Голодный океан. Цивилизация заканчивается на берегу… - Антон Кротков

Версия подавалась журналистами почти как доказанный факт. Ведь в последнее время бывшие союзники по антигитлеровской коалиции стали посматривать друг на друга с откровенной враждебностью. Так почему бы СССР не развернуть психологическую войну против США?

На первой же остановке Исмаилов вышел и купил обратный билет. В ожидании поезда он буквально места себе не находил. И продолжал скупать прессу в надежде прочитать хоть что-нибудь обнадёживающее. Напрасно. Серьёзной информации похоже не было даже у властей.

Ближе к вечеру Исмаилов присоединился к толпе несчастных родственников тех, чьи близкие исчезли в море. Компания-судовладелец выделила для них пассажирский терминал в порту, поставила дополнительные туалетные кабинки и организовала питание. Каждые три-пять часов перед родственниками и журналистами появлялись официальные лица, которые рассказывали о ходе поисковой операции. Но ничего утешительного на этих брифингах не сообщали. На последней пресс-конференции и вовсе разразился скандал. Одну газету, сообщившую об исчезновении катера береговой охраны, власти обвинили во лжи ради высоких тиражей. Присутствовавшему в зале главному редактору даже пригрозили судом. Но вакханалию уже было не остановить. Вслед за массовыми бульварными изданиями приличные газеты бросились зарабатывать на горячей теме.

Даже такие респектабельные издания, как «Нью-Йорк геральд трибьюн» и «Крисчен сайенс монитор», прикрываясь свободой слова, размещали на своих страницах бог знает что! Специальный номер журнала «Подробности», вышедший с ярким изображением чудовищного кракена на обложке, утягивающего на дно огромный лайнер, был целиком посвящен подробному живописанию воображаемой морской трагедии. Именно огромный спрут был назван вероятным виновником всех таинственных исчезновений последнего времени.

От первого лица, якобы чудом уцелевшего пассажира, которого пока держат в госпитале, рассказывались жуткие подробности гибели «Быстрого Георга». В погоне за прибылью владельцев журнала мало волновало, что они выпускают джина страха. И пока одни подсчитывали прибыль, другие терпели колоссальные убытки из-за резкого снижения туризма и оттока посетителей с пляжей и из расположенных в курортной зоне магазинов и баров. По официальным данным, растущая паника уже причинила ущерб владельцам отелей на побережье на сумму около полутора миллионов долларов.

Чтобы хоть как-то успокоить население вдоль береговой линии срочно протягивались противоакульи сети, организовывалось патрулирование прибрежных вод вооружёнными катерами.

Глава 25

14 июля 1947 года, Пролив Санта-Барбара в 13 милях от мыса Аргуэлло

Джордж Габор расположился на корме. Писатель сидел в раскладном парусиновом кресле и читал. На ступнях его привычно устроился лабрадор. Пёс дремал и ворчал во сне. Возле борта пожилая чета упражнялась в обращении с громоздким фотоаппаратом. По виду путешествующие пенсионеры, они с детским азартом снимали, всё, что попадалось им на глаза. В конце концов, двое благообразных старичков заинтересовались собакой и попросили разрешения снять и её. Попутно возникла беседа, темой которой с самого начала стала собака Габора.

Ещё полчаса писатель болтал со случайными знакомыми о всякой всячине, главным образом о погоде, и о том, как им понравилось на острове. Потом Габор начал уставать. Ему снова захотелось остаться наедине с собой. Больше всего он опасался, что собеседники каким-то образом прознают, что он литературная знаменитость, и уж тогда пожилая леди вцепится в него по-настоящему. Её флегматичный муж такого опасения в писателе не вызывал. Он в основном соглашался с женой, кивая и поддакивая.

В какой-то момент дама внимательно посмотрела на Габора. Чтобы избежать разоблачения и сбросить интерес к собственной персоне Джордж поинтересовался:

– Вы из Калифорнии?

– Нет, мы всю жизнь прожили в маленьком городке в Монтане.

– А чем вы занимались?

– Он был школьным учителем, – ответила за мужа дама. – Я посвятила себя ему и детям. Если бы не наши мальчики, которые подарили нам это путешествие, мы бы так и похоронили себя в той дыре, не повидав мира. Не увидели бы океан…

– Но зачем ты так, Клара! – миролюбиво возразил супруге пожилой джентльмен. – Ты же любишь наш город и дом.

Престарелая леди метнула на него взгляд строгой учительницы.

– Мой муж всегда не соглашается со мной, – сказала она таким тоном, как будто супруг сделал непростительную ошибку.

Чтобы сгладить трещину во взаимоотношениях парочки и завершить разговор на приподнятой ноте Джордж предложил сфотографировать их.

