Том 6 - Агата Кристи

Видимо, что-то забавное, раз он так веселился. А может быть, эта веселость была лишь маской, а на самом деле сэр Бартоломью спокойно и твердо шел к своей цели? Разве теперь узнаешь…

Глава 3

Снова появляется Эркюль Пуаро

– Скажите честно, как, по-вашему, удалось нам продвинуться? – спросил сэр Чарлз.

Это был настоящий военный совет. Сэр Чарлз, мистер Саттертуэйт и Мими Литтон Гор сидели в гостиной, напоминающей кают-компанию. В камине пылал огонь, а за окнами завывал штормовой ветер.

Мистер Саттертуэйт и Мими ответили одновременно.

– Нет, – сказал мистер Саттертуэйт.

– Да, – сказала Мими.

Сэр Чарлз вопросительно посмотрел на них. Мистер Саттертуэйт как истый джентльмен предоставил леди право говорить первой.

Мими немного подумала, собираясь с мыслями.

– Мы действительно продвинулись, – сказала она наконец. – Да, продвинулись, ибо мы ничего не обнаружили. Звучит парадоксально, но это правда. Если вначале у нас было несколько предварительных версий, то теперь некоторые из них можно отбросить.

– Поиск истины методом исключения, – заметил сэр Чарлз.

– Вот именно.

Мистер Саттертуэйт откашлялся. Он любил ставить точки над i.

– Говоря языком детективных романов, отбрасываем версию убийства в корыстных целях, – сказал он. – Ведь никто не получает выгоды от смерти Стивена Беббингтона. То же самое относится и к версии убийства из мести. Не говоря уже о его врожденном добродушии и незлобивом нраве, я думаю, он не был персоной столь значительной, чтобы иметь врагов. Стало быть, остается одна из наших первоначальных версий – убийство из страха. Некто убивает Стивена Беббингтона, чтобы обеспечить себе безопасность.

– Трудно с вами не согласиться, – сказала Мими. Мистер Саттертуэйт выслушал похвалу со скромно-самодовольным видом. Сэр Чарлз был несколько раздосадован – он не привык играть вторые роли.

– Вопрос в том, – сказала Мими, – что нам делать дальше? Мы станем сыщиками, да? Переоденемся и будем всех выслеживать?

– Дитя мое, – улыбнулся сэр Чарлз, – я никогда не соглашался играть бородатых стариков. И теперь не собираюсь.

– А как же?.. – начала было Мими, но тут дверь отворилась и Тампл доложила:

– Мистер Эркюль Пуаро.

Мосье Пуаро, сияя улыбкой, с изысканной вежливостью поклонился онемевшим от неожиданности членам военного совета.

– Будет ли мне позволено, – с лукавой искоркой в глазах начал он, – принять участие в этом совещании? У вас ведь тут совещание, я не ошибся?

– Дорогой друг, мы рады вас видеть, – сказал сэр Чарлз.

Он первым оправился от удивления и, с чувством пожимая гостю руку, подталкивал его к большому креслу.

– Чему обязаны вашим столь неожиданным и приятным появлением?

– Я был в Лондоне и пошел навестить моего доброго друга мистера Саттертуэйта. Мне сказали, что он отбыл в Корнуолл. Тут и слепому ясно, куда именно он отбыл. Сажусь в первый же поезд на Лумаут, и вот я здесь.

– Понятно, – сказала Мими. – Но какова же цель вашего визита? Думаю, – продолжала она, слегка покраснев от смущения, ибо понимала, что ее вопрос звучит несколько невежливо, – вы ведь приехали не просто так.

– Я здесь, чтобы признать свою ошибку, – отвечал Эркюль Пуаро.

Подкупающе улыбаясь и воздевая руки с чисто французской пылкостью, он обратился к сэру Чарлзу:

– Мосье, недавно вот на этом самом месте вы сказали, что не удовлетворены следствием по делу мистера Беббингтона. Ну, конечно, подумал я тогда, ведь он великий актер, и ему подавай драму. Признаюсь, я не верил, что безобидный старый джентльмен умер не своей смертью. Да и теперь я не понимаю, как его отравили и каковы мотивы этого убийства. Нелепость! Бессмыслица! И вот еще одна смерть, при очень схожих обстоятельствах. Тут уж не приходится говорить о совпадении. Тут надо искать связь. Итак, сэр Чарлз, я здесь, чтобы принести вам свои извинения. Я, Эркюль Пуаро, признаю свою ошибку и прошу позволить мне присоединиться к вашей компании.

Сэр Чарлз нервно покашлял. Казалось, он немного смущен.

– Чрезвычайно любезно с вашей стороны, мосье Пуаро. Право, не знаю. Неловко отнимать ваше время. Я…

Он растерянно умолк, не находя слов, и обратил вопросительный взгляд к мистеру Саттертуэйту.

