Голодный океан. Цивилизация заканчивается на берегу… - Антон Кротков

Всё, теперь время. Уже должны появиться какие-нибудь самолёты или корабли. Но небо и море вокруг по-прежнему пустынны. Исмаилов в тревоге ещё энергичней завертел головой, но ничто не нарушало однообразный пейзаж. «Где противник? И где наши?»

В наушниках тоже уже минут двадцать лишь потрескивание, да свист помех.

«Неужели я ошибся в расчётах!» – мелькнула в голове ужасная мысль. Глаза метнулись к указателю топлива. Пока керосина в баках ещё достаточно, но если он действительно заблудился, то лучше немедленно начать искать путь домой.

Внизу мелькнуло серое пятнышко. Чтобы не потерять его из виду, лётчик заложил крутой вираж и прильнул лицом к стеклу. Нет, ему не показалось, там определённо что-то есть. Исмаилов начал снижаться по спирали.

Полузатопленный истребитель вот-вот должен был исчезнуть в океанской пучине. Ветер гнал на него волны, самолёт уже на две трети находился под водой, лишь его хвост, от которого по поверхности тянулся длинный масляный след, пока торчал снаружи. Сквозь слой голубоватой воды можно было различить американские звёзды на крыльях. А вот остался ли кто в кабине, – этого Исмаилову разобрать не удалось.

Игорь сделал широкий круг, надеясь увидеть приводнившегося пилота. Безрезультатно. Молодой человек бросил последний взгляд на почти погрузившийся в пучину «уайлдкэт». Теперь курс на родной авианосец.

Глава 18

Двое японцев методично добивали сильно повреждённый американский истребитель. Никакого сопротивления янки им не оказывал. Он даже не пытался увернуться. Это мог быть только Алек! В этом Игорь не сомневался ни секунды. Впервые за эти два дня его охватила ярость при виде врага. На свою беду японцы так увлеклись, что прозевали внезапную атаку. Промазать было невозможно. Не передать восторг, что пережил уже записавший себя в неудачники лейтенант, когда его двадцатимиллиметровые снаряды впились в фюзеляж ближайшего японца, разорвав его на куски. Брызгая топливом и извергая оранжевое пламя, как паяльная лампа, искорёженный «Зэро» закувыркался в море. Его летчик выпал из кабины, и сразу же раскрыл парашют. Купол вспыхнул и сморщился словно конец обгоревшей спички. Крохотная фигурка камнем понеслась вниз, крутясь и переворачиваясь, болтая ручками и ножками.

Но второй японец сумел избежать быстрой смерти. Сделав резкий переворот, он попытался уйти глубоким пикированием. Игорь погнался за ним. Затаив дыхание, Исмаилов наблюдал за тем, как стремительно приближается голубая морщинистая от волн морская поверхность, заполняя собой всё лобовое стекло. В каких-нибудь пятидесяти метрах от воды японец вывел свой самолёт из пике.

Сняв ноги с педелей и упёршись ими в стенки кабины, Игорь рванул ручку управления на себя и почувствовал как кровь отливает от головы. Машину затрясло. Двигатель завыл, это напоминало неистовый рев тайфуна. Игорь тоже заорал что было мочи, чтобы хоть как-то облегчить обрушившуюся на него перегрузку. Он чувствовал, как прогнулось под ним сиденье, ведь вес его тела увеличился в пять раз.

Несмотря на застилавшую глаза кровавую пелену, Исмаилов изо всех сил продолжал тянуть ручку на себя. Голова стала чугунной, запрокинулась за спину, а налившиеся свинцом руки согнулись в локтях, несмотря на его усилия их выпрямить. От таких перегрузок трещали не только кости, но и силовой набор фюзеляжа, запросто можно было лишиться крыльев. Но самолёт и человек выдержали это испытание! С невероятной медлительностью горизонт опрокидывался на него.

Вслед за противником Игорь забрался на высоту шесть тысяч метров. Здесь он дал двухсекундную очередь по японскому истребителю.

– Промазал!

Веер пуль прошёл мимо. Закрутилась безумная карусель на виражах. Пилот «зэро» выделывал самые замысловатые фигуры. Он был отличным летчиком и в другой ситуации у Исмаилова не было бы шансов. Но в нынешнем своём состоянии он словно стал на короткое время другим человеком. Откуда-то появились молниеносная реакция и ясное понимание того, что необходимо делать. Исмаилов продолжал неумолимо сокращать расстояние между собой и противником, делая резкие виражи, пока не оказался менее чем в 20 ярдах от хвоста неприятельского самолёта. Прозвучали две коротких очереди, и за истребителем противника потянулся длинный шлейф…

Теперь они летели так низко, что пропеллер «уайлдкэта» поднимал веер брызг. Но Игорь уже не сомневался в благоприятном исходе поединка. На одном из виражей Исмаилов снова настиг врага и врезал по нему сразу из всего, что имелось у него под рукой. Алюминиевые куски обшивки полетели в разные стороны, будто клочки бумаги, подхваченные ветром. Сокрушительный удар двадцатимиллиметровых снарядов и сотен пуль разнес кабину японца, раздробив плексиглас и размозжив голову летчика, словно дыню. До того, как упасть в море «Зэро» разломился пополам.

