Футбол! Вправо, влево и в ворота! - Эдуард Малофеев

Но я был неудовлетворен происходившим в нашем клубе, видел — что-то не так, несмотря на успех. Это было какое-то необоснованное чувство. Подобные переживания заставили меня обратиться к Горянскому с такими словами:

— Евгений Иванович, я не хочу чтобы в дальнейшем хоть кто-то мог сказать: «Малофеев настроен против вас. Он мешает вам в вашей работе». Еще больше я не хочу, чтобы у вас лично был повод так думать. Не дай Бог, чтобы у меня проскочило осуждающее вас каким-то образом слово… В общем, я хочу попробовать поработать самостоятельно.

В ответе тренера проявилась та порядочность, о которой я говорил. Он сказал:

— Я хорошо вижу, что ты мучаешься, переживаешь. Все правильно. Думаю, ты хочешь идти по пути, которым шел я. Да, тебе стоит поработать одному.

Так в конце 1975 года я принял команду брестского «Динамо». Это была моя первая настоящая взрослая команда, с которой я работал в качестве главного тренера.

В середине декабря мы отправились на сборы. Тогда было модно ездить на длительные сборы — по месяцу, по два. Сейчас я противник такого ведения учебно-тренировочного процесса, но в 1975 году я в какой-то степени копировал старших коллег, не зная досконально физиологии. Потом, когда круг моих знаний стал значительно шире, когда вместе со знаниями ко мне пришла способность обосновывать свои действия, я всегда старался не вывозить — точнее, не вывозил — никуда ребят дольше чем на две недели. Но тогда…

В январе мы поехали на Украину, и эти сборы у нас прошли очень хорошо. Молодость и неопытность в теоретическом плане я компенсировал страстным желанием работать. Мы играли с приличными украинскими командами первой и второй лиг. По своему содержанию это были хорошие матчи — отличное подспорье на пути обретения своего тренерского «я». Выступили мы прекрасно, и казалось, сил и энергии у нас хватит, чтобы начать «на ура» игры первенства.

Но в марте я узнал, что в Москве открывается Высшая школа тренеров, и не задумываясь ринулся туда. Хотя пришлось преодолевать серьезные препоны. Как только я официально объявил, что поеду учиться в ВШТ, раздался звонок из Минска. Звонил председатель Белсовета «Динамо», который в жесточайшей форме сделал мне выговор:

— Для кого мы, понимаешь, команду брестского «Динамо» делали?! Ты что, Малофеев, такой неблагодарный человек?! Ты почему так ведешь себя?! Ты всегда был такой — взбалмошный и неуправляемый!

Я ответил:

— Знаете, я, по-моему, доступно объяснил, почему мне необходимо ехать в Москву. Ваши разговоры в таком тоне я слушать не хочу. Я еду учиться в Высшую школу тренеров.

— Тогда мы снимем с вас звание, — официально заявил он.

— Снимайте!

И сняли.

Так я оказался единственным человеком среди всех футболистов, игравших раньше за «Динамо» или армейские клубы, который учился в высшей школе тренеров без звания. В одночасье меня сделали лицом гражданским, аннулировав весь срок моей службы и капитанское звание. Пенсии, естественно, никакой при таких условиях мне не полагалось. Обидно, конечно, было. И нелегко — жить на одну стипендию. Потом, когда я окончил ВШТ, меня встретил Петр Миронович Машеров и спросил:

— Почему же ты ко мне не пришел, не пожаловался, не объяснил происходящее?

— Петр Миронович, — ответил я. — Видимо, так я устроен, что никогда не жалуюсь. Не привык. Да и не хотел я ни на кого жаловаться, я одного хотел — учиться. Теперь закончил школу и надеюсь, что потверже как тренер стою на ногах.

Моими однокашниками в первом наборе высшей школы тренеров оказались прекрасные футболисты, многие из которых успели поработать с командами в качестве тренеров — Павел Садырин, Виктор Прокопенко, Владимир Федотов, Николай Киселев, Геннадий Костылев, Гаджи Гаджиев, Виталий Хмельницкий и другие уважаемые мной тренеры. Школа собрала ребят, которые действительно хотели учиться! Это меня очень обрадовало. Ведь, знаете, при выборе нового жизненного пути можно быстро разочароваться, понять, что ошибся, пошел не туда. К счастью, попав в Высшую школу тренеров, я понял, что пошел именно туда, куда мне было нужно.

Как только начались занятия, учеба сразу отвлекла меня. Преподаватели в ВШТ подобрались изумительные. Это и Лев Павлович Матвеев, читавший теорию физвоспитания, и физиолог Яков Михайлович Коц, и биохимик Николай Иванович Волков, это и Владимир Михайлович Зациорский, который великолепно донес до нас, что же такое — управление спортивной тренировкой. То есть в Школе работала целая плеяда выдающихся людей, каждый в своей области, в своих науках. Преподаватель педагогики Михаил Ефимович Станкин был ходячей энциклопедией. Как он строил преподавание своего предмета! Цитаты из классики на все случаи жизни, великолепное знание поэзии, афористичность мышления, умение мгновенно привести поясняющий теорию пример. Я заслушивался на его занятиях! Их, кстати, никто из нас никогда не пропускал. Ну разве что в случае форс-мажорных обстоятельств.

Когда теперь некоторые тренеры признаются, что поступают в ВШТ лишь для получения «бумаги», проводят в Школе время, ожидая предложений от клубов, я решительно заявляю, что такие горе-тренеры испохабили школу. Другого определения их действиям подобрать, уж извините, не могу! Нельзя было этого допускать, надо было строже производить отбор слушателей…

А свои лицейские годы, именно так мне хочется называть время, проведенное в ВШТ, я вспоминаю с теплотой… Вот мы после занятий и ужина собираемся в холле; естественно, что в разговоре затрагивается какая-нибудь из животрепещущих для нас футбольных тем. Я начинаю отстаивать свою точку зрения, а мне говорят: «Эдик, ты еще молодой, ты еще не обтерся в тренерском деле, не оббился о жизненные углы, ты еще многих вещей не знаешь». Но уж что-что, а принципиальность во мне всегда присутствовала, так сказать, в полном объеме. Я стою на своем, доказываю свою правоту. Сами собой создаются два лагеря — спор идет стенка на стенку… В хорошем смысле этого слова, но до полночной хрипоты. Потом мы отправляемся спать — перефразировав известное выражение, «уставшие, но хорошо поспорившие». А утром опять на занятия.

В выходные мы выбирались за город или устраивали воскресные обеды в общежитии. Правда, я в основном на выходные уезжал домой, к семье в Минск, но уж если оставался, то от коллектива не отрывался. Погулять мы тоже умели неплохо! Помню, ребята с ташкентского направления делали прекрасный плов, мы, представители средней полосы России, отвечали за салаты. Потом все вместе садились за стол, ну и выпивали, конечно… И о чем возникал разговор за столом? Правильно, о футболе!

К нашим спорам вскоре присоединились хоккеисты — их первую группу набрали на полгода позже нашей, и мы с ними устраивали настоящие мини-Олимпиады. Соревновались в легкой атлетике, шахматах, игровых видах спорта. В общем, в Школе царили доброжелательность и дух искреннего спортивного соревнования, не могу вспомнить ни одного скандала и каких-либо склок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});