Победить любой ценой - Сергей Алтынов

Рита как ни в чем не бывало достала губную помаду и слегка подвела свои аккуратные губки.

– Так хорошо? – спросила она, повернувшись к Женьке.

– Слишком ярко, – ответил тот.

– В этом сезоне акцент в макияже делается на губы, – произнесла Рита.

– Понятно, – перестав улыбаться, проговорил Малышев. – Рита, я хотел спросить тебя. Не знаю даже…

– Что, Женя?

– Ты меня это… Ну, нарисовала дураком каким-то.

– Это дружеский шарж. Потом я извинилась… До могилы будешь теперь помнить?

– Ты меня ТАКИМ видишь? – спросил Женька, глядя своими голубовато-льдистыми глазами в карие Ритины очи.

Рита тяжело вдохнула.

– Как говорил один умный человек – дураков сейчас нету, время не то, – ответила она.

Женя хотел было что-то ответить, но из пудреницы послышался негромкий характерный щелчок, говорящий о том, что Чабан включил видеокамеру.

– Как же так, Саша? – услышала Рита через наушник голос Чабана.

– Как же так, Саша? – только и произнес Чабан, оружия при этом не опуская.

Врач ничего не ответил.

– Только не говори, что семью кормить надо, – продолжил Чабан.

– Я и не говорю, – отозвался однополчанин.

– С кем из главарей наркомафии держал связь? Отвечай быстро! – Голос Чабана стал металлическим.

– Ты что, ФСБ? – вскинул лысеющую голову медик.

– Я страшнее, Саша…

Чабан сумел беспрепятственно добраться до кабинета начальника госпиталя. Без стука войти туда и начать беседу без предисловий и хождения вокруг да около.

– Здесь нет войны, Яков, – произнес медик. – Да, здесь лечатся некоторые местные жители, и я в самом деле получаю за это деньги. Отпираться не буду, так что убери оружие.

– Местные жители? – зло переспросил Чабан. – Боевики наркомафии, террористы.

– У меня есть договоренность. Между прочим, официальная. Мы как бы имеем несколько коммерческих палат.

– Что? – не понял Чабан.

– Помимо бесплатных коек имеем несколько палат, которые обслуживаем по договору и коммерческим расценкам. В свою очередь, местные предприниматели финансируют лечение и отдых военнослужащих. Так что договор вполне взаимовыгоден.

– Саша, если бы я не знал тебя еще с ДРА, может, и счел бы за дебила. Но ты ведь прекрасно все понимаешь. Никакие не коммерсанты у тебя здесь лечатся и отдыхают. Боевики, террористы.

– Между прочим, у всех у них документы в порядке!

– А ты лично проверяешь?! Хватит, Саша. Ты ведь из военной семьи. С малых лет знаешь, что бывает с предателями.

– Выбирай слова, Яков! – позволил себе повысить голос полковник медслужбы.

– Ты предатель, Саша. Это не прощается. Слов же в самом деле хватит!

Чабан рванул Александра Александровича за ворот кителя на себя и с силой упер в физиономию начальника госпиталя длинный пистолетный ствол с глушителем.

– Да мне не надо ничего доказывать. Я не прокуратура и не ФСБ! У тебя контакты с наркомафией, это установлено, да ты и сам не отрицаешь. Либо ты сейчас помогаешь мне, либо я расстреляю тебя прямо здесь.

Врач даже не пытался сопротивляться, он слишком хорошо знал майора Сергеева.

– Хорошо, Яков… – пробормотал он. – Говори, что нужно.

Чабан заговорил не сразу. Ослабив хватку, он несколько секунд смотрел в побелевшее лицо недавнего товарища.

– Все-таки объясни сначала – как так получилось? – произнес Яков Максимович, опуская пистолет.

– Получилось и получилось. Только никого я не предавал… – заговорил Саша.

– Дочери надо поступать в институт, правильно? – оборвал его Чабан. – Жена болеет, теща…

– Тесть, – поправил его Саша, – тещи уже нет. Хороший человек, между прочим, была. Насчет жены и дочери ты прав. Теперь все денег стоит. А я одно время зарплату раз в полгода получал! Я угла своего не имел! А ведь я полковник, Афганистан прошел, другие «точки».

– Кому ты это говоришь? – только и сказал Яков Максимович.

– Да, я пошел на сделку со своей честью, – кивнул головой полковник. – Хотел, чтобы у детей жизнь была не такая сволочная, вот и все. Хотел…

– Детьми не прикрывайся. Последнее это дело.

Некоторое время оба молчали.

– Твой сын, я слышал, тоже по десантной линии пошел? – вдруг спросил военврач.

– Моего сына нет, – ответил Чабан, с трудом совладав с мышцами лица.

– Чечня?

Чабан молчал.

– Разные мы люди… – произнес Саша.