Пожилая чета вернулась к перилам, они взялись за руки и уставились в объектив, ожидая команды улыбнуться. Палуба под ногами слегка качнулась. Габор снова поднял камеру, и вдруг в видоискателе появилось ещё что-то за спинами стариков. Сначала Габор принял это за оптическую иллюзию, вызванную некачественной оптикой дешёвой камеры. Но когда поднял глаза, камера выпала из его рук.

– Там! – писатель протянул руку, указывая рукой вдаль. Казалось, его голос надломился. Улыбка сползла с лица пожилой дамы, когда она увидела искажённое, мгновенно побледневшее лицо мужчины. Женщина обернулась.

– Иисусе! – заплакала пожилая леди. Она схватила руку мужа и прижалась к нему. Её спутник потрясённо пробормотал что-то невнятное и крепко обнял жену. Неподалёку завизжала какая-то молодая женщина. Вскоре крики ужаса слились в один вой.

Последовал чудовищный по силе удар. Казалось, в борт судна ударила сорвавшаяся с небес исполинская кувалда. Паром накренился, но затем выровнялся. Габор вместе с потоком пассажиров поспешил туда, где находились спасательные шлюпки. Пока он бежал корабль потряс новый удар – гораздо более разрушительный, чем предыдущий. Раздался оглушительный треск, он шёл из-под палубы, из корабельного чрева. Чьи-то руки протянули Джорджу спасательный жилет. Он быстро стал надевать его, бормоча молитву. Едва дрожавшие пальцы справились с застежками, как судно переломилось надвое. Передняя часть резко нырнула и скрылась под водой. Тут началось безумие. Вокруг крики, грохот бегущих ног, вопли и стоны. Джорджа сбили с ног. Чья-то нога в женской туфле острым каблучком наступила ему на щёку. Он сжался в комок и прикрыл голову руками, а по нему продолжали ходить. В глазах Джорджа потемнело, он ощутил во рту вкус крови.

Кое-как мужчина сумел подняться и заковылял к борту. Корма быстро погружалась. До того, как палуба встала дыбом, писатель успел перевалиться через ограждение и полетел вниз.

Габор вынырнул на поверхность, выплёвывая солёную воду и мазут, и поплыл к ближайшей шлюпке, уже перегруженной пассажирами. Он ухватился за её борт, не в силах вскарабкаться внутрь. Его стали бить по рукам, но он в ужасе продолжал цепляться. И тогда последовал сильный удар чем-то тяжёлым по голове. Скорее всего, это было весло. Невероятно, но удар не размозжил ему череп и не отправил на дно в бессознательном состоянии. Однако ослепший и оглохший, Джордж бешено замолотил руками, цепляясь за воду, как перед этим цеплялся за уходящую из-под ног палубу. И вдруг он почувствовал преданную опору под руками. Сократ! Верный пёс, потеряв хозяина в толпе, нашёл его.

Отовсюду неслись крики и мольбы о помощи. Чувства вернулись к Габору, а с ними и новая волна ужаса и отчаяния. Обломков корабля видно не было. Шлюпки же качались далеко в стороне. Тут Габор заметил молодую женщину на обломке доски. Одной рукой она цеплялась за обломок, а другой прижимала к себе колыбельку с младенцем. Появился мужчина, сбросил их в воду, чтобы самому взгромоздиться на доску, и погнал её в сторону лодок.

Габор поспешил к женщине, ведь на ней не было спасательного жилета. До них было метров триста. Можно было не успеть. Джордж ласково потрепал Сократа по холке.

– Давай, мальчик! Спасай малыша.

Пёс посмотрел на него преданными глазами и заскулил.

– Ничего, за меня не волнуйся, твой старик благодаря этому жилету непотопляем.

Лабрадор быстро уплыл вперёд. Джорд поплыл следом, но выдохся примерно на середине пути. Он был слишком грузен, дряблые мышцы отвыкли от серьёзной физической работы. В изнеможении писатель перевернулся лицом вверх, распластался на воде, раскинув налившиеся свинцовой тяжестью руки и ноги; прикрыл глаза, чтобы солнце не так слепило…

Прошло несколько минут. Неожиданно ему показалось, будто что-то прошло под ним: его подняло и опустило, словно на волне. Но море оставалось спокойным.

Мужчина быстро перевернулся. Что-то огромное кружило вокруг, пока скрываясь под водой. Он это чувствовал…

Габор закрутился волчком. Он был мужественным человеком, в своей жизни не раз оказывался на волосок от гибели и даже перед взводом расстрельной команды не спасовал бы. Но открывшееся перед ним зрелище заставило его затрепетать от ужаса. Вытаращив глаза, с перекошенным лицом мужчина следил, как смерть приближается – не торопясь, играя, заставляя кровь леденеть в его жилах.