Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me

Гермиона тяжело сглотнула. Картинка почему-то получалась совсем не карикатурная, а наоборот весьма любопытная. Было в этом что-то такое… интересное. Две абсолютные противоположности: контрастно-тёмные волнистые волосы рядом со светлыми и прямыми, длинные бледные пальцы, поглаживающие чуть загорелую, стыдливо-румяную щеку. Захотелось шагнуть дальше.

Она представила, как Теодор нерешительно замирает под жадным взглядом Малфоя и густо краснеет. Вот так, чтобы одним махом и щеки, и кончики ушей. Он ведь такой скромный и воспитанный мальчик. Тео наверняка сильно смущается и нервничает. Его ресницы трепещут, а глаза растерянно блуждают по лицу друга. Ведь то, что делает Малфой, так неприлично и неправильно!

Драко слегка склоняет голову, и светлые пряди рассыпаются по его лбу, прикрывая мягкими кончиками брови. Со лба Тео медленно стекает прозрачная капля пота, проскальзывает вдоль виска к углу нижней челюсти, вниз, по шее и растворяется на вороте футболки. Его кадык нервно дёргается, когда Малфой придвигается ближе всем телом.

Высокие, стройные, они стоят совсем близко друг другу, так, что их профили сливаются в единый образ: красивая точёная линия челюсти Драко и искусанные припухшие губы Нотта. Теодор дышит порывисто, волнуясь, робея и выдыхая через рот. Он пытается отшагнуть назад, чтобы увеличить расстояние, но упирается бёдрами в стол. Бежать ему некуда. Конечно! Драко держит крепко.

Ладонь Тео неуверенно ложится на грудь Малфоя и замирает, так и не оттолкнув. В отличие от тихого мальчика Теодора, Драко дышит глубоко и размеренно, точно зная, чего хочет. Или точнее — кого.

Он склоняется максимально близко и глубоко вдыхает, будто пытаясь вобрать в себя весь запах Тео. Не отрывая взгляда от его бледно-розовых губ, Малфой проводит влажным кончиком языка по нижней, словно пробуя скромного, нежного мальчика на вкус. Замирает. Несколько мучительных мгновений обоюдоострых взглядов, и Нотт сдается.

Он зажмуривается, запускает пальцы в белые волосы и притягивает Малфоя к себе. Рука Драко уверенно скользит вниз по его животу и развязно поглаживает член через ткань штанов. Нотт тихонько стонет ему в губы и подается бёдрами навстречу…

Где-то на заднем фоне вскрикнул и громко застонал Малфой.

— Срань Господня! — ругательство сопровождалось какими-то долгими гласными звуками с яркой интонацией отвращения.

Гермиона почувствовала, как её щёки неконтролируемо залило румянцем. Это от жары, решила она. В комнате действительно было невероятно жарко. В висках глухо пульсировало болезненным спазмом, в глазах щипало, и она вспомнила, что хоть иногда нужно моргать.

— Грейнджер! Долго стоять будешь? — Малфой, видимо, успел рубануть себе ножом по пальцам и теперь пытался остановить кровь кухонным полотенцем, продолжая при этом издавать нечленораздельные возмущённо-охающие звуки.

Похоже, она действительно слишком глубоко ушла в свои мысли, и молчаливая пауза неприлично затянулась.

— Либо помоги, либо переходи уже к делу, — Драко раздражённо втянул носом воздух и процедил сквозь зубы: — Что там у авроров по списку: проверка, допросы или ваше любимое — пытки? Рекомендую с них и начать, так, для куража. Только подожди, сейчас аптечку достану, а то после пыточных её всегда сложно найти. Знаешь ли, тошнота, тремор в руках и расфокусированное зрение совсем не помогают лазить по ящикам.

Малфой действительно вытащил с верхней полки коробку и начал в ней ковыряться. Остальные невозмутимо продолжали готовить, не обращая никакого внимания на его ранение и ворчание. Гермиона вновь прогнала в мыслях последние слова Драко и с запозданием разозлилась.

— Пытки — это скорее ваши методы, Малфой, — жёстко отрезала она и перевела на него такой холодно-морозный взгляд, что он должен был бы в ту же секунду превратиться в ледяную статую.

Не случилось. Он даже не обратил на её взгляд внимания, увлечённо обматывая пальцы тонкими полосками пластыря.

