Фреска судьбы - Евгения Грановская

Марго покачала головой:

— Нет.

— Странно… Странно, что Белкин не рассказал вам о нем. Впрочем, какое дело старому выпивохе до какого-то там аспиранта. Так вот, кажется, этот субъект — Иван Солнцев — сошел с ума, и его, как нетрудно догадаться, отправили в сумасшедший дом. На Канатчикову дачу. Кстати, если уж рассматривать надпись на форзаце книги Блока как указание к действию, то здесь… — Доктор Берг ткнул пальцем в потрепанную книжку, лежащую на столике, — Тихомиров прямо указывает на Солнцева.

— Каким образом? — не поняла Марго.

Таксидермист усмехнулся и перевел взгляд на отца Андрея:

— Дьякон, вы ей объясните или мне это сделать?

— Крест можно толковать как звено решетки, — сказал дьякон. — Тогда звезда и крест — это аспирант Солнцев за решеткой.

— Великолепно! — улыбнулся таксидермист, по-кошачьи щуря глаза. — Как раз в духе Тихомирова!

Доктор Берг откинулся на спинку кресла и пыхнул трубкой.

— Навестите его, — сказал он. — А потом расскажите мне о вашей встрече. Если у этой истории есть продолжение, мне будет чертовски любопытно его услышать.

— Пожалуй, вы правы, — после короткого размышления сказал отец Андрей. — Не возражаете, если мы заберем книгу с собой?

Доктор Берг пожал плечами:

— Даже если возражаю, вы все равно не примете мои возражения в расчет.

Прощание было не слишком долгим и не слишком теплым. Марго уже вышла в коридор, когда доктор Берг окликнул отца Андрея.

— Дьякон! — громко сказал он.

Отец Андрей обернулся.

— Скажите, как вы боретесь с отчаянием? — сверля дьякона выцветшими, почти белесыми глазами, осведомился он. — Молитвами? Или, может быть, водкой?

— У верующего человека нет причин для отчаяния, вот все, что я могу вам сказать. — Отец Андрей повернулся и вышел в коридор.

— Вранье! — крикнул ему вслед таксидермист. — Вы такой же бедолага, как и прочие! Или думаете, что ваша ряса — это что-то вроде плаща-невидимки и смерть пройдет стороной? Уверяю вас — от нее не скроешься!

Когда я умру, не рыдайте над гробом,И надпись не режьте на камне,Бутылкой вина окропите могилу,Скажите: «Хороший был парень!»

Берг засмеялся — тихим, сухим, надтреснутым смехом. Смехом мертвеца…

Оказавшись на улице, отец Андрей взял Марго под руку и негромко проговорил, словно опасался, что слова его могут быть услышаны человеком, который остался по ту сторону железной двери, в пропахшем химикалиями склепе:

— Вы были правы, когда сказали, что крест и звезда могут быть связаны с Россией. Существует предание, что в 1054 году в Византию отправилась делегация из Руси.

— Делегация? Зачем?

— Чтобы подтвердить свою приверженность православию.

Марго взмахнула ресницами.

— И что, эти люди добрались до Византии?

— По всей вероятности, да. Думаю, Константинопольский патриарх Керулларий, только что разругавшийся с римским посланником Гумбертом, был чрезвычайно рад поддержке Древнерусского государства.

— И как человек благородный не смог отпустить делегатов без подарка, — закончила его мысль Марго.

Отец Андрей остановился как вкопанный и изумленно посмотрел на Марго.

— Что? — насмешливо спросила она. — Неужели это не пришло вам в голову? Эх, мужчины, мужчины. И на что вы только годитесь? Люди обмениваются подарками, чтобы выразить друг другу свою признательность, это нормально. А тут такой повод! Да ведь ежу понятно, что Керулларий щедро одарил русских.

Отец Андрей легонько провел ладонью по нахмуренному лбу, затем посмотрел на журналистку мягким взглядом и сказал:

— Вам кто-нибудь говорил, что вы чудо?

— Конечно! Тысячу раз! Но я рада, что и вы это заметили.

— Можете считать, что у меня только что открылись глаза.

— Замечательно! В таком случае в ближайшие несколько часов оставляйте их широко открытыми. Кстати, у вас есть план? Куда мы теперь направимся?

— К одному моему знакомому, — ответил дьякон. — Когда-то он был моим научным руководителем. Он ученый-культуролог. Фамилия его Северин.

— А я думала, что мы будем искать аспиранта Солнцева, — сказала Марго.

— Будем, но позже. Сперва заедем к Северину. Во-первых, это недалеко…

— А во-вторых?

— А во-вторых, я проспал и не успел выпить кофе. А без кофе я не человек, — с улыбкой ответил дьякон.

Взгляд Марго смягчился.

— А этот ваш Северин — он что, варит хороший кофе?

— Лучший кофе в Москве, — ответил дьякон.

