Клинок Судеб - Владислав Глушков

– Отчего нет? Конечно, есть, – сказал черноволосый и подал парню кружку с родниковой водой.

Мальчишка поблагодарил и принялся за завтрак, он отрезал кинжалом небольшие куски мыса, клал их в рот и тщательно пережёвывал, запивая холодной, ключевой водой. Съел немного и отодвинул от себя пищу.

– Что мясо не годится? Так олень совсем молодой был, – удивился золотоволосый.

– Нет, спасибо большое, мясо замечательное, просто дорога длинная, а на полный живот негоже в дальний путь отправляться.

– А откуда ты знаешь, что путь будет дальний?

– Так мне в окрестностях деревни не ведомо такое место, на котором Ваша хижина стоит.

– Ну, коль так, то ты, наверное, прав. Хотя, кто знает пути? Иной раз кажется, что вот до места рукой подать, а идти можешь несколько дней, а другой раз просто уверен, что в пути будешь не менее седмицы, а тут только сделал несколько шагов, повернул за изгиб тропы, взобрался на холм, и вот уже у тебя перед глазами твои родные края.

– Кабы так было, я только радовался бы, да вот только мои родные края далеко отсюда, и не скоро мне туда попасть суждено, сперва нужно здесь все дела уладить.

– Кто знает? Может не скоро, а может и скоро. Я же говорю, не ведомы людям пути. Ну, да ладно, не будем спорить, вот возьми в дорогу этот кусок оленины, да воды в баклажку набери, – золотоволосый протянул Ядрею недоеденный им кусок мяса, завёрнутый в холстину.

– Ладно, хватит рассуждать о делах мирских, пошли, мы тебя проводим немного, так, что бы ты вновь не заплутал в лесу, – черноволосый поднялся, взгромоздил на плечо себе свою, как оказалось огромную булаву, и направился к выходу.

– Да, пошли, – согласился золотоволосый.

Он вышли все вместе, спустились по склону холма. Ядрею было очень интересно, почему на этом холме нет снега, и даже растёт зелёная трава, но он решил, что попал в гости не совсем к людям, и не стал задавать лишних вопросов.

«Спасибо, – подумал парень, – и на том, что пустили обогреться, накормили, дали поспать, да ещё и мяса в дорогу не пожалели».

Они прошли по тропе, впереди черноволосый, за ним Ядрей, а следом золотоволосый. Вошли в зимний лес, сразу почувствовался мороз, снег заскрипел под ногами. Черноволосый шёл уверенный, широким шагом, не характерным для людей его роста, потому как, не смотря на свои внушительные размеры, был примерно на голову ниже Ядрея. Он прошёл некоторое время прямо через лес, не разбирая троп, и не разыскивая их, просто как большой медведь ломился через мелколесье и кустарник. Обогнул несколько холмов, пересёк небольшое болото и наконец, вышел совсем рядом от деревни.

– Вон, смотри, – указал он Ядрею направление, там деревня, в которую ты шёл, дальше тебе идти одному. Надеюсь, эти места тебе знакомы?

– Да, эти места мне знакомы, здесь я бывал не раз.

– Н, что же иди, – согласился золотоволосый, стоявший несколько в стороне, – надеюсь, воды и мяса тебе хватит, пока до деревни доберёшься.

– Вы шутите? – Удивился Ядрей, – да здесь совсем ничего осталось, я и моргнуть не успею, как буду в деревне.

– Как знать, пути даже нам доподлинно не ведомы, а тебе и тем более, откуда их знать? – Ответил тот.

– Да не шутите так, – весело произнёс Ядрей и обернулся в сторону золотоволосого, но того уже не было. Парень осмотрелся по сторонам в поисках провожатого, но и черноволосый уже пропал. – Чудно, – пожал он плечами. – Кто таковы, куда подевались? Но нет худа без добра. На ночь приютили поесть дали, значит добрые люди, хотя, кажется не совсем и люди. А кто? Боги? Да нет, не может такого быть. Что им делать у нас на земле?

Не углубляясь в дальнейшие размышления, парень пустился в сторону деревни, что ждало его там, какая встреча, было неведомо никому. В одном он мог быть уверенным, он нужен Сигурду, так же как и Сигурд нужен ему, а значит, их судьбы связаны, и убить он его не сможет.

Глава 14.

– Это что вы здесь за беседы ведёте? Мы завтракать сегодня будем? – Семён обернулся, за спиной стоял «Африка». – Саймон ты меня пугаешь, солнце вон смотри уже где, а ты никого не будишь. Вчера ни свет, ни заря подхватился. А сегодня решил выходной устроить?

– Всё в порядке, идите завтракать, стол уже накрыт, – ответила за Семёна Алиса, – пойди, будь добр, позови остальных.

– Накрыт? Ух, ты точно накрыт, да ещё как накрыт, – парень стоял над столом и рассматривал жареную рыбу.

