушел.

Антониетта замерла. В палаццо проводился ремонт, и она вместе с инспекторами осматривала крыло палаццо, принадлежащее дедушке. Она знала, что они обратили особое внимание на герб Скарлетти, из-за его тяжелого веса.

— Ни до чего не дотрагивайтесь. Здесь все должны осмотреть полицейские.

И сразу же дом, который Антониетта любила, дом, который был ей таким родным, приобрел зловещую атмосферу.

Маргарита лежала на руках у Таши, тихонько постанывая, в то время как ее отец ласково поглаживал ее волосы и лицо, шепча, как сильно он ее любит. Пальцы Таши сжали руку Антониетты.

— Сделай что-нибудь, забери ее боль, Тони. Сделай это прямо сейчас, я не могу выносить ее страданий.

— Скорая скоро будет, — прошептала в ответ Антониетта, но ее руки продолжали лежать на маленькой ножке. Она сделала глубокий вдох и сосредоточилась, отрешаясь от звуков рыданий, от всепоглощающих эмоций каждого, кто находился в комнате. Антониетта позволила всему этому течь через нее, вокруг нее, ища глубокий колодец внутри себя, где она могла выпустить на свободу энергию, которая была такой сильной, такой немаловажной частью ее самой и ее наследия.

Антониетта знала, что Байрон Джастикано умел исцелять, поскольку такой же талант являлся частью и ее семейного наследия. Она, конечно, не могла излечивать точно так же, как и он, но была способна определить проблему, уменьшить боль и ускорить выздоровление ее людей. Она почувствовала тепло, растущее, распространяющееся, двигающееся изнутри ее тела к ее рукам, к ноге ребенка.