– Банзай! – почему-то воскликнул Исмаилов. От избытка чувств лейтенант принялся крутить каскады бочек, взмывал вверх и бросал свой самолет в пике. Лишь мысль о товарище заставила его опомниться. Скорее узнать, как там Алек! Вдохнуть в него уверенность, если товарищ ранен. Но приблизившись к спасённому, Игорь не поверил своим глазам. Судя по бортовому номеру, самолёт принадлежал… Джону Тичу!

В кабине действительно сидел «Чёрный борода». Но боже, как же ему досталось! Крылья и фюзеляж флагманского истребителя были покрыты пробоинами. Обшивка руля поворота исчезла, шпангоуты торчали, как ребра скелета. Теперь стало понятно, почему пилот летел по-прямой и не пытался защищаться. Левое плечо лётчика было в крови; красное пятно расползается и на груди аса.

Они летели рядом, глядя друг другу в глаза. Радиосвязь отсутствовала. Лейтенант отдал командиру честь, затем выставил над бортом кулак с поднятым большим пальцем, мол, прекрасно держитесь, босс! Ободряюще покачал командиру крыльями. Тич с трудом поднял руку и слабо помахал ему. Игорь показал командиру два пальца в знак того, что теперь он перестал быть «неоперившимся птенцом» – на его счету две победы.

Тич кивнул. Лицо его было абсолютно белым. Командир выглядел беспомощным. «Пожалуй, он может умереть раньше, чем мы достигнем авианосца» – с тревогой подумал Игорь. Он отодвинул назад стеклянный колпак, и, стараясь перекричать гул моторов и свист ветра, крикнул, чтобы командир не сдавался. Будто тот мог его услышать!

Вдруг Тич уронил голову на грудь. Нос его самолёта начал медленно опускаться. Чтобы вернуть командира в сознание Игорь принялся крутить пируэты вокруг его самолёта. Попутно он продолжал делать попытки настроить радиостанцию и вызвать помощь:

– Я ведомый Джона Тича. Он жив! Срочно нуждаемся в поддержке…

Что-то заставил Исмаилова резко обернуться. И как раз вовремя! Четыре истребителя неслись в их сторону. Слабая надежда, что это свои быстро растаяла. А у него закончились снаряды! Патронов осталось всего на две-три короткие очереди. И всё же шанс оставался. Впереди примерно в двух милях ослепительно сверкал на солнце край огромного облачного фронта. Он уходил к самому горизонту. Там спасение.

Игорь взглянул на командира. Тот поднял голову и открыл глаза. И сразу всё понял. Собрав последние силы, Тич знаками показывал, чтобы юнец спасался один. Игорь отрицательно мотнул головой. До небесного убежища оставалось совсем немного, буквально рукой подать, они должны добраться туда вместе. Но зеро слишком быстры! От них к едва ковыляющему самолёту Тича уже тянуться огненные трассы. Игорь сделал глубокий вдох и бросил машину резко влево, закрывая собой командира.

Словно молотом ударило по фюзеляжу. Обожгло ногу. Мотор заработал с перебоями. Из-под приборной панели струями выплёскивался керосин, заливая ноги и живот. Самолёт вошёл в облако, но успокоения это не принесло. Из-под капота выбивались оранжевые языки, потянуло едким дымом. А его одежда пропитывалась бензином!

Гул мотора вдруг оборвался, и стало слышно, как потрескивает охваченная снаружи пламенем кабина. Скорее выбираться, пока не сгорел заживо!

Хлопнул над головой спасительный купол…

Всплыв на поверхность и избавившись от лямок парашюта, парень огляделся. Сердце его заныло от тоски: вокруг только небо и волны. И невероятная тишина, будто оказался по другую сторону жизни.

Глава 19

14 июля 1947 года, Калифорния

По возвращению домой Исмаилов нашёл в почтовом ящике извещение на получение бандероли. Он тут же перезвонил в офис почтой компании и через сорок минут держал в руках довольно толстый конверт из плотной бумаги. Отправителем в квитанции значился Джордж Габор. В пакете оказались два свёртка: незаконченная рукопись книги Габора, а также доклад конгрессмена Морриса Элтхауза! Этот доклад теперь разыскивали не меньше, чем самого бесследно исчезнувшего политика. Какой-либо записки с распоряжением, что ему со всем этим делать, Игорь не обнаружил. Обеспокоенный, он набрал номер друга. Трубку взял какой-то человек, представившийся хозяином дома, который писатель арендовал.