– Как это великодушно, что вы… – начал мистер Саттертуэйт.

– Нет-нет, это не великодушие. Это любопытство и уязвленное самолюбие. Я должен исправить свою ошибку. А мое время… На что мне оно? Путешествовать? Познавать мир? Да ведь люди везде одинаковы, хоть и говорят на разных языках. Конечно, если я лишний… Не подумайте, что я навязываюсь.

– Разумеется, нет!

– Как можно! – в один голос вскричали оба джентльмена.

Пуаро перевел взгляд на девушку.

– А что скажет мадемуазель?

Мими замялась, и всем троим пришла в голову одна и та же мысль. Мими не хочет, чтобы Пуаро им помогал.

Мистер Саттертуэйт думал, что он знает почему. Это расследование не более чем хитрый маневр, к которому прибегли сэр Чарлз и Мими Литтон Гор. Его самого они, правда, допускают, вернее, просто терпят, понимая, что его можно не брать в расчет. Другое дело – Эркюль Пуаро. Он скорее всего будет играть первую роль. А сэр Чарлз, возможно, даже вообще отступится от расследования. И тогда все планы Мими рухнут.

Мистер Саттертуэйт видел, что девушка попала в трудное положение, и очень ей сочувствовал.

«Мужчины обычно таких тонкостей не понимают», – думал он. Только ему, мистеру Саттертуэйту, с его обостренной, почти женской чувствительностью, доступны такие тонкости. Мими просто борется за свое счастье. Как же все-таки она ответит? Разве может она высказать то, что у нее на уме? «Уезжайте. Уезжайте, не то вы мне все испортите. Не хочу, чтобы вы здесь оставались».

Мими Литтон Гор вежливо улыбнулась:

– Конечно, мы будем рады, если вы нам поможете. Разве могла она ответить иначе?

Глава 4

Пуаро включается в расследование

– Отлично, – сказал Пуаро. – Стало быть, мы коллеги. Eh bien[15], может быть, вы введете меня au courant[16]?

Он очень внимательно слушал мистера Саттертуэйта, подробно, шаг за шагом, описавшего все, что было ими предпринято после возвращения в Англию. А мистер Саттертуэйт был превосходным рассказчиком. Он умел нарисовать общую картину, передать настроение, атмосферу. Как живо он описал Мелфорт Эбби, прислугу, начальника полиции!

Находчивость сэра Чарлза, обнаружившего под камином неоконченное письмо, привела Пуаро в восторг.

– Ah, mais c'est magnifique, ca![17] – восхищенно воскликнул он. – Какая дедукция, какая редкостная способность к воссозданию хода событий – великолепно! Если бы вы не были великим актером, сэр Чарлз, то могли бы стать великим сыщиком!

Сэр Чарлз принял эти восторженные похвалы с приличествующим случаю скромным достоинством, так, как умел это делать только он один. Не мог же он, столько лет блистая на подмостках сцены, не выработать своей собственной манеры принимать рукоплескания зрителей!

– Вы тоже подметили чрезвычайно существенную вещь, – сказал Пуаро, обращаясь к мистеру Саттертуэйту. – Неожиданную фамильярность в обращении сэра Бартоломью с дворецким.

– А что вы думаете об этой самой миссис де Рашбриджер? Нельзя ли здесь за что-нибудь зацепиться? – нетерпеливо перебил его сэр Чарлз.

– Да, это мысль. Тут возникает несколько разных возможностей, не так ли?

Никто толком не знал, что это за возможности, но признаваться в этом, разумеется, не хотелось. Поэтому присутствующие просто выразили свое согласие.

Затем слово взял сэр Чарлз. Он рассказал о том, как они с Мими навестили миссис Беббингтон, но, к сожалению, не узнали ничего существенного.

– Ну вот, теперь вы знаете все, – заключил он. – Все, что нами сделано. Скажите, что вы думаете обо всем этом?

Сэр Чарлз нетерпеливо подался вперед. Пуаро молчал. Все в ожидании смотрели на него.

– Не могли бы вы вспомнить, мадемуазель, какие рюмки для портвейна были у сэра Бартоломью? – наконец заговорил он.

Мими огорченно покачала головой.

– Я могу сказать, – вмешался сэр Чарлз. Он подошел к буфету и достал несколько тяжелых хрустальных рюмок для хереса.

– Те были немного иной формы, конечно, – более округлые, какие обычно используются для портвейна. Как-то на аукционе у старого Ламмерсфилда сэр Бартоломью купил полный набор рюмок, в том числе и эти. Мне они страшно понравились, и Толли часть их отдал мне. Хороши, правда?

Пуаро взял рюмку, повертел ее в пальцах.

– Да, великолепны, – сказал он. – Примерно такими я их себе и представлял.

– То есть? – удивилась Мими.