Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Александр Кузнецов

По старой казачьей традиции награждённые чины завещали свои медали церкви.

С изменением границ России после первой турецкой войны Запорожская Сечь потеряла своё значение южного форпоста и была 4 июня 1775 года ликвидирована. Сам Пётр Кальнишевский, последний кошевой атаман, за намерение перейти к туркам был схвачен и сослан на Соловки, где и умер в возрасте 112 лет.[276] Всё имущество церкви Запорожской Сечи было передано в Никопольскую Петровскую церковь, которая в 1789 году была разграблена. «Среди похищенного было большое число золотых медалей запорожских старшин и награждённых „За прусскую войну“, „За турецкую войну“…»[277]

Что же это за золотые медали для запорожских старшин? По-видимому, здесь упоминаются шейные медали «Победителю над пруссаками» с портретом Екатерины II, что были выданы девяти полковникам Войска Донского. Но откуда они могли появиться в Запорожской Сечи? Не исключено, что ими могли быть награждены и некоторые высшие чины Войска Запорожского. Считали ведь долгое время, что такими медалями жалованы только восемь человек. Однако позже обнаружился документ о награждении девятого — казачьего полковника Василия Машлыкина.[278] Кстати, эти медали в основном схожи с вышеописанной медалью «За службу и храбрость», разница лишь в тексте наименования.

Казачьими медалями с таким же оформлением награждались и представители Северо-Кавказских казачьих войск. Ю. Б. Иверсен в своих трудах упоминает, например, о том, что одна из персональных золотых медалей была вручена с надписью: «Терских нерегулярных войск произведённому прапорщику Ивану меньшому Горичу за его отличную перед прочими в лёгком войске храбрость и усердие к службе».[279] А его отец — старшина Кизлярско-Терского войска за доблесть в сражениях с турками на Дунае в 1771 году (возможно, даже у Вейсмана) получил медаль неименную, по-видимому, — «За службу и храбрость».

Дорогие шейные медали в золоте выдавались не только для задабривания верхушки казачества и не только в качестве поощрения за боевые отличия в войнах с внешними врагами России, но и служили в качестве наград старшинам казачьих подразделений, отличившихся при разгроме крестьянского восстания 1774–1775 годов под руководством Емельяна Пугачёва. «Золотые и серебряные медали» выдавались и тем старшинам иррегулярных войск — башкирских, мещерякских, калмыкских отрядов, которые выступали на стороне правительственных войск против восставших.

Над всеми медалями для казачества работали два русских мастера. Штемпели аверса резал Тимофей Иванов, а реверса — Самойла Юдин.

В память Кючук-Кайнарджийского мира. 1774 г

Затянувшаяся война с Турцией истощала Россию, большая военная сила требовалась и для подавления всё разгоравшегося Пугачёвского восстания, которое охватило огромные пространства Поволжья и Приуралья. Напуганное дворянство толкало царицу к скорейшему заключению мира. Но на переговорах в Бухаресте турки были против условий России. Екатерина II предоставила П. А. Румянцеву все полномочия и даже готова была согласиться с требованиями Турции о запрещении плавания русского флота по Чёрному морю, только бы скорее покончить с войной.

Чтобы заставить султана пойти на уступки, Румянцев решил нанести ещё несколько сокрушительных ударов по его армии. Он тщательно подготовил план действий за Дунаем и сделал так, что наступательные операции стали для турок полной неожиданностью.

Летом 1774 года русские войска переправились через Дунай и 9 июня под руководством А. В. Суворова разбили расположенное в лесу под Козлуджей 40-тысячное турецкое войско. Затем генерал М. Ф. Каменский блокировал главные силы турок и подступил со своими войсками к ставке самого визиря в Шумле.

Действия русских разворачивались очень быстро. Генерал-фельдмаршал П. С. Салтыков нанёс сильный удар под Туртукаем и окружил Рущук. В это время отрядам Заборовского удалось продвинуться далеко за Балканы и разгромить четырёхтысячную группировку противника. Такое решительное наступление русских войск вызвало панику в Константинополе. Турки заторопились с просьбой о перемирии. Но П. А. Румянцев хорошо понимал их намерения затянуть время и использовать его для укрепления своих сил. На их просьбу он дал резкий, категорический ответ: «О конгрессе, а ещё менее о перемирии, я не могу и не хочу слышать… знайте нашу последнюю волю, если хотите миру, то пришлите полномочных, чтобы заключить, а не трактовать артикулы, о коих уже столь много толковано…»[280]

Пользуясь правами главнокомандующего, он потребовал подписания в пятидневный срок самого договора, а не перемирия. Дата заключения мира — 10 июля была выбрана не случайно. В этот день исполнялась очередная годовщина Прутского мира между Россией и Турцией, когда (в 1711 году) русские вынуждены были отдать туркам Азов, срыть крепости Таганрог, Богородицк и Каменный Затон… Теперь Румянцев давил на великого визиря, заставляя его принять требования России.

