Отголоски прошлого - Дариуш Ришард

На военном флоте бытовало мнение, что только суровыми наказаниями можно выдрессировать матроса и сохранить в неприкосновенности строгую морскую дисциплину. Некоторые считали, что без палочной дисциплины судно и на милю от порта не отойдет без приключений. О жестокости офицеров ходили целые легенды, в правдивость некоторых из них было трудно поверить… Цивильные капитаны, находящиеся «ближе к народу» и заинтересованные в том, чтобы опытные кадры от всяких изуверов дезертировали именно к ним, обычно отличались более демократичными взглядами. Например, капитан Гайде, ни старший, ни младшая, не руководствовались принципом «бей своих, чтоб чужие боялись», а умело применяли в отношении команды и кнут, и пряник… Но иногда, черт возьми, ничто не могло взбодрить ротозея лучше, чем плетка!

— Хэй, кто решится поиграть с моей «кошечкой»? — вызывающе ухмылялась капитанша, в назначенный час казни взвешивая в руках нелюбимого зверя матросов: «девятихвостую кошку», плетку. Девушка покрепче сжала гладкую рукоять и резко взмахнула рукой, от чего плеть описала дугу и с громким хлопком опустилась на планширь, а ее завязанные на концах в узелки хвосты зашли внахлест. — Никто? Что ж, тогда, мастер Кайрил, попрошу вас привести наказание в исполнение, — она передала орудие экзекуции боцману и обратилась к осужденному: — Без обид, Армин, чтоб ты не думал, что я испытываю к тебе личную неприязнь. Я помню тебя еще сопливым мальчишкой, и Хельмут просил присмотреть за тобой как следует, со всей строгостью… И поблажек я никаких делать не стану, чтобы ты взял в толк каждый жизненный урок. Проштрафился — получай.

— Прости, парень, — негромко проворчал боцман, выводя не противящегося юнца на бак, на всеобщее обозрение. — У меня у самого двое почти взрослых сыновей, уж я-то знаю, каково оно, воспитывать… Не всегда приятно. А теперь держись.

Армин полностью признал свою вину и принимал наказание достойно, смирившись со своей участью (в любом случае выбора у него не оставалось). Плетка не дрогнула в твердой боцманской руке, и первый удар пришелся юноше между лопаток, отчего тот вздрогнул и выгнулся дугой, но не проронил ни звука. Возможно, Кайрил даже все-таки пожалел мальчугана и не стал пороть его в полную силу, в конце концов, для самого мужчины в этом занятии тоже было мало приятного… «Девятихвостая кошка» под дружный счет со свистом рассекала воздух и с неприятным слуху хлопком опускалась на худую загорелую спину, под смуглой кожей которой напрягались мышцы, вздымались ребра и нервно сводились и разводились лопатки. Первые удары оставляли на шкуре юного пирата багровеющие полосы и вздувающиеся рубцы, а за ними не замедлили последовать и первые капли крови, засочившиеся из настоящих ран.

— Отлично держится парняга, — одобрительно кивнула Шивилла, стоя на капитанском мостике рядом с первым и вторым помощником. — Никаких тебе криков, истерик и пререканий… Вот тебе и капитанский сынок. Это вам не так называемые «золотые детки», вот в чем отличие между Настоящим Флотом и тем, где все покупается за деньги.

— Так он все-таки сын Пратта?.. — полюбопытствовал доктор Траинен.

— Нет. Не родной сын. Хельмут его подобрал… — многозначительно ответила капитанша, и на мостике ненадолго воцарилась тишина, нарушаемая мерным счетом и свистом плетки.

— Да, неплохо держится, достойно… — пробормотал Ларри, прищурив глаза и чуть нахмурив брови, сосредоточенно наблюдая за экзекуцией. Но врач при этом так крепко скрестил руки на груди, что казалось, он отгородился этим от происходящего и на самом деле находился сейчас где-то не здесь.

— И это все, что ты скажешь? — неожиданно удивилась Шейла.

— Да… А чего ты еще хотела?

— Я думала, ты начнешь возмущаться…

— Ах, ты ждала возмущений?.. Извини, что-то у меня сегодня не революционное и не миссионерское настроение… А если серьезно, я надеюсь, это ведь не было показательным выступлением для меня, чтобы в очередной раз столкнуть меня с суровыми реалиями жестокого мира и посмотреть на реакцию? Просто обычно ты не проявляла таких естествоиспытательских наклонностей…

— Нет-нет, ничего подобного, — Шивилла быстро тряхнула рыжей головой в жесте отрицания. — Ну ты что, я не сошла с ума, как дядя Хельмут, чтоб вот так развлекаться. Просто я думала…что ты такое не одобряешь.

