Телохранитель, или Первое искушение - Екатерина Гринева

Подо мной лежит грубая ворсистая медвежья шкура, жесткая, но одновременно и мягкая. Ее запах возбуждал меня, а тело словно проросло тысячами весенних почек, в которых зрело, таилось, набухало наслаждение в предвкушении взрыва.

Я медленно растворялась в мягко накатывающих волнах удовольствия. Приливы и отливы, легкие ласки и нежные поцелуи, дразнящие прикосновения пальцев и наше дыхание, слившееся в одно.

Он входит в меня, задерживаю дыхание. Пламя свечи взметнулось вверх, и сквозь сомкнутые ресницы я вижу лицо Андрея: бесстрастие исчезло, уступив место неистовости. Я видела, что он с трудом сдерживает себя, чтобы своей вспышкой страсти не причинить мне боль. Он укрощал себя ради меня. Но, наверное, та же вспышка неистовых чувств отразилась и на моем лице, потому что Андрей внезапно, резко наклонившись, поцеловал меня с такой силой, что мои губы сладко заныли. Я обхватила руками его шею, и наши тела задвигались в одном ритме: он отдавался бешеным пульсом в висках и томительным головокружением. Было мгновение, когда мне показалось, что я теряю чувство реальности, ощущение пространства и времени.

Я почувствовала мучительное сладкое напряжение перед взрывом. Пронзительное исступление-нетерпение овладело мной. Я впилась пальцами в плечи Андрея, и неистовый взрыв сотряс мое тело. Он откликнулся в мужчине, перекинувшись на него вспышкой-молнией, и наши тела слились в финальном взлете.

А потом сладкая замирающая боль отозвалась в нас. Боль, похожая на экстаз. Наслаждение. Последние аккорды утихли, и я, свернувшись клубочком, приникла к нему.

Наступившая тишина оглушила меня, и это казалось неверным, неправильным, мне хотелось, чтобы за окном слышался гул штормового моря или звуки бушующей грозы…

Свеча уже почти догорела. Мы молчали. Блаженное молчание, когда слова не нужны. Более того, они были бы лишними. Я посмотрела на Андрея: он улыбался. Я улыбнулась в ответ. И тогда жаркие губы приблизились к моему уху.

– Ты устала?

Я рассмеялась.

– Ничуть.

– Тогда… – Он прошептал мне свое желание.

Безумные фантазии овладели мной. Эта ночь еще не кончалась. И время остановилось, замедлило свой стремительный бег.

Мои волосы разметались по груди мужчины, когда он помогал мне устроиться сверху. Он сжал руками мои бедра, и мы снова вознеслись вверх на качелях страсти. Его грубые, заботливые, жесткие и нежные руки помогли мне двигаться все быстрее и быстрее…

Удовольствие пульсировало внутри острыми вспышками. И еще до того, как меня поглотил новый взрыв страсти, я прошептала-выдохнула его имя.

Мы лежали рядом, обессиленные и счастливые. Мы проплыли в лодке наслаждения сквозь бурю страсти и остались целы и невредимы. Это открытие, казалось, удивило нас обоих. Я читала это в глазах Андрея, а он в моих. Почему так редко происходит настоящее слияние мужчины и женщины? Да потому, что каждый боится проиграть в битве чувств, страстей и амбиций. Мало кто понимает, что победителей здесь не бывает, а без потерь – не обойтись. Если ты отдаешь часть себя другому, ты что-то неизбежно теряешь, но что-то и приобретаешь.

…И это открытие каждому в своей жизни предстоит сделать самостоятельно…

На другой день он уехал, как всегда, рано. Я еще спала. Сквозь сон я слышала, как он собирался. Мне хотелось крикнуть: «Останься!» – но проснуться не было сил.

Я открыла глаза, когда слабый лиловый свет просачивался сквозь верхнее оконце.

Топчан, находившийся рядом, еще хранил тепло его тела. Я улыбнулась и перекатилась на другой бок. Мне было жарко.

День тянулся медленно-медленно. Несколько раз мне казалось, что я слышу шум совсем близко, и выскакивала на улицу, спешно накинув полушубок. Но это были мои слуховые галлюцинации или просто тяжелый ком снега срывался с дерева.

В середине дня мне стало ужасно грустно. Я подумала, что он мог никуда не уезжать, а остаться рядом со мной. Хотя бы на один день. Все равно ничего не изменится: Кулакова нет. Где он находится – неизвестно. Все поиски пока безрезультатны… Один пропущенный день ничего не решил бы.

Андрей появился в начале десятого, позже, чем обычно. Уже давно стемнело, и я сидела, поминутно смотря на наручные часы.

Когда Андрей стукнул в дверь, я ощутила, как напряжение мгновенно рассасывается и куда-то уходит.

Едва он переступил порог, я сразу бросилась к нему.

