Ультиматум - Алекс Орлов

– У нас все заявлено, инспектор! – возражал капитан-пилот Кесслер, бросая на Джона Саблина жалобные взгляды.

– А вот и не заявлено, – упорствовал гнусавый голос. – Выводите суда к маякам – будем разбираться.

После этого, согласно инструкции, Джон Саблин как лицо, сопровождавшее груз, связывался со штаб-квартирой «Хубер Текнолоджис» и передавал угрозы очередного инспектора специалисту по переговорам, который и беседовал с нечистым на руку чиновником.

О чем они говорили, Джон не знал, однако чаще всего конвой возобновлял свое движение уже через десять минут.

Джон с ужасом ожидал того момента, когда они выйдут за пределы Равновесного Мира и вся ответственность целиком и полностью ляжет на его плечи.

Пока же, за неимением другой работы, он приводил в порядок собранные в спешке танки.

Приданные ему трое механиков работали с утра до вечера, однако Джон находил все новые, не замеченные прежде огрехи и все повторялось заново: катки, шплинты, пальцы и пневмомолотки.

Старший механик Боун со слезой умиления вспоминал прежних сопровождающих, которые хотя и били механикам морды, не признавая оправданий, зато уж пили по ночам, предоставляя подчиненным известную свободу.

– Ты знаешь, Бо, – обратился к бригадиру второй механик Шланг, когда они вместе с третьим механиком – Фогелем лежали, обессиленные, под брюхом урайского «чифтера».

– Ну? – отозвался Боун, тупо уставившись в длинный ряд заклепок. В ряду их было двести четырнадцать штук, и все они оказались ошибочно установленными, то есть имели примарскую маркировку. А танк «чифтер» предназначался для морской пехоты урайцев.

– Я чего думаю, – продолжал Шланг, вертя в руках деталь от сносившегося пневмомслота. – Саблин-то наш начинает осмотр всегда с одного и того же места – забирается по лесенке на контрольный мостик…

– Ну и что? – без энтузиазма откликнулся Боун, пытаясь в уме помножить количество неправильных клепок на одном танке на общее количество машин, которые забраковал Саблин.

– А дальше он перебирается с мостика на «чифтер», стоящий аж на четвертом ярусе.

– Ну и что?

– А то, что прыгает он всякий раз на крыло, а оно покатое. Если маслицем смазать, ему лететь метров семь…

– А? – Боун резко приподнялся и грохнулся головой о днище танка. – Что ты сказал, Шланг?

– Я сказал, семь метров ему лететь. Не каждый это выдержит.

– Не каждый, – согласился Боун, почесывая на голове очередную шишку. – А если сверху еще молот уронить или пару гусеничных траков…

– Можно не пару, а всю гусеницу, – мечтательно добавил Шланг. – Один палец вынуть – и фьюи-ить, стечет ему на голову, как водичка…

– С другой стороны, – Боун вздохнул, видимо вспомнив, что он бригадир, – если не останется сопровождающего, груз может накрыться.

– А если сопровождающий останется, то можем накрыться мы.

– Тоже верно, – согласился Боун. Молчавший до того третий механик Фогель с трудом перевернулся на живот и сказал:

– Травить его нужно. Самое правильное – травить.

–Чем травить-то? – усмехнулся Шланг. – Жидкость из гидравлической системы он пить не будет – не тот человек. Да и много ее выпить нужно, этой жидкости. Покойный Пшеслав полтора ведра высосал, пока его не перекосило.

– На камбузе должны быть таблетки от тараканов, – продолжал Фогель. – От пяти штук любой загнется. Это научно доказанный факт.

– И все же лучше начать с плана Шланга, – подвел итог Боун. – Если не сработает, будем думать дальше.

– А я бы лучше отравил, – свистящим шепотом произнес Фогель, глаза его лихорадочно блестели.

Сегодня утром ему на ногу упал молот, что объясняло особую позицию Фогеля.

29

Утро очередного дня, по внутреннему расписанию судов конвоя, наступило для Джона Саблина в половине седьмого. Будильник трижды повторил записанные самим Джоном фразы, которые напоминали ему со сна, где он находится и в каком качестве. Это изобретение позволяло сопровождающему груз значительно экономить время, так как в противном случае пришлось бы долго разглядывать незнакомые стены и вспоминать, как он здесь оказался.

С записью же все было просто: «Джонни, проснись. Проснись и вспомни – ты важное лицо. У тебя есть пистолет, деньги в черном чемоданчике, и не забудь отослать письмо маме».

