Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России - Геннадий Невельской

   Ясно, чтобы отклонить правительство от такого ошибочного решения и дать возможность принять на отдалённом Востоке надлежащее положение, которое готовили ему Петр I и Екатерина II, необходимо было разрешить два важных вопроса: пограничный и морской. Из них первый вопрос заключался в том: действительно ли груды камней, найденные академиком Миддендорфом и принятые им за пограничные знаки с Китаем, имеют это значение? Действительно ли Хинганский Становой хребет, тянущийся к востоку от вершин рек Горбицы и Уды и имеющий тоже восточное направление около Тугурской губы, упирается в Охотское море? И, наконец, какое имеют направление реки, выходящие из Хинганского хребта и впадающие в южное и северо-восточное колена реки Амура? Второй вопрос -- морской -- заключался в том: действительно ли недоступны для мореходных судов с севера и юга Амурский лиман и устье реки Амура? И действительно ли на прибрежьях Татарского залива нет гавани? Для разрешения этих вопросов была необходима посылка особой экспедиции; но после сейчас сказанного ясно, что представлять правительству о снаряжении экспедиции с этой целью было уже невозможно; ибо после его решения, в котором были заинтересованы первые сановники государства, не только нельзя было ожидать на это согласия, но, напротив, тех, которые осмелились бы сделать подобное представление, ожидало бы явное или тайное преследование. Озарить этот край светом истины и этим отклонить высшее правительство от потери его навсегда для России возможно было лишь случайно и при содействии лиц, твердо убеждённых в ошибочности взгляда на этот край, -- взгляда, унаследованного от авторитетных, знаменитых мореплавателей и последующих за ними экспедиций. Тут нужны были люди, которые решились бы действовать в сложившихся обстоятельствах вне повелений, -- люди, вместе с тем одушевлённые и гражданским мужеством и отвагой, готовые на все жертвы для блага своего отечества!

   В такое именно положение поставлены были здесь наши морские офицеры с 1849 по 1855 год. Они-то, как мы ниже увидим, возбудив погребённый, казалось, навеки Амурский вопрос, разрешили его и, разъяснив правительству всё важное значение для России Приамурского и Приуссурийского бассейнов, делались виновниками присоединения этого края и острова Сахалина к России.

   Мне необходимо было обозреть все предшествовавшие 1849 году события, совершившиеся на отдалённом нашем Востоке, для того, чтобы дать, возможность справедливо оценить всю важность деятельности в этом крае наших морских офицеров с 1849 по 1855 год, -- деятельности, далеко выходящей из ряда обыкновенных.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ПОДГОТОВКА ТРАНСПОРТА "БАЙКАЛ" К ПОХОДУ НА КАМЧАТКУ Приготовления к походу транспорта "Байкал". -- Объяснение мое с генерал-губернатором в декабре 1847 года. -- Амурский вопрос возбуждается снова. -- Мое объяснение с князем Меньшиковым в исходе декабря 1847 года. -- Спешное окончание постройки транспорта. -- Представления и распоряжения мои относительно груза. -- Записка, представленная мною князю Меньшикову 8 февраля 1848 года. -- Моя просьба князю Меньшикову о дозволении итти в Амурский лиман. -- Сущность моего письма к Н. Н. Муравьёву от 10 февраля 1848 года. -- Ответ на это письмо, полученный мной в июле того же года.

