Броневой - Илья Тё

— Ну, найдешь себе девушку с окраины, катайся с ней ночью по таёжным колхозам и наслаждайся пустотой. А здесь — Скайбокс. Столица, чёрт возьми, Матушки-Сибири.

— Так мы куда, в клуб?

— Ну, почти. Вот здесь налево поверни. Теперь прямо. Ну вот, уже почти всё.

Маляр свернул с асфальтированной трассы сначала на неровную грунтовую дорогу, которая вела, казалось, прямо в лес (вот тебе и столица Сибири). Кобра подпрыгивала на ухабах и выбоинах. Но затем колёса с подскоком вынесли их на отсыпанную щебнем широкую площадку. Деревья закрывали луну, кромешную темень освещали лишь фары ближнего света. Маляр чуть дал газу, деревья отплыли в сторону и Луна осветила, наконец, широкую полосу за щебёночной площадкой. Впереди показалось приземистое кирпичное здание с декоративными башенками. В окнах было темно.

— И где это мы?

— Ещё одно моё «тайное жилище». Видишь, вон видеокамеры? Что-то вроде дачи. В лесу, как ты можешь заметить, но от центра не далеко. Идём?

— Ты же говорила, мы в клуб.

— А у меня здесь клуб. Только для двоих.

— Вы уверены в этом, Элена?

— Мы снова на «вы»?

— Ох прости… Ты уверена в том, что … Ты не будешь раскаиваться в том, что … Может, мы всё же проедем вместе по городу? Я боюсь, утром ты будешь винить себя в том, что …

Не дав закончить, она прижала палец к его губам. Затем приблизила к рябой малерийкиновской роже своё божественное лицо. Кожа была белой и гладкой как алебастр. Идеальной. Глаза сверкали. Как огромные изумруды.

— Я никогда не буду винить себя. — Произнесла она отчётливо и чуть хрипло. — Ни в чём. Никогда. Ведь я всегда невиновна, Маляр. Всегда … Невиновна … Запомни это!

И она впилась в Малярийкина языком.

7. невинность

Вечером следующего дня Малярийкин мчался по городу в состоянии крайнего возбуждения. Не сексуального. А иного, гораздо более страшного и глубокого, если, конечно, в природе в принципе есть более страшные вещи, нежели секс. Как всегда перед настоящим боем Малярийкин был одет в защитный танковый костюм из меташёлка, подарок Гойгу, поверх которого набросил адидасную мастерку и широкие спортивные штаны. Выглядел Маляр во всем этом безобразии как перекачанный сумасшедший карлик. С густой бородой и тёмными солнцезащитными очками, широкими, надетыми под накинутый на голову широкий капюшон. Клоун!

Капюшон, однако, скрывал ещё одну деталь малярийкиновского туалета. Танковый гермошлем. Сегодня ни на одной из локаций танковых боёв не было (воскресенье, святой арамейский праздник, понимаешь), но Малярийкин действительно пёр на бой.

Из оружия вместо привычных Грома или Смоки, поставленных на броню, у Малярийкина имелся замечательный раскладной ножик-бабочка длиной восемь сантиметров, газовый пистолетик (успешно имитировавший обводами глок-48), а также кусок арматуры, размером, как он прикинул, примерно в два элениных локтя. Не густо, да. Зато для души.

Эленочка сидела тут же, на соседнем сиденье, кривя рожицу с недосыпа.

Утром, на полигон, где тренировался Малярийкин, подъехал Гойгу и привёз результаты предыдущего боя. Бой был спорный. Поэтому результаты предварительно отправили в центральную судебную комиссию. В Скайбокс. Результат (в пакете) прибыл на Тотенкопф уже утром.

По прекращении огня в локации выжило несколько игроков. Но в неповреждённых танках — лишь двоё. Победу по результатам зачли Малярийкину. Однако, пролистав содержимое конверта, он был просто в бешенстве.

Обычно танкисты в групповых поединках не видели друг друга. Либо видели при рассадке по машинам издалека, в гермошлемах. Но карточки конкурирующих игроков, лежавшие в пакете, содержали личные фото.

С цветной бумажной распечатки, на Малярийкина топорщило глазки знакомее лицо с козлиной бородой. Это был ни кто иной как Веник!

Как только Маляр узнал в одном из игроков знакомого «чеховского» отморозка, он сразу вскочил на Кобру и бросился к Лене.

Та не ждала, но не удивилась. Она была дома, жарила сибас. Такая, милая, с заплетённой косой вместо привычно распущенных, химически заплетенных локонов, в широкой тунике «шолдер офф» и аккуратном передничке. Очень домашняя и уютная, как плюшевая пиранья. Малярийкина, впрочем, возбудительный внешний вид Элены Прекрасной на этот раз не разволновал.

— Маляр, ты какой-то напряжённый припёрся, — ласково муркнула она, пожимая голым плечом, торчащим из-под туники.

— Да есть с чего.

— Расскажешь?

