Высшая ценность - Александр Лоскутов

Другое дело, что подраться мы всегда успеем. А вот поговорить…

Ладно. Выслушаю я его.

Нет, все-таки этот тип читал меня, как раскрытую книгу. Я еще сам не осознавал, что принял решение, а он уже кивнул и, расслабившись, откинулся на спинку стула. И сразу же приступил к делу.

— Алексей, похоже, что у нас с вами появилась общая проблема.

Серые глаза спокойно смотрели в мою душу.

— Я, конечно, понимаю, что ты можешь мне не верить. В конце концов, мы служим разным силам и стоим у разных полюсов. Я сражаюсь за Тьму. Ты, хотя и не хочешь в этом признаваться даже самому себе, борешься на стороне божественного Света… Никак не могу понять, почему ваш Бог так любит идеи крестоносцев. — Продавший душу насмешливо тряхнул головой. — Служить делу добра с мечом в руке и по пояс в крови — это так иронично. Это почти по-нашему… Ты, Алексей, никогда не задумывался, в чем именно различие между нашими силами?

Усилием воли я заставил себя разжать челюсти.

— Разве ты пришел сюда, чтобы поговорить со мной о силах, целях и методах? Или чтобы обозвать кровавым убийцей?.. Скажи-ка лучше, сколько душ ты самолично уже сгубил?

Темно-серые глаза на мгновение закрылись. Незримый напор темной, источающей ощутимое зловоние силы ослаб. И на мгновение — всего лишь на мгновение, не больше — мне показалось, что рядом на стуле, чуть сгорбившись, сидит самый обычный не имеющий никакого отношения к иномировым силам человек.

— Извини, Алексей, занесло. — Еременко медленно поднял руки. Помассировал виски. Потом скосил пустые, ничего не выражающие глаза куда-то в сторону и коротко, будто бы даже извиняюще пояснил: — Давит.

Искоса взглянув на маячившие за окном золоченые купола, я неопределенно мотнул головой. И, не сумев удержать любопытства, спросил:

— Ты в саму-то церковь зайти сможешь? Продавший душу неопределенно повел плечами.

— Ненадолго. Извини, Алексей. Правда, больше не повторится… Ничего, что я на «ты»?

— Ничего.

Так вот тихо и незаметно такие, как он, и втираются в доверие. А потом сам не замечаешь, как оказываешься на поводке.

— Вот и хорошо.

Продавший душу поднял на меня взгляд. Обычный взгляд обычного человека. Ничего сверхъестественного. Никакого льда. Правда, зловоние тьмы вокруг него никуда не делось, потихоньку выметая народ из кафе. Люди просто вставали и уходили. Новые посетители, потоптавшись пару минут на пороге, тоже предпочитали убраться восвояси. И даже буфетчица за прилавком явно испытывала неосознанное желание сбежать куда-нибудь подальше. Впрочем, надо отдать ей должное, дамочка держалась на удивление стойко. Наверное, тоже обладала некоторой сопротивляемостью. Или просто боялась за свое рабочее место.

Нет, это же какую силу надо иметь, чтобы вот так фонить? У него же аура почти столь же сильная, как у Матери Ефросиний. Только с другим знаком. Откуда только такие люди взялись в нашем тихом и спокойном городе?

И почему я тут сижу развесив уши вместо того, чтобы немедленно бить тревогу, звонить по трем девяткам, звать инквизицию?..

— Вот и хорошо, — негромко повторил продавший душу. — Тогда, Алексей, перейдем непосредственно к делу. Я так полагаю, ты уже знаешь о том, какие беды нас ждут в ближайшем будущем?

— Не понимаю, о чем ты. — Всеми силами я постарался не выказывать своих чувств.

Губы Еременко тронула чуть заметная улыбка.

— Хорошо, тогда я поясню. Приближается очередной катаклизм, по масштабам сравнимый разве что только с Днем Гнева. Или с пришествием Христа. Всевышний снова готовит нам всем большой сюрприз. Уже второй за последние тридцать лет… И мне это не нравится.

— Как человеку не нравится? Или как представителю нижнего мира? — Язвительность в моем голосе можно было черпать ведрами. Только вот пропала она зря. Еременко ее попросту проигнорировал.

— Я никогда не мог понять вашего Бога, — вполголоса сознался он. — Почему Всевышний действует столь… топорно? Почему Он не бережет детей своих, созданных по образу и подобию? Испокон веков люди обвиняли нас в жестокости и презрении к общечеловеческим ценностям. И может быть, даже по праву. Да, мы убиваем. Да, мы ввергаем в искушение и крадем души. Но почему никто и никогда не обращает внимания на то, что и Господь тоже не слишком-то жалует установленные им же самим заповеди? Вспомни Писание, если не веришь. Там ты найдешь все что угодно, начиная с разрываемых медведями детей и заканчивая массовой торговлей своими женами. И все это по воле Божьей. Великий потоп. Долина Сиддим. День Гнева… Все правильно. Гораздо легче стереть свои ошибки с лика земли, нежели вникнуть в корень проблемы и попытаться как-то исправить ситуацию.

— Ты еще скажи, что к этим «ситуациям» ваша адская братия не приложила свою загребущую лапу, — прошипел я сквозь зубы.

— Приложила, — неожиданно спокойно согласился продавший душу. — Конечно, приложила. Но, можешь мне поверить, это было совсем маленькое вмешательство. Крохотное. Незначительное по сравнению с масштабами катастроф, обрушенных рукой вашего Бога на своих заблудших детей.

— Незначительной искры достаточно, чтобы поджечь стог сена.

— Чтобы сено вспыхнуло от искры, его сначала нужно хорошенько просушить, — спокойно парировал Еременко. — Подготовить. И ты знаешь, кто готовил его. Прекрасно знаешь…

Я промолчал.

— Считается, что именно мы несем людям зло. Это не так. Тьма изначально присутствует в каждом живом существе. В каждом! Наша задача — пробудить ее. Заставить активно действовать.

— И потом забрать душу?

— Да. И потом забрать душу. Но ведь никто не может заставить человека действовать так или иначе. Никто не может склонить его на путь зла или, если на то пошло, добра. Мы можем только подталкивать и намекать. Но дорогу каждый человек выбирает сам. И в мир он выплескивает свое зло, а не наше. А ведь между тем из любой ситуации можно выйти, не нарушая пресловутых десяти заповедей. Из любой! А то, что законы Божьи у вас не в чести, — это уже не наше упущение. Мы им только пользуемся.

И снова я промолчал. Еременко тоже сделал небольшую паузу, спокойно поглядывая на меня из-под наполовину прикрытых век. В глазах его вновь медленно набирал силу черный колючий лед.

— Ты никогда не задумывался, откуда вообще пришло в мир зло? — вдруг спросил он. — Хочешь, я изложу тебе свою версию?..

Я молчал, беззвучно скрипя зубами.

— Этот мир, — бездушный повел рукой, — создан Господом от начала своего до конца. Здесь нет ничего, что так или иначе не несло бы в себе Его отпечаток. Согласно Писанию, именно Всевышний создал небо и землю, день и ночь, воду и сушу… а также растения, животных и человека. А между тем то же Писание говорит, что созидаемое не может быть шире Творца. Так что относительно природы зла можно ска…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});