– Давай о деле говорить, – слегка дернув вверх ствол пистолета, сказал Чабан.

– Ну… давай.

У Риты устали глаза (экран в пудренице был слишком мал), и ее сменил Женя. Только Рита сняла наушники, как раздался телефонный звонок. Звонил постоянно включенный мобильник, оставленный Булышевым, как возможное средство связи с «конторой». Мелодичная трель говорила о том, что на связь с ними шел кто-то из ФСБ. Малышев, затаив дыхание, смотрел на Риту, слушая ее короткие вопросы и ответы. Разговор длился полторы минуты. Отключив связь, Рита сообщила Малышеву, что на связь вышел человек Булышева и в скором времени они должны будут встретиться с ним.

– Если сделаешь все четко и наша акция не сорвется, то считай, что ты прощен. Но с коммерцией своей завязывай, – проинструктировав военврача, закончил беседу Чабан.

Александр Александрович лишь тяжко вздохнул.

– Сделай это, Саша… – произнес на прощание Чабан.

Валентин Вечер

– Иногда так хочется пару этих «птичек» привалить, – проговорил Артур, кивая в сторону скрывшихся за лесом двух легкомоторных спортивных самолетиков.

– Откуда такие «птички»? – поинтересовался я.

– Казаки к балалайкам мотор приделали, – пояснил Артур. – Аэроклуб у них по соседству. На самой границе с Солнцедарским краем.

Аэроклуб на границе с Изгорией? Да, что-то слышал об этом. Какой-то казачий генерал оказался фанатом спортивной авиации, и теперь над Солнцедарским краем и приграничными изгорскими селениями почти каждый день парит парад малой авиации. Легкие низко летящие самолетики не штурмовики, пережить можно. Впрочем, авиация, особенно спортивная, меня за душу не трогала. В летчики никогда не собирался. Хотел стать десантником и стал им.

– На вид ты дохлый, – переменил тему Артур, рассматривая мою обнаженную до пояса худощавую, не слишком мускулистую фигуру.

Мы оба умывались из холодной горной речки. За моей мокрой спиной маячили двое вооруженных боевиков.

– А бьешься люто, – продолжил Артур.

Он хорошо владел русским, четко давал определения и характеристики. Вполне возможно, что никаким другим языком Артур не владел.

– Жизнь заставит, не таким лютым станешь, – ответил я.

– Это точно, – согласился со мною Артур и взглянул на табло своих электронных часов.

Те показывали без двух минут семь тридцать утра.

– Одевайся, – сказал мне Артур, – хозяин ждать не должен.

Конечно, не должен. Вот только который из «хозяев»? Тот, с гладкими, сильными руками столичного жителя, или второй, с поцарапанным пальцем и грязными ногтями?

Однако в качестве «хозяина» на сей раз выступал побрившийся и сделавший прическу Хашим. Он был не один. Рядом с ним стоял Кентавр, и оба они выглядели давнишними приятелями.

– Мы договорились, – улыбнувшись, произнес Хашим. – Доставите наш товар – получите и картофелебой, и орехи со скорлупой и горохом.

Надо же, Кентавр заключил сделку.

– И когда же? – спросил я.

– Прямо сейчас, – ответил Кентавр и, в свою очередь, усмехнулся своей не слишком доброжелательной усмешкой.

– Вот документы! Двигаетесь как дальнобойщики, коммерческий рейс. До вашего региона почти пятьсот километров по шоссейной дороге, – сообщил Хашим, протягивая Кентавру сопроводительные бумаги. – С вами поедут двое наших людей.

Хашим кивнул на двух простецки одетых ребят с незапоминающейся внешностью.

– Оружие? – спросил я.

– В том-то вся и штука, – усмехнулся Хашим. – Никакого оружия.

– Но груз-то на кругленькую сумму тянет! – возразил я.

– Вот именно! Если нарветесь на тотальную проверку, то вывернуться-откупиться всегда можно. Но если у вас обнаружат стволы, то все… Впрочем, пару пневматических пистолетов можете захватить.

«Засунь их себе в…» – мысленно произнес я.

– В случае чего… – начал было я, но Хашим перебил меня.

– В случае чего сами расплатитесь за исчезнувший или конфискованный груз, – сказал он. – Вы же крутые мужики, гранатометами интересуетесь.

– Твои условия, Хашим, нами приняты, – подвел черту Кентавр. – Груз будет доставлен в указанный тобой регион. Но потом сам знаешь…

– Мое слово – закон, можешь не сомневаться, Михал Григорьевич…

Мы с Кентавром направились к фуре.

– Что по накладным? – спросил я.

– Японские телевизоры корейской сборки, – ответил Кентавр. – Только почему-то с сахарным песком.

Героин. Быстренько, однако, нас захомутали.

– Нас содержимое не интересует, – произнес Михаил. – Наша задача – доставить!