Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

Герлин улыбнулась сидящим поблизости и сосредоточилась на действе на арене. Там не происходило ничего необычного. Все юные рыцари были неумелыми воинами, и Герлин иногда ловила себя на мысли, что чистой воды везением было то, что некоторые из них оставались в седле.

Затем наступил полдень, и Роланд, до этого момента руководящий турниром, поднялся с места, чтобы подготовиться к показательному поединку. Герлин заметила Дитриха на выездной площадке. Он разогревал своего нового белого коня и разговаривал с Флорисом и Соломоном – наверняка, чтобы получить последние наставления. К изумлению Герлин, иудейский ученый был знатоком боевых искусств, смышленый юноша понимал его объяснения порой лучше, чем рассуждения Флориса и Адальберта. Лекарь говорил о «рычаге плеча» и «углах столкновения», и Дитрих внимательно следил за его расчетами. Соломон еще раз терпеливо объяснял юноше, как он может воспользоваться моментом перехода лошади на галоп, чтобы вложить больше силы в удар пикой.

– Следите за тем, чтобы вы скакали по прямой линии, господин Дитрих, и держите пику так, чтобы все тело ее поддерживало и направляло, а не только рука!

Дитрих же позабыл обо всем, когда Герлин подошла к нему и его советникам. Другие женщины также покинули трибуны. В зале снова подавали прохладительные напитки, пока арену выравнивали для поединка между Роландом и Дитрихом.

Герлин улыбнулась юноше. На Дитрихе были новые блестящие доспехи, простые, без орнаментов. Он с гордостью держал щит своего отца.

– Я пришла, чтобы передать вам свой знак, господин рыцарь, – любезно сказала Герлин. – С сегодняшнего дня вы можете носить его публично!

Дитрих усердно закивал и указал на ленту, которую она подарила ему при первой встрече. Он уже повязал ее на свою пику.

– Я буду носить этот знак в вашу честь! – заявил юноша. – Он будет придавать мужества мне и силы моим ударам.

Серые глаза Дитриха засияли, когда Герлин протянула ему новый, более заметный платок под цвет ее глаз и плаща; каждый сразу же поймет, в честь какой дамы сражается Дитрих. Юноша не мог оторвать от нее глаз.

– Однако, возможно, будет больше пользы, если вы получше разогреете лошадь и хоть немного познакомитесь с ней! – поубавил его восторг Флорис. Герлин надеялась, что в нем говорило именно беспокойство, а не мелочная ревность. – Направьтесь к тому деревянному воину и продемонстрируйте нам еще раз технику, о которой мы только что говорили, – или нет, не нам, а своей даме! Но нужно показать, а не объяснить! Рассуждениями о воздействии рычага и моменте ускорения победить господина Роланда не удастся!

Дитрих, уже начавший свои восторженные разъяснения, разочарованно направился к деревянному воину. Он безупречно выполнил упражнение с тренировочной мишенью – однако будет ли он действовать так же умело, пытаясь выбить из седла опытного рыцаря?

На другом конце арены Рюдигер помог господину Роланду взобраться в седло и протянул ему пику. Герлин не удостоила брата даже взгляда.

– Пришло время, мне пора, – сказала она, когда гордый собой Дитрих остановил возле нее лошадь. – Не желаете ли получить поцелуй перед поединком, мой рыцарь?

Дитрих поднял забрало и нетерпеливо посмотрел на нее, словно ребенок, которому пообещали леденец. С некоторым затруднением из-за тяжелых доспехов он наклонился к ней, и она нежно поцеловала его в щеку.

– В следующий раз я буду целовать победителя! – прошептала она ему на ухо, тайком скрещивая пальцы. Ей не нужен был победитель. Она хотела только, чтобы ее юный суженый вернулся к ней живым и по возможности невредимым.

Герлин вернулась на свое место возле госпожи Лютгарт. Мачеха Дитриха победоносно улыбалась. В этот день Роланд выехал на арену под ее знаком. Герлин закусила губу. Они наверняка абсолютно уверены в победе. Краем глаза она заметила, что и ее отец нахмурился. Перегрин из Фалькенберга был внимательным наблюдателем. Проведя в крепости несколько часов, он понял, в какую сеть интриг попала его дочь.

В этот момент герольд объявил о показательном выступлении родственников, и Герлин увидела, как Дитрих расправил плечи, когда его назвали рыцарем. Она также заметила в углу арены Рюдигера. Оруженосец выглядел обеспокоенным и был очень бледен.

Осознавал свою вину.

Герлин не знала, принимал ли он участие в жестоком плане Роланда, она не могла и не хотела верить в это. За несколько мгновений до начала поединка к ней пробрался Флорис. Он больше ничем не мог помочь там, внизу, а с трибуны для почетных гостей открывался лучший вид на арену.

