Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Более всего мне было жаль ноутбук, купленный всего полгода назад. С не подобающей христианину яростью я проклял того, кто вывел его из строя, и принялся выкладывать вещи из чемодана и рюкзака. С прискорбием обнаружил, что исчезли и две большие тетради с моими записями. Ничего крамольного они не содержали – всего лишь наброски проповедей и писем, но я никак не мог смириться с тем, что кто-то нахальным образом изучил мой багаж и изъял то, что ему не принадлежало.
Завершив разбор вещей, я отправился в душ, а затем прилег и быстро заснул – смена временных поясов давала о себе знать. Разбудил меня резкий телефонный звонок. Я несколько секунд лежал с открытыми глазами, не понимая, что происходит, затем спросонья метнулся к аппарату, ударившись при этом, и весьма пребольно, локтем о металлическую спинку кровати.
– Отец Фелиппе Ортега слушает! – произнес я, растирая зудящий локоть.
– Фелиппе, ты мне срочно нужен! – услышал я голос моего брата Антонио. – Только что обнаружено тело личного секретаря папы Адриана. Вроде бы несчастный случай.
Чтобы не заставлять Антонио долго ждать, я быстро оделся, спустился на первый этаж и тут же почувствовал любопытные и мимолетные взгляды священников, встречавшихся по пути. Не сомневаюсь, они уже знают о моей миссии!
Около ворот колледжа меня ожидал огромный черный лимузин с тонированными стеклами и ватиканскими номерами. Дверца быстро приоткрылась, и я заметил Антонио. Он буквально втянул меня в салон автомобиля, бросил водителю: «Avanti!»[2] и, нажав кнопку, привел в движение перегородку, защитившую нас если не от любопытных ушей шофера (вряд ли он понимал по-испански), так от его красноречивых взглядов.
– Твое авто? – спросил я, поудобнее устраиваясь на кожаном сиденье.
Антонио, поведя плечами, кивнул:
– Я же глава папской комиссии, Фелиппе! Но нет времени говорить о таких пустяках!
Что ж, для моего брата деньги всегда были не более чем разноцветными бумажками, которых водилось у него в изобилии, а шикарные лимузины с тонированными стеклами и личным шофером – пустяками.
– Его нашла экономка, – пояснял Антонио, пока автомобиль катил по улицам и закоулкам римской столицы. – Вода стала заливать квартиру, расположенную этажом ниже. На стук и звонки никто не отвечал, хотя экономка знала, что преподобный Ян Мансхольт, личный секретарь покойного папы Адриана, у себя. Он вернулся вчера из заграничной поездки. Преподобный Мансхольт был чрезвычайно опечален болезнью своего патрона и принял его смерть очень близко к сердцу. После того как консьерж и садовник выломали дверь, то обнаружили личного секретаря папы в ванной. Мертвого.
– Так почему же ты думаешь, что это не несчастный случай или, к примеру, инфаркт, вызванный переживаниями, а убийство? – спросил я.
Антонио, любивший напустить таинственности в те моменты, когда это вовсе не требовалось, загадочно усмехнулся:
– Сейчас все сам увидишь!
Мы прибыли к пяти– или шестиэтажному старинному дому, подъезд которого был украшен лепниной. У входа нас ждало несколько человек, в том числе один в облачении священника. Это был розовощекий, краснолицый крепыш с коротким бобриком седых волос и добрыми ярко-синими глазами лет шестидесяти на вид. Он по телосложению больше походил на какого-нибудь горластого менеджера или спортивного тренера, чем на прелата. Но, как я убедился на собственном опыте, всемилостивый Господь распахивает двери своего Града перед любым.
Завидев нас, «падре-боксер» устремился к Антонио. Приложившись двоекратно к щеке моего брата и пожав ему руку, священник воскликнул:
– Антонио, как я рад, что вы так быстро прибыли!
Брат, кивнув в мою сторону (надо сказать, что его визави разглядывал меня, как будто я был диковинным насекомым), сказал с легкой запинкой:
– Разрешите представить вам моего... брата, монсеньора Фелиппе Ортега.
Затем, повернувшись ко мне, Антонио шепнул:
– Кардинал Джеймс Кеннеди, возглавляет секретариат по единству церквей, родом из Австралии.
Я немного смутился – никогда бы не подумал, что человек, напоминавший скорее сельского священника где-нибудь на хуторе в ирландской провинции, является князем церкви. Кардинал Кеннеди удержал меня, когда я собрался преклонить перед ним колени и поцеловать перстень. Панибратски ударив меня по спине, он заявил по-итальянски с непередаваемым австралийским акцентом:
– Преподобный, обойдемся без глупых традиций!
Он крепко пожал мне руку и, подмигнув, произнес:
– Будем знакомы, преподобный. Джеймс Кеннеди. Предваряя ваш вопрос, сразу поясню: нет, не родственник, и даже не дальний. Наслышан о ваших подвигах и, кажется, подозреваю, зачем Антонио вызвал вас в Ватикан. Правильное решение! Давно пора осушить это болото!