Но он даже не посмотрел на меня. Он был каким-то другим, чем вчера. В зеленых глазах застыло напряжение, а около рта появились резкие складки.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Да. – Он мельком посмотрел на меня. – Я нашел Кулакова.

Все призраки прошлого внезапно ожили передо мной. Я почувствовала, как мое настоящее стремительно взрывается изнутри. Мир, который окружал меня эту неделю, рассыпался на обломки, и я закрыла голову руками, как бы защищаясь от них.

Земцов растолковал мой жест по-своему. Он подошел ко мне и сжал руку.

– Боишься?

– Представь себе, боюсь, – желчно сказала я. В эту минуту я его почти ненавидела за то, что он принес мне эту весть. И ничего не могла с собой поделать. Я была втянута в игру помимо своей воли, и теперь приходила пора расплаты. Правду говорят: от судьбы не убежишь, как бы ни старался.

– Тебе нечего бояться, пока я рядом.

– Конечно, – кивнула я головой. – Нечего.

Сообщение провело между нами невидимую черту. Словно мы одновременно отскочили от невидимого барьера. Андрей смотрел не на меня, а куда-то в сторону. Я тоже старалась не встречаться с ним глазами. Из двух людей, которые вчера дарили друг другу неистовое неописуемое наслаждение, мы снова превратились в партнеров, объединенных целью достать компромат на Хатонцева.

– Выходим завтра?

– Да. Чем раньше, тем лучше. Поэтому сегодня нужно пораньше лечь спать.

– Ужинать будешь?

– Не хочу. Я поел в городе.

– А чай?

– Чай буду.

Я поставила котелок на огонь.

– Как ты его нашел? – спросила, присаживаясь на корточки и смотря на огонь.

– Ничего интересного. Как-нибудь расскажу.

Я снова почувствовала раздражение. В наших отношениях ничего не изменилось. Вчерашняя ночь – не в счет. Он как бы разом перечеркивал ее.

Он давал ясно понять, что все возвращается на круги своя, к исходной точке, а накануне было лишь временное помутнение мозгов, нечаянное отступление в сторону из-за напряженной ситуации и нервов. Что ж! Я задержала вздох. Земцов ясно давал мне понять, что он был хозяином положения, а мне… оставалось только подчиняться. Я сглотнула. Нет, так просто я не сдамся. В конце концов, я наняла его и плачу за это деньги. Может быть, сейчас не лучший момент, чтобы напомнить об этом, но у меня не было другого выхода. Иначе я никогда не смогу поставить этого зарвавшегося мачо на место.

– Андрей! Вы, кажется, забыли, что я наняла вас для того, чтобы вы помогли мне решить мою проблему, – сказала я, вкладывая в это «вы» весь свой яд и желчь.

Он посмотрел на меня. Долго и внимательно.

– Нет. Не забыл.

– Тогда в чем дело? Почему вы не хотите объяснить мне: при каких обстоятельствах разыскали Кулакова?

– Вы действительно хотите этого?

– Да.

– Докладываю: я связался с одним парнишкой, который недавно вышел из тюряги, где отбывал срок за наркоту. Он и подсказал мне адрес Кулакова.

Я подняла вверх брови.

– Кулаков связан с наркотиками?

– Я этого не говорил. Я сказал только, что один наркоман дал мне его адрес.

Андрей говорил сухо, отрывисто. Я интуитивно чувствовала, что он здорово разозлился. Ничего. Таким людям полезно иногда получать щелчок по самолюбию.

– Хорошие у тебя связи!

Земцов метнул на меня сердитый взгляд, но промолчал. В самообладании ему не откажешь. Это я уже заметила.

– Чай готов?

– Готов.

Я налила в кружку кипяток, заварила в нем пакетик чая и протянула ему.

Обычно он сидел и дул на кипяток, отпивая его небольшими глотками. Но сейчас он пил не останавливаясь, как будто бы это был не обжигающий кипяток, а прохладный морс.

Я стиснула зубы. Земцов в своем репертуаре: строит из себя крутого. Мол, сиди, слабая женщина, в углу и не рыпайся.

Мы попили чай и легли спать. Резким движением Земцов отодвинул свой топчан к противоположной стенке, ни слова не говоря, лег, укрывшись одеялом. Мне был виден только его затылок, на котором топорщились светлые волосы.

Я сидела и пила чай, смотря на огонь. Волосы упали на щеку. Я потрогала прядь рукой. Жесткие, спутанные. Во что они превратились за неделю заточения? В носу у меня защипало. Завтра я выхожу в большой мир, от которого уже отвыкла. И что меня там ждет? А если у Кулакова нет никаких бумаг? Что тогда?

Я тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли.

Потом быстро допила чай, потушила печь и легла спать.

Проснулась я от того, что в избе что-то громыхало. Таким образом Земцов подавал сигнал к побудке. Я вскочила с топчана.