   По ходатайству генерал-адмирала, великого князя Константина Николаевича, и рекомендации Ф. П. Литке и Ф. С. Лутковского {Я служил с великим князем с 1836 по 1846 год на фрегатах "Беллона" и "Аврора" и корабле "Ингерманланд". При вооружении корабля "Ингерманланд" в Архангельске был помощником великого князя как старшего офицера. Во все время мы плавали под флагом Ф. П. Литке, а Ф. С. Лутковский был при великом князе.} в исходе декабря 1847 года я был назначен командиром военного транспорта "Байкал", который строился по заказу Морского министерства на верфи Бергстрема и Сулемана в Гельсингфорсе {Траспорт "Байкал" имел вместительность 250 тонн; по контракту со строителями он должен был быть спущен yа воду в сентябре 1848 года, следовательно не мог выйти из Кронштадта ранее исхода октября. Главные его измерения: длина между перпендикулярами 94 фута (28,5 м), ширина 24 фута 7 дюймов (7,5 м); при полном грузе должен сидеть ахтерштевнем 12 футов 9 дюймов (3,8 м), а форштевнем 11 футов 8 дюймов (3,5 м). Диферент 1 фут 1 дюйм (32 см).}. Этот транспорт назначался на службу в Охотск, и на нем приказано было отправить из С. Петербурга и Кронштадта различные комиссариатские, кораблестроительные и артиллерийские запасы и материалы для наших сибирских портов: Охотского и Петропавловского. Такова была цель отправления транспорта "Байкал", выход из Кронштадта предполагался не ранее осени 1848 г. В это время в Петербург прибыл незадолго перед тем назначенный генерал-губернатором Восточной Сибири генерал-майор Николай Николаевич Муравьёв55, бывший до того Тульским губернатором. Так как я должен был итти в сибирские порты, состоявшие отчасти и в его ведении, то начальник Главного морского штаба князь Александр Сергеевич Меньшиков56 приказал мне представиться Н. Н. Муравьёву. Николай Николаевич принял меня весьма благосклонно; в разговоре с ним о снабжении наших сибирских портов я имел случай обратить его внимание на важное значение, какое может иметь для вверенного ему края река Амур; на это он отозвался, что не только возвращение этой реки в наше владение, но и открытие для нас свободного по ней плавания представляет огромное значение для Сибири, но, к несчастию, все убеждены, что будто бы устье этой реки забросано мелями и недоступно для входа в реку судов с моря и что в этом убежден вполне и император, ибо, когда я пытался обратить его внимание, объяснил мне Н. Н. Муравьёв, на важное значение для России реки Амура, государь изволил выразиться: "Для чего нам эта река, когда ныне уже положительно доказано, что входить в ее устье могут только одни лодки" {Об экспедиции Гаврилова 1846 года и о её результатах, оставленных вследствие повеления Николая I без огласки, Н. Н. Муравьёв ничего не знал: об этом было известно только графам Нессельроде и Чернышёву, князю Меньшикову, барону Врангелю, Тебенькову и Завойко. Тихменев в сочинении своем "Историческое обозрение колоний Российско-Американской компании" на стр. 61 говорит, что будто бы император в 1847 году сказал Н. Н. Муравьёву, что река Амур должна принадлежать России и что производившиеся там исследования не раз должны повториться". Это выдумка Тихменева -- государь никогда в 1847 году Муравьёву этого не говорил, что ясно доказывается его резолюцией, сделанной на докладе графа Нессельроде 15 декабря 1846 года: "Оставить вопрос об Амуре как о реке бесполезной для России".}. На это я отвечал Н. Н. Муравьёву, что распространившееся действительно подобное заключение о реке Амуре и его лимане мне кажется весьма сомнительным, ибо из всех обнародованных сведений и описей, произведённых Лаперузом, Браутоном и Крузенштерном, на которых подобное заключение и могло быть только основано и которое я тщательно изучил, еще нельзя делать об устье реки такого заключения. Кроме того невольно рождается вопрос: неужели такая огромная река, как Амур, не могла проложить для себя выхода в море и теряется в песках, как некоторым образом выходит из упомянутых описей. Поэтому я полагаю, что тщательное исследование её устья и лимана представляется настоятельной необходимостью. Сверх того, если Сахалин соединяется с материковым берегом отмелью, покрывающейся водой только при приливах, как показывается на всех морских картах, составленных по упомянутым описаниям, то-есть, если вход в Амурский лиман из Татарского залива недоступен, то это обстоятельство ещё более должно убеждать нас, что из Амура должен существовать выход с достаточною глубиною. Выслушав со вниманием мои доводы, Н. Н. Муравьёв, изъявив полное сочувствие моему предложению, выразил, что он с своей стороны постарается употребить все средства к его осуществлению.

   При передаче этого разговора с генерал-губернатором князю А. С. Меньшикову, я просил: не признается ли возможным употребить вверенный мне транспорт для исследования устья Амура и его лимана и на опись юго-западного берега Охотского моря, показываемого на морских картах точками. На это его светлость заметил, что "по позднему выходу транспорта, дай бог, чтобы Вы пришли в Петропавловск к осени 1849 года, что сумма денег ассигнована на плавание транспорта только на один год, следовательно у вас не будет ни времени, ни средств к исполнению этого поручения. Кроме того подобное предприятие, как исследование устья Амура, не принесет никакой пользы, ибо положительно доказано, что устье этой реки заперто мелями, в чем убежден и государь; наконец, возбуждение вопроса об описи устья Амура, как реки китайской, повлечёт к неприятной переписке с китайским правительством, а граф Нессельроде на это ныне не согласится и не решится представить государю. Поэтому, -- сказал князь, -- нечего думать о том, что невозможно, а надобно вам стараться снабдить наши сибирские порты по возможности благовременно, ибо, по последним донесениям их начальников, там ощущается большой недостаток в комиссариатских и кораблестроительных материалах и запасах".