Быстро приняв душ из настоящей водородсодержащей жидкости, Саблин высушил голову портативным гелиодифрактором и с удовольствием надел свежую сорочку и отглаженный костюм.

Прикрепленный к нему матрос-хозяйственник поддерживал гардероб сопровождающего груз в идеальном состоянии.

К слову сказать, сорочка, пиджак и галстук казались на судне не совсем уместными, однако Саблин был важной персоной, поэтому никому и в голову не приходило сделать ему замечание. Сам Джон даже не подозревал, что одевается как-то не так. Ему казалось, что люди на судне просто замечательные, а механики так вообще обожают его.

Он так и писал в посланиях своей маме: «…механики относятся ко мне как к лучшему другу. Все время улыбаются и с удовольствием работают по шестнадцать часов. Раньше я боялся себе признаться в этом, наверное из-за излишней скромности, но теперь, мама, я могу совершенно объективно заявить: я хороший человек…»

Выскочив в коридор в самом хорошем расположении духа, Джон пробежался по запутанным ходам и, чтобы размять ноги, дважды сворачивал не в ту сторону.

На камбузе его ждал горячий чай, булочка с джемом и каша с черносливом. Улыбчивый кок, как всегда, поинтересовался его пожеланиями относительно обеденного меню, хотя еще ни разу эти пожелания не выполнил.

После завтрака полный сил Джон отправился на мостик, где застал лейтенанта Шоу, который замещал капитан-пилота Кесслера.

– Какие проблемы, дружище? – громко поинтересовался Джон.

– Да никаких, сэр, – со странной интонацией в голосе ответил Шоу и переглянулся со штурманом. – Я ожидал неприятностей от властей Треугольника, но они пропустили нас без разговоров.

– Так это же хорошо!

– Хорошо, сэр, только два их судна идут по нашему следу. Это военные суда, и неизвестно, как они поведут себя, когда мы окажемся в диких местах, где никто не придет нам на помощь.

– Думаете, они поднимут руку на «Хубер Текно-лоджис»? – уже без прежнего оптимизма и жизнерадостности спросил Джон.

– Не знаю. Но, по-моему, они и сами не знают, как поступят в следующую минуту.

– А вы не могли бы показать их отметки?

– Мы можем показать вам даже их изображения. Они ведь совсем близко.

С этими словами Шоу набрал на пульте необходимую комбинацию, и на большом демонстрационном экране появилась отвратительная хищная морда судна-преследователя. Это был малый крейсер типа «магирус», характеристики которого позволяли использовать это судно как перехватчик. Чем-то он напоминал акулу-мутанта из школьной книжки по фауне морей и океанов

– А где же второй? – после минутного замешательства спросил Джон.

– Вторым идет торпедоносный корабль, однако его закрывает крейсер.

– Но я хотел бы взглянуть на него! – воскликнул Джон, сам не зная, зачем ему это нужно.

– В этом нет никакой необходимости, сэр, – прозвучал голос неожиданно появившегося на мостике капитана Кесслера.

Джон обернулся на голос и застыл, пораженный. Капитан явился в старом банном халате и в колониальных тапочках на босу ногу.

– Что с вами, Альберт, и почему вы в таком виде? – удивился Джон, машинально поправляя свой галстук

– Я почти не спал. Очень беспокоюсь за судьбу груза, не могу уснуть.

Капитан присел на пустовавший стул оператора связи и тяжело вздохнул.

– Не знаю, сэр, стоит ли вам об этом говорить, но торпедоносец «Цивилдорф» – штатный убийца в бандитском флоте Треугольника. Если другие суда они, случается, отправляют для запугивания или слежки, то «Цивилдорф» выходит только с одной целью – убивать.

– Но позвольте, за что же нас убивать?! – воскликнул Джон, протягивая руки к Кесслеру, словно именно от этого человека зависела его судьба. В голове промелькнули воспоминания о маме, об учебе и о предприятии Хубера. А еще ему вспомнилась драка с глупым забиякой Тони Пацильери, из-за которой он, собственно, и попал в этот злополучный рейс.

– Сожалею, сэр, но эти люди на все имеют свои собственные взгляды. Треугольник – гнездо революционных социал-террористов.

– Но, может быть, нам помогут переговорщики из штаб-квартиры «Хубер Текнолоджис»?

– Я уже связывался со штаб-квартирой, – угрюмо произнес Кесслер, – но их вмешательство не помогло Бандиты посоветовали им убираться в задницу…

– Куда-куда?

– Ну, обычное дело, сэр. Впрочем, очень может быть, что корабли Треугольника идут по своим делам в сторону Прибрежных Миров. Кажется, эти социал-террористы организовали там что-то вроде колонии.