Верхом по темной тропе - Луис Ламур

Один раз вдалеке заметил оленя, изредка взлетали тетерева или похожие на них птицы. И конечно, возле каждой россыпи камней сидели суслики. Через какое-то время почувствовал, что не могу идти дальше, поэтому углубился в лес, расположился на краю полянки и вытянулся на солнце. Отдохнув, тронулся дальше, держась поблизости от тропы и не особенно торопясь. Мало-помалу доковылял до верхних лугов, находившихся позади ранчо.

Самым легким было бы спуститься в каньон по крутому склону. Я не мог идти подолгу без отдыха, а в каньоне меня никто не увидит, если только не заглянет специально. Постепенно склоны стали намного круче, и я спустился вниз к потоку, текущему на дне каньона.

Мне повезло, потому что скоро склоны превратились в сплошные каменные откосы, тут и там рассеченные глубокими трещинами, по которым в каньон сбегала вода. Ручей протекал почти от стены до стены, но оставалась узкая кромка песка и гальки. По ним кое-как можно было пройти, и только пару раз мне пришлось на несколько шагов войти в воду.

Дождевыми потоками здесь нанесло много сучьев, бревен. Я стал здорово уставать, но негде было присесть. Неожиданно передо мной возникла вроде как щель в стене. Она заросла кустарником и деревьями, но за ними разглядел зеленую траву, которая могла оказаться лугом.

Пробравшись через кусты к расщелине, увидел перед собой большой луг, однако прежде чем добраться до сухой земли, мне пришлось проковылять через болото.

Сил совсем не осталось. Бок болел, а слабость была такая, что хотелось упасть и больше не вставать. Мне нужен был отдых, но в таком состоянии, как мое, трудно даже осмотреться и выбрать место. Огромные облака поднимались высоко над горами, ловя последние отсветы солнца. Я медленно начал отдирать от бревна, на котором сидел, сухие куски коры, затем с трудом поднялся и начал разжигать костер.

Прислонив винтовку к дереву, стал рубить лапник для подстилки. Тяжелый револьвер на бедре мешал работать. Пришлось его снять и повесить на ветку. Затем, срубив еще несколько ветвей и сделав подобие шалаша, с трудом дохромал до костра и нагнулся, чтобы подбросить веток в огонь. Я присел на колени, тяжело дыша и чувствуя, как голова наливается свинцом. Вдруг услышал шаги по мху и начал было поворачиваться, когда меня что-то ударило.

Я упал, пытаясь схватить револьвер, но его не оказалось. Сквозь пелену боли увидел ноги нескольких лошадей...

- Ну-ка, дай ему, - это был голос Джейка Фланнера. - И как следует.

Что-то опять меня ударило. На этот раз я плашмя упал на траву и сухие листья. А они били и били. Но теперь боль не чувствовалась - только тяжесть сильных ударов. Первый удар оглушил, выбив все чувства.

Кто-то ударил сапогом в бок, и я ощутил теплую струю крови там, где открылась рана. Протянул было руку, но уцепиться было не за что, и я потерял сознание.

Меня привел в чувство дождь. Ужасный ливень, низвергавшийся с неба потоками. Он возвратил мне сознание и боль, но двинуться с места я не мог. Только лежал под дождем, как бы впитывая его, а потом снова отключился.

Они подумали, что на сей раз прикончили меня. Это была первая мысль, и она осталась со мной. Может, они правы. Может, я уже умер, а это - ад?

Я промок насквозь, но ночь уже кончалась. Близилось утро, хотя солнце еще не взошло. Постепенно я стал что-то вспоминать. Они стреляли в меня... Припомнил гром выстрелов и жгучую колющую боль. Стреляли по меньшей мере три раза... Странно, как я это запомнил.

А если все так, то почему я еще жив? Как вообще мог хоть что-то соображать? Чувствовать? А я чувствовал. Чувствовал боль, смертельную усталость, чувствовал, что мне хочется умереть, не вставая. Но вся штука в том, что я упрямый. Слишком многие желали моей смерти, чтобы вдруг взял и угодил им. Я открыл глаза и долго лежал, глядя на вымокшие коричневато-зеленые листья и влажный ствол.

Неважно, что они сделали или пытались сделать, - я все еще живой. Человек, способный ощущать, способен драться. Не по мне было помирать здесь, как собака в кустах, не взыскав долги. Джейк Фланнер сам пришел за мной. С помощниками, но сам. А теперь я пойду за ним. Хотелось знать, как дела в долине, в "Эмпти". Но в эту минуту забыл обо всем на свете. Я чувствовал себя животным, борющимся за жизнь, и попытался перекатиться и опереться на руки.

Я это сделал, хотя было очень трудно. С одного бока не мог двигаться, поэтому осторожно повернулся на другой. Оперся на одну руку и подтянул под себя колено.