— Тогда какого черта мы стоим? Идем скорее!

После того как за визитерами закрылась тяжелая железная дверь, доктор Берг минут двадцать сидел в глубокой задумчивости, забыв даже про свою трубку. Потом качнул головой и передернул плечами, как купальщик, выбравшийся из воды на ветер, посмотрел на чучело черного пса и произнес:

— А ведь этидокопаются. Точно докопаются.

Доктор Берг поднялся с кресла, придерживая рукой шарф на горле. В углу мастерской, возле вешалки, он снял домашние мокасины и переобулся в туфли. Затем неторопливо сменил жилет и шарф на свитер. Тут взгляд его упал на складной скорняжный нож, лежащий на тумбочке. Взяв нож, доктор Берг сложил его и сунул в задний карман брюк. Надев плащ, он повернулся к двери, и тут словно из-под земли перед ним выросла темная фигура, и сильный удар кулаком в лицо отшвырнул таксидермиста к вешалке.

Доктор Берг ударился спиной о вешалку, выхватил из кармана нож, выщелкнул пальцем лезвие и махнул своим оружием перед лицом противника — рослого, сутуловатого мужчины. Противник отшатнулся — лезвие ножа вспороло воздух в миллиметре от его лица. Доктор Берг сделал еще один выпад и едва не попал противнику в шею, однако тот и на этот раз сумел увернуться.

— Молодец! — усмехнулся доктор Берг, держа нож на изготовку и не сводя глаз с противника.

— Бросьте нож, — потребовал тот.

— Не раньше, чем вспорю тебе брюхо, дьявол. Ну давай, иди сюда! Из тебя получится неплохое чучело!

Таксидермист снова бросился вперед, однако противник легко отклонился в сторону, затем — так же легко, и даже не без некоторого изящества, — захватил руку таксидермиста и вывернул ее. Нож со стуком упал на пол. А в следующее мгновение на пол повалился и сам доктор Берг.

Противник наклонился и подобрал нож. Попробовал пальцем лезвие, затем присел рядом с таксидермистом на корточки и глухо проговорил:

— Теперь мы поговорим… хранитель.

* * *

— Ну что тут у вас?

— Сами посмотрите, товарищ майор.

Синицын вошел в комнату и завертел головой. Глаза его не успели привыкнуть к полумраку, и он не сразу разглядел то, на что ему указывал капитан. А когда разглядел, вздрогнул и подался от неожиданности назад, да так, что налетел на уставленный флаконами журнальный столик. Флаконы посыпались со столика на пол.

— Чтоб тебя! — выругался Синицын, с трудом удержав равновесие.

— Впечатляет, да? — мрачно усмехнулся оперативник.

— Да уж, — проговорил Синицын.

Доктор Берг сидел в кожаном кресле с высокой спинкой. Руки его были прикручены к подлокотникам кресла стальной проволокой. Свитер и рубашка таксидермиста были задраны к шее. Из вспоротого бледного живота торчали окровавленные пучки соломы. Под креслом поблескивала большая черная лужа. Лицо таксидермиста было опущено вниз, словно он задумчиво разглядывал свой живот.

— Похоже, кто-то пытался сделать из него чучело, — сказал оперативник. — Повелитель царства мертвых на своем троне!

— Может, ты перестанешь ухмыляться? — сурово осадил его майор Синицын.

— Извините, товарищ майор.

Майор повернул голову влево, и у него отвисла челюсть от изумления.

— Забавная зверюшка, правда? — сказал оперативник. — Я где-то читал, что таксидермисты любят так шутить. Голову от одной зверюги пришивают к телу другой. По мне так вот эта псина гораздо страшнее.

Оперативник кивнул подбородком в сторону чучела большого пса, таращившего на незваных гостей пустые, черные глазницы. Синицын, не отвечая, подошел к телу таксидермиста и осмотрел его.

— Палыч, давай-ка приступай, — задумчиво сказал Синицын.

Судмедэксперт, седой, сухонький старичок, присел рядом с трупом и раскрыл чемоданчик с инструментами. Несколько минут он возился с телом, затем повернулся и сказал:

— Это интересно.

— Что? — спросил Синицын.

— Когда ему взрезали живот, он был еще жив.

Майор пожевал губу, потом спросил:

— От чего он умер?

— Вероятней всего, от потери крови, — ответил эксперт, ковыряя блестящим инструментом окровавленную солому. — По всему видать, сердце у шкуродера было здоровое. Если, конечно, убийца не колол ему обезболивающее. Кстати, пытали его вполне профессионально, по всем правилам пыточной науки. Сперва загоняли под ногти деревянные щепки. Потом отхватили кусачками мизинец. Вот, видите? Аккурат по суставу первой фаланги. Ну а затем наш Малюта Скуратов потерял терпение, задрал клиенту свитер и вспорол ему живот.