Закон кровососа - Дмитрий Олегович Силлов

мутация. Мутант превращается в человека, но если его не вытащить из Поля, то мутирует дальше по цепочке эволюции до первобытных людей, латимерий и так далее. Все зависит от времени, которое мутант проведет в этом Поле. Процесс протекает незаметно для мутирующего, и желательно, чтобы был напарник, готовый выдернуть его оттуда, например, за веревку, обвязанную вокруг пояса.

Третий вариант доступен лишь для «побратимов Смерти», ранее без вреда для себя прошедших через данное Поле. «Побратим» может взять любого мутанта за руку и провести его через Поле. В результате мут гарантированно превращается в человека… или в того, кем хочет видеть данного мутанта «побратим». До конца не выяснено, Поле превращает мутанта в человека или же воля «побратима», которая направляет свойства Черного Поля. Помнится, я как-то… ну да ладно. Есть воспоминания, которые лучше не тревожить. В любом случае вряд ли я после определенных событий могу считать себя побратимом Смерти.

Ну и еще Черное Поле способно не только живые объекты двигать назад по линии времени, но и восстанавливать предметы путем перемещения их к точке создания. Есть в наличии ерунда какая-то ржавая, по виду и не поймешь, что это было, – а стала новая вещь, которая, правда, благодаря Черному Полю во время реанимации притянула к себе все частицы металла, какие нашла поблизости. И вот лежит у тебя в руках совершенно новый гвоздодер, а стальные коронки во рту куда-то исчезли. А также автомат, что на спине висел, можно выбрасывать, так как в нем сквозные каверны во всех металлических частях, словно их какие-то фантастические черви прогрызли.

Вообще-то, по-хорошему, для того чтоб безопасно работать с Полями Смерти, а особенно с Черным, рядом нужен хороший специалист, досконально знающий их повадки. Так называемый Мастер Полей. В мире Кремля таких мастеров можно по пальцам пересчитать, и любой клан готов из кожи вон вылезти, чтоб такого спеца к себе заполучить. Дефицитная профессия. И опасная, особенно с Черными Полями. Известны случаи, когда даже опытные Мастера во время работы внезапно умирали возле Черных Полей без видимой причины либо неожиданно просто бросали все и уходили в них, пропадая бесследно.

Будучи в человеческом обличье, я б вообще не заморачивался – сталкивался я с этими Черными Полями, и, видимо, поскольку в прошлом был накоротке с Сестрой, встречи эти для меня проходили терпимо, без серьезных последствий. Но сейчас во мне от прежнего Снайпера только мозги остались – хоть на этом спасибо Зоне. Соответственно, если я в таком вот теле сунусь в Черное Поле, вылезет из него, скорее всего, какая-нибудь объемная бесформенная клякса, очень отдаленно похожая на что-то четвероногое. Поползает по земле день-другой, оставляя за собой осклизлые следы размягчившейся плоти, и благополучно сдохнет, превратившись в вонючую лужу, довольно мерзкую с виду. По сравнению с этим утилизатор Захарова гораздо более гуманный способ решить мою проблему.

– Задумался?

Я и не заметил, как ко мне Арина подошла. Стоит рядом, смотрит пристально…

И правда – подвис я немного от невеселых мыслей. Задумаешься тут, когда единственный способ вернуть себе человеческое обличье связан с риском превратиться в лужу дурно пахнущего дерьма. Да и где искать то Черное Поле? В мире Кремля они очень нечасто встречаются, а в Чернобыльской Зоне их, поди, и не видели ни разу. Ну и в целом сама перспектива снова переться в соседнюю вселенную меня очень не радовала. Бывал я там, и не раз. И каждый раз это было просто чудо, что я живым возвращался обратно.

– Есть такое дело, – кивнул я – и поморщился. Ощущение, когда твои ротовые щупальца щекочут тебе горло, начинало уже откровенно бесить.

– И мысли твои о том, где найти Черное Поле Смерти и Мастера Полей, который не пошлет тебя куда подальше, а согласится помочь?

– А ты догадливая, – сказал я, разглядывая девицу. Думаю, физиономия у нее грязью-то намазана не случайно. Чисто чтоб мужики не приставали в стеклянной тюрьме Хащща? Или же чтоб не узнали ненароком? Возможно, и то и другое. А узнать ее могли только в одном случае – если часто светилась в интернетах и по телевизору, сейчас без этого узнаваемым стать нереально. Вывод очевиден: девица очень непростая.

И следующие ее слова подтвердили мою догадку.

– Фамилию я мамину взяла, чтоб не говорили, что я папина дочка и на его славе выехала. Арина Тагирова, слышал, наверно.

Я усмехнулся. Кто ж про эту дамочку на зараженных землях не слышал. Беспредельщица ученого мира, сделавшая кучу открытий в Зонах отчуждения, разбросанных по планете. Лично исследовала самые опасные аномалии, проводила безумные эксперименты с артефактами, лезла в такие места, куда опасались ходить самые отмороженные сталкеры. В барах даже одно время народ, следя по телевизору за ее путешествиями, ставки делал на тему, когда ее уже очередная Зона сожрет.

Но нет, по ходу, у девицы со сталкерской чуйкой и личной удачей все было в порядке. Везло ей нереально, и со временем посетители баров ставки на ее смерть делать перестали – беспонтовое занятие, все равно что баблом печку топить.

И вот сейчас эта самая легендарная дамочка стояла передо мной, покачиваясь с носков на пятки и глядя на мою морду немигающим взглядом. Интересно, какого ктулху ей от меня надо?

– Ну, допустим, – сказал я. – После таких вводных поневоле задумаешься.

– Черное Поле Смерти есть в этой Зоне, даже ближе, чем ты думаешь, – произнесла Арина, продолжая сверлить меня взглядом. – И, думаю, я с ним смогу разобраться.

– С Черным Полем Смерти? – хмыкнул я. – Интересно было бы узнать, чем обоснован такой вывод?

– Зря смеешься, – скривилась ученая леди. – Я умею разговаривать с артефактами и договариваться с аномалиями. Звучит бредово, но это действительно так. Думаю, мутация такая. Папаша с мамашей люди науки, оба всегда были помешаны на изучении аномальных Зон, причем мать факт беременности не остановил от походов за кордон. В результате я родилась шестимесячной, разорвав руками живот матери изнутри.

– Да уж, – проговорил я. – Не полезное это дело, таскаться по зараженным землям с зародышем в себе. Дети вообще очень чувствительны к аномальному излучению.

– Именно так, – кивнула девица. – Так что я мутант с эмбриональной стадии развития, вдобавок при рождении своими руками убивший собственную мать. Какие тебе еще нужны доказательства, что я тебе необходима?

– Никаких, – покачал я головой. – Одно только в толк не возьму – я-то тебе зачем нужен?

Арина усмехнулась.

– Эксперимент, которого еще никто не проводил, для любого ученого дорогого стоит. Загнать человека в Черное Поле и получить на выходе неандертальца большого ума не надо. А вот вернуть человеку, обратившемуся в ктулху, его облик – это