Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России - Геннадий Невельской

   "1) Судну набрать на севере удобный для якорной стоянки пункт, ближайший к устью реки, и из него производить на гребных судах исследование.

   "2) В случае запроса китайцев: зачем пришло судно? -- отвечать, что бури, ветры и течения нечаянно его сюда занесли.

   "3) Людям, отправленным на гребных судах, говорить, что пришли около реки наловить рыбы.

   "4) Ласкать и одарять туземцев, на случай же неприязненных с их стороны намерений -- гребным судам держаться, по возможности, соединенно, так чтобы они могли взаимно помогать друг другу.

   "5) Флаг иметь какой-либо разноцветный, чтобы китайцы не могли подозревать, что судно русское, и чтобы через это не подать повода к каким-либо с их стороны на нас неудовольствиям, ибо правительство желает сохранить с ними тесную дружбу.

   "6) Описать лиман реки Амура, залив между Сахалином и матерым берегом и соседственный с лиманом юго-восточный [юго-западный] берег Охотского моря, до Удской губы. Для соображения же при описи этого последнего берега, прилагается карта оного, составленная академиком Миддендорфом, а равно и карта пути с этого берега в Забайкалье.

   "7) Донесение о действиях своих, а равно журналы и карты отправить из Аяна на имя председателя Главного правления Компании барона Врангеля".

   На докладе графа Нессельроде о проекте инструкции император отметил: "Принять все меры, чтобы паче всего удостовериться, могут ли входить суда в реку Амур; ибо в этом и заключается весь вопрос, важный для России".

   Эта инструкция, препровождённая графом Нессельроде барону Врангелю к точному исполнению, была отправлена к Завойко в Аян 5 марта 1846 года. Она вполне обнаруживает ошибочные понятия, какие имелись тогда о Приамурском крае, и объясняет политику нашу на отдалённом Востоке. Наконец, она указывает и на то, что от графа Нессельроде и барона Врангеля, не стесняясь никакими расходами, требовалось верно и положительно разрешить, какого именно ранга суда могут входить в реку Амур. В какой мере это важное для России по своим последствиям поручение, возбуждённое императором Николаем I, было исполнено, мы увидим ниже, а до того считаю не лишним сказать несколько слов об основании Аяна.

   В Охотске Российско-Американская компания имела свою факторию, к которой один или два раза в лето приходило из колонии и её Курильского отдела судно с мехами. Круг действия этой фактории заключался в отправке мехов в Иркутск и посылке в колонию различных продовольственных запасов и других вещей. Положение фактории около правительственного порта было выгодно для Компании, потому что ей не надо было содержать значительного числа людей и гребных судов, необходимых для выгрузки и нагрузки судов компании: во всех подобных обстоятельствах и других случаях фактория могла обращаться к средстам порта. Сверх того, компании не нужно было затрачивать значительного капитала для содержания и исправления дороги в Якутск, так как эту дорогу содержало правительство. По этим причинам перенесение Охотского порта всегда было связано с вопросом о перенесенная вместе с ним и компанейской фактории. За представлением начальников Охотского порта о переносе его всегда следовало представление начальников фактории в Главное правление Компании о переносе и фактории вместе с портом. Но так как правители этой фактории были чужды морского дела, и так как правительство не находило другого места для порта, кроме Охотска, то и фактория оставалась тут же, а Компания, имея в виду выгоды быть вблизи правительственного порта, не обращала внимания на представления начальников своей факторий.