В ставку русского командования срочно были посланы турецкие представители. Но узнав об этом, Румянцев не прекратил военных действий, а продолжал их развивать по намеченному плану, давая понять, что в случае неуступчивости турецких дипломатов он готов продолжать наступательные действия до полной победы. С этой же целью он перенёс свою ставку за Дунай, в болгарскую деревню с турецким названием Кючук-Кайнарджи (Кючук — малый, а Кайнарджа — горячий источник), куда прибыли 5 июля 1774 года турецкие представители. Не доехав шагов двести до самой ставки верховного главнокомандующего, они, выйдя из карет, «…умывались по своему обыкновению и переменили платье». Встречены «гости» были с почётом и в тот же день «…вошли в переговоры, мира касающиеся, которые продолжались от 11 часов утра до 2-х часов пополудни».[281]

Русский генерал-фельдмаршал предупредил турецких дипломатов, что наступательные действия будут продолжаться дальше, невзирая на ведущиеся переговоры, и будут прекращены только после подписания договора. Такое положение, естественно, ускорило ведение переговоров, как писал сам Румянцев, «…без всяких обрядов министериальных, а единственно скорою ухваткою военною, соответствуя положению оружия с одной стороны превозмогащего, а с другой — до крайности утеснённого».[282] Так Пётр Александрович решил эту сложную проблему завершения войны, «…держа в одной руке перо для подписания мира, а в другой шпагу, чтобы заставить противника сделать по своему», — писал прусский посланник в Константинополе.[283]

Мирный договор был подписан в Кючук-Кайнардже, находящейся на дороге между Шумлой и Силистрией, в точно назначенный Румянцевым день 10 июля 1774 года. Через пять дней обе стороны обменялись подписанными текстами трактата.[284] Это известие долетело до Петербурга по тем временам в кратчайший срок — 23 июля, а подробности донесения главнокомандующего — к 31 июля. В честь заключения мира был дан артиллерийский салют со стен Петропавловской крепости из 101 выстрела.

Начались праздничные торжества. Улицы Петербурга были заполнены народом. У церкви Рождества Богородицы на «Невской першпективе» было оглашено донесение П. А. Румянцева, а у Аничкова моста — текст правительственного объявления, который громогласно зачитал сам секретарь Сената. Группа всадников конной гвардии рассыпалась по всем улицам северной столицы, извещая жителей о долгожданном мире. Началось торжественное шествие во главе с самой императрицей Екатериной II. В праздничной колонне можно было видеть и вестников мира с белыми кружевными перевязями через плечо и пучками лавровых веток в руках.

Но с торжествами государственная администрация поторопилась. Ратификация договора с Турцией под влиянием европейских держав затянулась. Особенно ретиво способствовала этому французская дипломатическая миссия в Константинополе. Для этого были «искусно» надуманы причины несогласия султана по ряду пунктов договора. Появилось вздорное письмо, на которое Румянцев с горьким упрёком ответил султану, действуя на его самолюбие: «…Дело столь торжественное как мир… в своём исполнении не терпит ни отлагательств, ни остановки, и я должен Вам сказать не обинуясь, что ни один пункт в трактате не может быть нарушен без того, чтоб не нарушены были и все статьи его, и самое главное основание — искренность и добросовестность. Перемена священных договоров вслед за их постановлением была бы предосудительна достоинству и славе высочайших дворов».

В конечном результате, благодаря твёрдости и умению Румянцева, договор всё же был ратифицирован без каких-либо уступок в январе 1775 года. По условиям договора России были возвращены причерноморские земли. Отошли к ней и важнейшие крепости: Керчь, Еникале, Кинбурн, Азов с прилегающими землями, Таганрог, долины рек Кубани, Терека, а также земли между Бугом и Днестром. По артикулу П — «…Иметь быть вольное и беспрепятственное плавание… Российским кораблям… и свободный проход из Чёрного моря в Белое (Средиземное) и из Белого в Чёрное»,[285] подходить к турецким пристаням, плавать по Дунаю и в отношении торговли русские купцы получили такое же право, каким пользовались Англия и Франция. За расходы, понесённые Россией в войне, Турция обязалась выплатить ей 4,5 миллиона рублей.