Когда я поднялся на него, то понял, что рубашка в том месте, куда меня ранили в первый раз, приклеилась к телу. Туда ударили ногой, прямо в рану, и она сильно кровоточила. Ну и ладно, пусть потерял много крови. Терял ее и раньше. Я не девица, которой впервые пускают кровь.

Ухватившись за дерево, подтянулся. К этому времени так посветлело, что мог разглядеть, что же со мной сотворили, а сотворили они прилично. Грудь и бок рубашки затвердели от крови. Слева обнаружил новую рану - пуля прошла в том месте, где рубашка слегка оттопыривалась, и прошла насквозь, немного задев бок. На плече кровила свежая царапина, а тело посинело от ударов. На голове нащупал глубокую ссадину и пару шишек.

Да, они хорошо постарались, только я лежал на земле и мягкой траве, которая пружинила, отбирая силу ударов. Однако все равно мне досталась большая их часть - поэтому снаружи болело не меньше, чем внутри.

Если они искали в темноте мое оружие, то не нашли его. Винтовка, которую прислонил к дереву, упала в траву, а револьвер так и остался висеть на ветке, еще больше прогнувшейся под его тяжестью.

Голова гудела, как большой барабан, желудок выворачивало, и сам я был очень слаб, но внутри разгоралось такое бешенство, какого мне никогда не приходилось испытывать. Поглядев по сторонам, заметил несколько давно сломанных веток, хорошо просушенных и оттого твердых. Соорудив из одной костыль, чтобы поберечь раненую ногу, с шестизарядником на поясе и винчестером в здоровой руке я пошел по следу, оставленному всадниками.

С одного взгляда было ясно, куда они направлялись. Они спускались к "Эмпти" сзади, со стороны гор, и ехали убивать. Бандиты меня опережали, но не намного. Где прошли они, там пройду и я.

Вид у меня был еще тот. Но я собирался не на конкурс красоты и поэтому шел вперед. На лице запеклась кровь вперемешку с грязью. В волосах - тоже. Где-то по дороге потерял шляпу, а залитая кровью рубашка была порвана в нескольких местах, но я был злой, как загнанный кабан, и искал крови.

Там, где Фланнеру и его людям верхом приходилось петлять по тропе, я просто садился и съезжал, экономя время и силы.

К полудню, судя по следам, стал их нагонять. Они останавливались, чтобы подождать до рассвета, так как не знали ни тропы, ни дороги - значит, я опять немного выиграл. Когда добрался до ближних лугов, рассчитывал услышать выстрелы, но ничего не услышал. И это меня очень обеспокоило. Я не мог думать о том, что Эм Тэлон умерла, хотя знал, что только этого им и надо. Если они убьют ее, то не захотят оставлять и свидетелей. Заодно застрелят и девушку, которую я привел сюда в надежде на защиту. Это была моя драка, только моя!

Костыль впивался в подмышку, причиняя боль, но выбора не было. Пока сползал и карабкался между скалами около ранчо, выстрелов так и не услышал. Я разглядел корраль, лошадей в нем, своего чалого. Значит, он нашел дорогу домой! И лошадь Барнабаса тоже была там. Он дошел живым... по крайней мере, лошадь была здесь.

Я добрался до скал позади и чуть сбоку от ранчо. Это был изрезанный каменистый хребет, покрытый кустарником и одиночными соснами. Здесь можно укрыться в тысяче мест и наблюдать за двором и корралем, оставаясь незамеченным...

Солнце мирно освещало двор. Тени лежали там, где им и положено лежать, а лошади отдыхали в коррале. Ни одного следа чужих лошадей.

Я ничего не понимал.

По всем расчетам, Фланнер со своими людьми должен был давно появиться здесь и атаковать ранчо. Тут должна полыхать драка... или Фланнер уже завладел домом? Но где же их лошади?

Время было полуденное, и во дворе должен был работать кто-нибудь из оставшихся на ранчо. Однако никого не увидел.

Я лежал в кустах и изучал каждое возможное укрытие. Может, парни Фланнера захватили дом, а теперь, вроде меня, сидят и ждут кого-то?

Затем я кое-что увидел. На заднем крыльце, в том месте, куда не падала тень, темнело пятно. Вода давно бы испарилась за то время, что я здесь лежу, или по крайней мере большая ее часть. Вода бы испарилась, но не кровь.

Это было пятно крови.

В боку жгло так, что я сморщился. Другой бок онемел, и все тело болело. Я спрятался за скалы и иногда оглядывался по сторонам. В такой ситуации нельзя быть слишком осторожным, говорил я себе, держа винтовку наготове. И все-таки никакого движения.

Они убиты? Все убиты? Вряд ли. Но, может, люди Фланнера сейчас в доме и издеваются над Эм и остальными? Я решил спускаться. Допустим, они нарочно не показываются, потому что кого-то ждут.