— Для этого и приехал. Скажи, ты знала, что вчера во время боя в одном из танков рядом со мной играл чешский отморозок? Я зову его Веником. Такой, с бородой, заплетенной в косу, трудно не узнать. Он с Юнгой шарился раньше. Ты должна помнить.

Элена снова пожала голым плечом. Глаза смотрели в сибас.

— Да знала, — не стала отмазываться она.

— И?

— И? — Элена чуть повернулась и дёрнула бровью.

— И почему ты не сказала об этом мне?

— А зачем?

— Блин, Лена…

— Да ты только не кипиши! — отставив сковородку с раскалённой плиты, Лена резко шагнула к нему и приблизила лицо. — Не кипиши, а просто скажи: зачем? У тебя же на роже написано, что ты сейчас поедешь его мочить!

— А ты против?

— Да, против!

— И почему?

— Да потому что дурак ты, ничего не знаешь, только кипишишь. Горячий! Глупый! Это же ЧЕХИ. Они тебя на веревочки размотают. А потом меня заодно. Или думаешь не расколят они тебя, если захотят? Газовой горелочкой по яйцам пройдутся — соловьём запоёшь! И потом, вспомни: твоя цель — Шапронов. Разве нет? Командор Шапронов, чемпион КТО, убийца Ники и Калмыша, а не какой-то там козёл с бородой!

— Я думаю, они принимали в этом участие! В убийстве Ники.

— Да кто?

— Да Веник! И этот, здоровый с ним один, похож на огромный Мешок. С татуировкой на черепе. Знаешь его?

— Да, знаю. Я всех чехов знаю, если ты не в курсе.

— Ты информированная смотрю!

— Опять кипишишь? Успокойся! Подумай, Маляр. Подумай: зачем тебе этот урод? Шапронов — он во всем виноват. Шапронов придумал этот план. Шапронов заказал Юнгу. Шапронов трахал твою Нику, перед тем как ей перерезали горло. А может, сам и перерезал. А может, сам трахал! Это Шапронов ломал ноги Калмышеву. А потом ржал, глядя как тот пускает слюни, задыхаясь в удавке в твоей собственной мастерской. Риск огромен! Если сунешься к Венику — до Шаронова не доживёшь. Понимаешь?!

Малярийкин смотрел на Лену не отрываясь. Потом медленно отвёл взгляд. Посмотрел наверх, на потолок. В уголках глаз, в самых кончиках, проступила влага.

Ника… Калмыш …

— Ника. — Сказала Лена, подходя ближе. — Ведь в ней всё дело, да? Про Калмыша ты не вспоминаешь. А ведь ты с ней даже не спал … А вот со мной — да.

— Не в этом дело, — буркнул Малярийкин, отводя руки девушки от своего лица. — Просто … просто я должен это сделать, пойми. Шапронов — не досягаем. Главари чехов — тем более. Но Веник, он здесь! Как простой танкист … Пойми, мы с Калмышевым и с Никой … столько лет … Это вся жизнь почти! Всё, что я помню. Всё, что у меня было … Пойми!!!

Лена послушно отошла, села на диван. Сырой сибас на остывшей сковородке уже даже не скворчал.

— Выходит, у тебя претензия не только к Шапронову, но и к чехам.

— Выходит, что так. Во всяком случае, к некоторым конкретным чехам. К тем самым, что делали предложение Калмышеву об убийстве Юнги. И тем, кто Калмыша с Никой потом убивал.

Лена промолчала. На этот раз.

* * *

Настоящая боевая подруга — не та, с которой трахаешься и тебе клёво. Настоящая боевая подруга — это та, с которой тебе хорошо вместе сдохнуть. В последнее время у Маляра с Леной было много различных эпизодов в отношениях, много событий, как эротического содержания, так и романтического, как деловых отношений касательно танков, так и свободного досуга вроде совместных домашних посиделок с фильмами у неё на тайной квартире. Но только сейчас Малярийкин понял, что они с Эленой Прекрасной близки по-настоящему. Что это не просто секс, не просто развлечение богатой теледивы с косорожим карликом-автомастером и по совместительству танкистом, но нечто более сильное, светлое и … немного жутковатое. По фатальности результата.

После спора, Лена не стала его переубеждать. Она сказала, что отправиться с ним.

«Тут ведь главное что? — поясняла она Малярийкину. — Главное соблюсти инкогниту. Узнают — нам обоим хана. Не узнают — прокатит. Ещё поживем. Во всяком случае, до Шапронова!»

Адрес Веника был ей известен. Коллективная резиденция чехов находилась прямо в «сити» Скайбокса, в районе, где проживал Шапронов, где имела коттедж сама Элена. В районе, недоступном для простых смертных. В районе, совершить в котором покушение на любого из обитателей было невозможно. Однако, начинающие игроки вне зависимости от клановой принадлежности, могли снимать собственное жильё. Это правило было повсеместным и считалось обязательным даже для бандерлогов.