— Я и не одобряю, — вздохнул Лауритц, — но принимаю. Жестких мер порой бывает не избежать, и, как бы мне этого ни хотелось, менять здесь нужно саму систему. А она устанавливалась веками, и для того, чтобы что-то исправить, нужно очень много времени и координированных усилий, а не только желание разрозненной группки людей. Из-под палки человек не станет лучше и добрее, даже животное, если его натаскивать силой, будет бросаться на людей и рано или поздно обозлится на своего же хозяина. Но иногда «палочная дисциплина» бывает необходима, как самый простой и короткий, пусть и не обязательно правильный путь… В школе детей лупят почем зря — за сутулую спину, за кривой почерк, за невыученный стих и нерешенное уравнение… Потому что если незрелый человек еще не понимает, чего он хочет и что ему нужно, страх перед наказанием становится для него основным стимулом. Чем умнее и сознательней человек, тем больше можно найти способов влияния и управления им… Но даже в элитных гимназиях для дворянских сыновей…насчет девичьих пансионов не могу сказать…в классе на почетном месте всегда стоит элитное ведро элитных розог…

— Надо же… — видимо, докторские слова запали капитанше в душу и заставили ее крепко призадуматься. — Мне отец тоже, бывало, мог дать такой подзатыльник, что башка потом еще полчаса гудела, как с похмелья… Но не на людях, на людях нужно было «сохранять авторитет»… Как ты думаешь, Ларри, он специально?

— Кто, отец твой? Откуда же мне знать…

— Да нет же. Армин. Специально ли он пушку отвязал?.. Может быть, это была какая-то диверсия?

— По-моему, ты что-то совсем перемудрила… Мне так не кажется. Никакая это не диверсия, ничто не указывает на какой-либо продуманный план, парень просто случайно сплоховал, с кем не бывает… Ты становишься уж слишком мнительной, не нужно искать подвох там, где его нет.

— Ты точно в этом уверен? — Гайде подозрительно прищурила изумрудные глаза.

— К сожалению, абсолютно точно я уверенным быть не могу ни в чем. Но мне кажется, сейчас я прав… — Ларри перевел озабоченный взгляд на бак, где казнь подходила к концу, а чернявый мальчишка без сил опустился на палубу на колени. — Пойду, заберу его в лазарет. Мальчик ведь нужен нам всем живым и здоровым, он же не одноразовый матрос?..

— Да, конечно… Точно! — тут Шивиллу словно осенило, она ухватила за рукав лекаря, уже начавшего спускаться по трапу. — Ты там с ним поласковей обходись, — мурлыкнула она, — как ты это умеешь… Пускай он тебе побольше доверяет, авось и выболтает что-нибудь, вдруг расскажет, что у них за планы…

— Шивилла, ты меня беспокоишь. Твоя оправданная осторожность переходит в ловлю блох…

— Ну, тебе что, трудно, что ли? Давай вроде как поиграем в «злого и доброго пирата». Мы все будем строгими и суровыми, а ты один — добренький. Все как всегда, тебе даже притворяться не придется.

— Приехали… — уныло протянул Траинен. — Дожился до «доброго пирата»… И нет чтобы просто так…а только на вашем фоне… Нет, мне, конечно, нравится быть добрым, но не по приказу. Неприятно как-то обманывать людей, ведь если бы ситуации не играли на контрастах, в итоге оказалось бы, что все мы почти одинаковые… — прошагав через расступившийся строй матросов, судовой врач и по совместительству второй помощник с самым серьезным видом склонился над чернявым парнишкой и легонько похлопал его ладонью по щеке. — Ты как? Живой? — Армин молча кивнул, самостоятельно поднимаясь на ноги, несмотря на дрожь в коленях. — Эх ты, герой дня… Пойдем со мной.

Любезно позволив юноше опереться на свое доброе дружеское плечо, Лауритц эскортировал того в лазарет и приземлил на свободную койку. Каюта на тот момент не пустовала, Ларри бы даже сказал, что там было чересчур людно, — на своем временном месте заслуженно отдыхал матрос с перебинтованной ногой, покоящейся на импровизированной подушке из свернутого тряпья, и вприкуску с печеньем потягивал внеочередную порцию горячего грога из жестяной кружки, а возле стола и запертых шкафчиков хлопотала Марука, корабельный кок (которую, между прочим, сюда никто не приглашал). Женщина с деловым видом орудовала влажной тряпкой, протирая все встречающиеся на ее пути поверхности (о чем ее, конечно, никто не просил).

— Ага, приперся, сачок хренов! — проворчал травмированный моряк, покосившись на Армина и недовольно скривившись. — Если руки из задницы выросли, сынок, тут уж никакой доктор не поможет, даже наш Ларри не перешьет.