Та лежала кучками на двух больших тарелках. Сам стол оказался накрытым скатертью, возле тарелок лежали как в ресторане вилки, ножи и маленькие, чайные ложечки. Трошин за разговором даже не заметил, когда всё это Алиса успела сделать, и где она вообще взяла скатерть, у них в хозяйстве такого добра не имелось.

– Алиса, а как это всё? – Он указал на стол.

– Да всё очень просто, – улыбнувшись, ответила девушка, – ты сидел и слушал, иногда говорил, а я работала. Что не заметил?

– Нет, – честно признался парень, эта девушка нравилась ему всё больше и больше. Потом посмотрел на замершего над столом «Африку». – Ты, чего стоишь как удав над кроликом? Иди, буди лентяев, быстро завтракаем и работать.

– Чего сразу лентяев? – Раздался с боку голос «Лося», – мы между прочим уже давно встали, я даже успел сходить посмотреть, что ты там вчера, на ночь, глядя, нарыл.

– Вот и хорошо, садитесь, ешьте, а потом можете заниматься своими делами, до самого обеда, – пригласила всех к столу Алиса.

Парни с аппетитом позавтракали и пошли работать, а девушка занялась своими кухонными делами.

День был жарким, парни работали почти без перерывов, отвлеклись только на обед и вновь принялись за работу. За день им удалось снять только верхний слой земли, открылась двухскатная крыша, покрытая корой. Столько прошло времени, а она сохранилась на удивление. Нигде не просела и тем более не провалилась, как начало смеркаться, Семён остановил работу.

– Всё, парни, на сегодня достаточно, определились с размерами, теперь нужно обкапывать по сторонам. А это долгий труд.

– Так давай разберём крышу, и не будем копать, – предложил Вик. – Это уже сейчас сделать можно. Зачем нам весь дом?

– Нет, – уверенно сказал Семён, – нужно найти двери.

– Как скажешь, – согласился парень.

– Ладно, пошли, наверняка у Алисы ужин уже готов, да и устал сегодня как никогда, что-то знобит слегка.

– Это тебе-то купание в озере не прошло даром. – Упрекнул его «Лось», – хватило же ума лезть в ледяную воду.

– Лето на дворе, как было не искупаться? – Удивился Семён.

– Это что тебе южный берег Крыма? Да там температура воды чуть выше нуля.

– Ладно, чего вы завелись? – Остановил товарищей «Африка», – сейчас поужинает, чаю горячего попьёт и спать завалится, к утру как огурчик будет.

– И то верно, – согласился Саймон.

Ел он вяло и сразу после ужина, не задерживаясь у костра, отправился в палатку, закутался в тёплый спальный мешок и уснул. Уснул быстро, только лишь согревшись.

* * *

Огонь в печи пылал. От неё волнами в сторону Семёна плыл горячий воздух, который обжигал, но стоило только сбросить с себя овчинный тулуп. Которым он укрывался. Тут же морозный воздух подступал с другой стороны, от распахнутой настежь двери, за которой виднелось редкое мелколесье, покрытое снегом. Он никак не мог понять, откуда взялась эта печь и этот тулуп, и почему сейчас летом, вдруг лес завален снегом. Да и сама хижина, в которой он пытался согреться, откуда она, ложился ведь спать в палатке. Но мороз обрывал мысли, тело тут же покрывалось «гусиной» кожей, озноб пробегал от самых пяток до макушки, его начинало трясти, и он вновь с головой укрывался овчинным тулупом. Хотя иной раз ему казалось, что это вовсе не тулуп, а одеяло, сшитое из волчьих шкур. Но укрывшись его, вновь настигал жар из печи, и вновь тело обливалось потом.

Семён громко стонал, снова откидывал жаркое одеяло, но только стоило раскрыться, как опять ледяная волна захлёстывала. Семёну казалось, что эта пытка продолжается уже вот больше суток. Голова совсем отказывалась работать, и спасало от полного сумасшествия, только тихое нашёптывание, влажное полотенце, которое заботливые руки постоянно клали ему на лоб, да глиняная кружка, поднесённая к его губам и из которой он пил ароматный травяной настой. Чьи это были руки, Сёмен разобрать не мог, да его в данный момент это и мало интересовало, главное, что они облегчали страдания.

Иногда он поднимался с широкой лавки, подходил к печи, эта печь каким-то непонятным образом превращалась в пылающий горн. Семёну было жарко, он обливался потом, но не понятно для чего всё сильнее и сильнее раздувал горн. Становилось ещё жарче, он сбрасывал с себя тулуп, в котором стоял возле горна и моментально струи ледяного воздуха обвивали его. Казалось, что мороз проникает в самую середину, добирается до костей, начинался озноб, который переходил в сильную дрожь, но спасительного тулупа нигде не было, была только распахнутая настежь дверь, за которой, как и прежде виднелся засыпанный снегом лес. Семён бросался к двери, пытался закрыть её, но у него ничего не получалось. Наконец кто-то подходил сзади, набрасывал на него тёплый тулуп, давал в руки кружку с отваром, и укладывал вновь на широкую лавку возле печи. Семён начинал согреваться. А уже через несколько мгновений всё повторялось вновь.