Под «болотом» кардинал Кеннеди, по всей вероятности, имел в виду римскую курию. Мы прошествовали к подъезду. Австралиец рассказывал:
– Так уж получилось, что я – сосед преподобного. Точнее, был его соседом. Когда я услышал крики в коридоре, то полюбопытствовал и, узнав, что произошло, немедленно позвонил вам, Антонио!
– И правильно сделали, Джеймс! – сказал Антонио и первым прошел в подъезд.
По широкой грязноватой лестнице мы поднялись на предпоследний этаж. Кардинал Кеннеди взмахнул рукой, приглашая за собой в квартиру. Под ногами у нас хлюпала вода. Попав в зал, я увидел несколько шкафов с книгами и множество не распакованных еще ящиков, думаю, тоже с литературой. На глаза мне попался роман Дейла Уайта «Улыбка Джоконды» – неужели эту греховную книжицу читал даже пресс-секретарь святого отца? Я мельком просмотрел лежавшую на письменном столе почту, большей частью не вскрытую покойным. Секретарь папы вчера прибыл из-за границы, поэтому явно не успел прочитать накопившиеся послания. На полках имелось великое множество глянцевых журналов, взяв кои в руки, я тотчас отбросил, как ядовитых аспидов. То были издания с фотографиями мускулистых обнаженных мужчин и юношей. Там же имелась и весьма обширная коллекция видеокассет и компакт-дисков с фильмами подобного архигреховного содержания. Меня передернуло от отвращения: конечно, я был отлично осведомлен о том, что в лоне католической (как, впрочем, и любой другой!) церкви имеются священники-содомиты, но представить себе, что один из них – секретарь самого папы, я никак не мог! Какое падение нравов!
– Фелиппе! – услышал я взволнованный голос Антонио и заспешил в ванную комнату.
Прежде всего меня поразило то, что для священника, жизнь которого полна аскезы, преподобный Мансхольт уделял повышенное внимание собственной внешности – на прозрачных полочках выстроились батареи тюбиков, флаконов и баночек. Антонио и кардинал Кеннеди замерли около большой чугунной ванны, что стояла посреди помещения. Она покоилась на ножках, выполненных в виде разинувших пасти грифонов. Приблизившись, я увидел секретаря папы Адриана VII.
Преподобный Ян Мансхольт, астеничного сложения мужчина лет пятидесяти с небольшим, с длинным узким лицом и остатками седеющих волос, замер в желтой воде. Его глаза были широко распахнуты, а рот разинут в безмолвном крике. Священник был абсолютно наг, скомканная одежда валялась на выложенном мраморными плитами полу. Мое внимание привлек тонкий багровый след, отчетливо видимый на шее мертвеца. Объяснение могло быть только одно: судя по всему, кто-то набросился на секретаря папы в тот момент, когда он разоблачился, затянул, видимо, со спины удавку, а затем положил тело в ванную и, оставив воду включенной, удалился. Последний момент меня заинтересовал особенно – убийца хотел, чтобы жертву обнаружили как можно скорее.
– Теперь ты понимаешь, отчего я исключаю версию о самоубийстве, несчастном случае и кончине от естественных причин? – спросил Антонио.
Я кивнул, продолжая осматривать тело и ванную. Чтобы справиться с секретарем папы, который не был, как я думаю, сильным человеком, все же пришлось приложить изрядные физические усилия. Убийца запихнул его в ванную, чтобы наверняка смыть с тела возможные микрочастицы, являющиеся превосходными уликами. Скверная история!
– Скверная история! – словно читая мои мысли, произнес кардинал Кеннеди. Он перекрестился и продолжил: – Ян Мансхольд, скажу честно, не был легким в общении человеком, но святому отцу он был предан, как собака. Зачем кому-то понадобилось убивать его?
– Что это? – раздалось восклицание моего брата.
Кардинал-австралиец и я повернули головы – Антонио указывал на крышку унитаза. Подойдя, я заметил нечто, напоминающее старинную монету или медальон.
Кардинал Кеннеди бесцеремонно схватил эту вещицу, рассмотрел ее и сказал:
– Изображение летящей звезды, или, я бы сказал, кометы, а над ней две латинские буквы – DD и надпись...
- Огненный рубин апостола Петра - Наталья Александрова - Детектив
- Ярость херувимов - Антон Валерьевич Леонтьев - Детектив
- Ключ к волшебной горе - Антон Леонтьев - Детектив
- Венец творения - Антон Леонтьев - Детектив
- Золотой венец Трои - Ольга Тарасевич - Детектив
- Демоны зимних ночей - Антон Леонтьев - Детектив
- Код одиночества - Антон Леонтьев - Детектив
- Потрошитель душ - Антон Леонтьев - Детектив
- Часовня погубленных душ - Антон Леонтьев - Детектив
- Русалки белого озера - Антон Леонтьев - Детектив