Герольд дал сигнал к началу поединка, и рыцари выжидающе посмотрели на трибуны. Госпожа Лютгарт должна была подать знак для выезда, что было возможным, только если оба коня стояли всеми четырьмя ногами на земле. Дитрих вскоре добился этого от своего белого коня Флоремона, однако вороная лошадь Роланда переминалась с ноги на ногу. Дитрих держал пику именно так, как посоветовали ему Соломон и Флорис. Это была классическая позиция, ее целью было попасть в живот противника и таким образом выбить его из седла. В большинстве случаев это не удавалось, поскольку рыцари прикрывались щитом, однако они часто при этом теряли равновесие и затем все же падали с лошади. На такого опытного воина, как Роланд, это вряд ли подействует должным образом, однако если Дитрих попадет в цель, одобрение зрителей ему гарантировано, а в этом и был смысл показательных выступлений.

– Вот свинья!

Герлин никогда не слышала, чтобы Флорис так выражался, однако сейчас он еще что-то прошипел, увидев, как Роланд взял пику. Он целился намного выше, чем Дитрих. Чтобы нанести удар в этой позиции, нужно было очень хорошо владеть техникой и обладать большой силой. Роланд Орнемюнде целился в горло своему юному родственнику. Если он попадет в цель, а Дитриху не удастся отразить удар щитом, острая пика может проникнуть между шлемом и нагрудником, прорвать кольчугу и воткнуться ему в горло. Пика, обтянутая кожей, что было обязательным требованием на турнирах, вполне способна раздробить гортань.

– Выше! Выше щит! – простонал Флорис – кричать не имело смысла: конь Дитриха уже пустился галопом, всадник не услышит предостережения.

И вот рыцари встретились. Пика Дитриха шла в цель, однако Роланд с легкостью отбил удар. Пика Роланда также попала в цель. Как и предполагалось, острие ударилось в латы юноши на уровне плеча и попыталось проникнуть между стальными пластинами. Внезапно по трибунам прошел ропот. Пика Орнемюнде не выдержала удара! Деревянное копье треснуло, ударившись о металлические доспехи Дитриха.

Несмотря на это, Дитрих упал. Герлин задавалась вопросом, было это сделано специально в случае, если юноша понял, какая опасность ему грозит, или же атака была достаточно сильной, чтобы выбить его из седла. Похоже, Флорис склонялся ко второму варианту. Он подался вперед и хотел было вскочить и поспешить вниз, однако оруженосцы Дитриха уже помогали ему встать. Согласно правилам теперь противники могли биться только на мечах. Роланд также спешился. Как и Дитрих, он вытащил деревянный меч. Острое оружие на турнирах использовали крайне редко.

– Надеюсь, сейчас он не будет пытаться что-нибудь вытворить, – пробормотал Флорис.

Он сумел убедить своего подопечного ограничиться только защитой. Было гораздо проще устроить «несчастный случай», если противник наступал, – легче было обнаружить его слабые стороны. Защищаясь, обычно наносили более сильные удары.

После падения Дитриху должно было стать ясно, что это не игра. К тому же было заметно, что он с трудом поднимал левую руку. Наверняка после удара пики все его плечо было в кровоподтеках.

Поединок наконец продолжился, причем теперь к действиям Роланда невозможно было придраться. Нападая на Дитриха, он каждый раз менял угол атаки и тактику, давая юному рыцарю возможность показать, чему он научился. Разумеется, он также изнурял его, нанося сильные удары.

– Он выжидает, когда рука Дитриха, держащая щит, устанет, – прошептал Флорис Герлин. – Он не подпускает Дитриха к себе, а сам постоянно пытается пронырнуть над и под щитом.

Герлин кивнула. Она понимала, к чему все это ведет. Роланд, атакуя, не выкладывался так, как в поединках с Флорисом или Леоном, он берег силы, и в решающий момент, когда в защите Дитриха появится брешь, сможет обойти щит и всадить Дитриху меч в глаз, горло или живот. Любой рыцарь знал уязвимые места доспехов – и было бы достаточно и деревянного меча и силы Роланда Орнемюнде, чтобы их использовать. Однако Дитрих усердно защищался.

А затем произошло второе чудо того дня: Дитрих, уже порядком отчаявшись, практически обессиленный, попытался атаковать. Он явно не рассчитывал на успех этой попытки, но ему, несомненно, хотелось наконец закончить этот поединок. Если он будет вяло атаковать, Роланд нанесет ему удар, он упадет, и герольд объявит о победе его родственника. Похоже, глашатай только этого и ожидал. По выражению его лица было ясно, что ему не нравится ход показательного поединка: истинно доброжелательный родственник, сражаясь с юношей, показывал бы и свои слабые места, дал бы мальчугану уколоть себя пару раз, а в конце концов сделал бы так, чтобы поединок завершился ничьей.