— Скажи ещё, что никогда не использовала Круциатус, — не поднимая головы хмыкнул он.

Её бросило в холод, а потом сразу в жар. Использовала. На Роне.

— Ваши палочки на стол, — сухо произнесла она.

На несколько мгновений все замерли, словно не веря своим ушам. Гермиона молча кивнула в подтверждение своих слов. Теодор и Гойл не слишком охотно, но завозились и один за другим выложили свои. Она удовлетворённо отметила, что оказалась права, с этими двумя особых проблем не возникло. Только, естественно, гиппогриф его пожрал бы, Драко стоял неподвижно и прожигал её недовольным взглядом.

— Малфой, — аврор Грейнджер строго кивнула в сторону столешницы.

Тот вытащил тёмное древко из заднего кармана джинсов, но класть к остальным не стал. Она поиграла своей палочкой в руке и, как указкой, вновь показала ею на стол. Малфой с места не сдвинулся.

— После всех, — холодно изрёк он и уставился на Гермиону с неприкрытым вызовом.

— Экспеллиармус, — не стала медлить та. Играть в игры больше не хотелось.

Малфой неожиданно ловко уклонился и смог удержать палочку. Следующим резким движением навёл древко на неё.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Оба замерли, направив палочки друга на друга. Гойл отложил своё занятие и напряжённо поглядывал на происходящее, Теодор, наоборот, облокотился на стол, наблюдая за дуэлью с каким-то восторженным азартом. По крайней мере, никто из них на помощь Драко не поспешил.

Гермиона досадливо закусила губу. Элемент внезапности был упущен — змеёныш оказался насторожен. Его рука даже не дрогнула! Если бы не ограничения, то что бы он наколдовал в ответ?

— Ну же, Малфой, будь послушным маленьким Пожирателем и положи её на стол. Что ты сможешь наколдовать? Веселящие чары? — притворно ласково произнесла она.

— Будь хорошим маленьким аврором, Грейнджер, и займись делом. Свою я положу только после того, как ты вернёшь остальные, — процедил он сквозь зубы. — И поверь, повеселить тебя я и без палочки могу.

Некоторое время они буравили друг друга взглядом. Воздух между ними будто трещал и искрил от напряжения. Поднеси спичку — и всё сгорит. По крайней мере, ей так казалось. Первым то ли не выдержал, то ли заскучал Нотт. Он громко цокнул языком и недовольно покачал головой:

— Драко, что за манеры? Как насчёт небольшой вежливости по отношению к даме?

— Ох, точно, — Малфой отвесил медленный манерный поклон и вновь направил на неё палочку. — Благодарю за понимание, Грейнджер.

Гермиона сжала зубы, размышляя над ситуацией. Стоило признать, что атаковать было весьма рискованно — они теперь все настороже. К тому же, превосходство в физической силе у них, а её любое более серьёзное действие можно блокировать обычным грубым захватом. Ведь на это намекал Малфой? Подобного ей точно не хотелось.

Гермиона помедлила немного, но палочку опустила. Затем приняла свой самый невозмутимый вид и развернулась так, чтобы держать всех в поле зрения. Ей нужно было потянуть время, чтобы обдумать, как действовать дальше. Она медленно наложила на каждую палочку расширенные диагностические чары. Такие позволяли определить заклинания за неделю. Это, конечно, являлось чистым насилием над волшебными палочками, но не в их случае жаловаться.

Ничего особенного не обнаружилось. Гойл — свет, щекотка, танцевальное заклятье. Кто же у него танцевал? У Нотта подозрительное Эпискей, но в целом ничего особенного. Она кивнула сама себе. С палочками порядок, ограничения действовали.

Парни тем временем вернулись к готовке и тихо между собой переговаривались. Теодор что-то неслышно шептал Малфою, а тот только отрицательно качал головой и недовольно поджимал губы. Слов разобрать не получалось. Гойл и Нотт подняли по одной руке вверх, словно голосуя за что-то. Драко, не соглашаясь, покачал головой и что-то тихо произнёс. Она слегка подалась вперёд в надежде услышать, но все резко замолкли и обратили взгляды в её сторону.

Гермиона сделала вид, будто бы ей было абсолютно всё равно, что они там сейчас обсуждали.