   В 1843 году правителем этой фактории был назначен лейтенант В. С. Завойко (женатый на родной племяннице председателя Главного правления Компании барона Врангеля) и ему, как морскому офицеру, поручено было рассмотреть дело о перенесении фактории и представить об этом свои соображения. Начальником Охотского порта был тогда капитан I ранга Вонлярлярский -- человек деятельный, весьма знакомый с недостатками Охотска и с берегами Охотского моря и заинтересованный вопросом о переносе Охотского порта. Завойко предложил Вонлярлярскому вместе с факторией перенести порт из Охотска в Аянский залив. Вонлярлярский отклонил это предложение на том основании, что помянутый залив не представляет удобств для порта, ибо, во-первых, он открыт; во-вторых, суда на воде зимовать там не могут; в-третьих, время навигации к этому заливу столь же коротко, как и к Охотску, и, в-четвертых, к этому заливу надобно будет устраивать дорогу из Якутска, что сопряжено с большими расходами и затруднениями, как показал уже опыт Фомина. Наконец, он высказал, что не только в окрестностях Аяна, но и на берегах Охотского моря нет строевого леса, необходимого для исправления и постройки судов, в чём в Охотске не ощущалось недостатка (по рекам Охоте и Кухтую лес беспрепятственно сплавлялся в Охотск). В Аяне, кроме того, большой недостаток в рыбе, столь необходимой в этом крае, тогда как в Охотске она водится в изобилии. Несмотря, однако, на эти справедливые доводы о неудобстве для порта Аянского залива, лейтенанту Завойко тем не менее всё же было разрешено Главным правлением Компании перенести сюда факторию. В том же 1843 году, с помощью служивших в Компании Д. И. Орлова и якутского мещанина Березина, Завойко перенес факторию в залив Аян, и бароном Врангелем исходатайствовано было у правительства даровать ему те же права, какие даровались тогда главным правителям колонии. Таким образом; из начальника Охотской фактории, которые до Завойко были из мещан, Завойко в Аяне сделался почётным административным лицом и из лейтенантов в Охотске, с перенесением фактории в Аян, был произведён в капитаны 2-го ранга. Этот перенос фактории в залив Аян был весьма чувствителен для акционеров, ибо устройство дороги между Аяном и Нельканом и вообще сношения с Якутском и содержание её, а равно увеличение числа команд и судов при фактории потребовало не малых расходов. Дабы избавиться от дальнейших затрат, Главное правление Компании и люди, заинтересованные в ней, начали представлять правительству и распространять в обществе слух о великом значении Аяна в будущем: говорили, что только он будто бы может быть главным нашим портом на востоке. Правительство согласилось с этим и приняло на счет казны и содержание и окончательное устройство аянского тракта. Аян усилили казённой командой и переименовали в правительственный порт; на горький опыт Фомина не обратили внимания. По представлению Завойко была заселена река Мая и путь между Нельканом и Аяном и затрачено снова много денег. Население по Мае вымирало, и Аян оставался, той же ничтожной деревней, какой и был; сообщение его с Якутском было то же самое, как и Якутска с Охотском. Вред, происшедший от внимания правительства к Аяну и от сопряжённых с этим расходов, был весьма велик, ибо это отвлекало правительство от Приамурского края, и служило поводом людям, не сочувствовавшим амурскому делу, представлять императору, будто бы Аян составляет всё, что только нам можно желать на берегах отдалённого вашего востока, и что ввиду этого нам решительно не стоит обращать внимания на Приамурский край, который должно предоставить Китаю и тем ещё более утвердить наши дружеские отношения с Китайской империей. Вот история Аяна52.

   Согласно распоряжению барона Врангеля правитель колонии Тебеньков отправил к устью реки Амура маленький бриг "Константин" под командой поручика корпуса штурманов Гаврилова, офицера опытного, но больного. Экипаж брига состоял из трёх вольных штурманов и 22 человек команды, большею частью финнов, при двух байдарках и двух шлюпках. Тебеньков, предписывая Гаврилову зайти в Аян, где он должен был получить утверждённую императором инструкцию, в дополнение к ней, собственноручно написал к исполнению Гаврилову следующее: "По сведениям при устье Амура находится поселение русских беглецов из-за Байкала и большая китайская военная сила, а потому вы должны принять все меры предосторожности, дабы не иметь с китайцами неприязненных столкновений и дабы китайцы не могли узнать, что ваше судно русское. С русскими беглецами войдите тайно в сношения и обещайте им амнистию. В случае, если вы, при входе в лиман, встретите мели, то не должны подвергать судно опасности, ибо положительно известно, что устье реки недоступно.

   "При всём том вам вменяется в непременную обязанность, чтобы бриг возвратился в колонию благовременно, снабдив продовольствием промышленников на Курильских островах {Это обстоятельство о походе к Курильским островам весьма замечательно, ибо там нет укрытого места для судов и постоянно господствуют туманы, а потому снабжение продовольствием и принятие промысла весьма часто бывает сопряжено, с огромной потерей времени: судно должно выжидать благоприятных обстоятельств и, следовательно, терять иногда более двух недель.} и чтобы всё оставалось в тайне.