Сын - Ю Несбё

– Но?

Симон пожал плечами:

– Аб гордился своей работой и полицией как организацией. Он не стремился к богатству. Единственное, что его заботило, – это семья. Но нет никаких сомнений в том, что в полиции работал крот.

– И?

– И пусть кто-нибудь выяснит, кто был кротом.

Симон сделал глубокий вдох. Его прошиб пот. Тот самый запах. Здесь совсем недавно кто-то был.

– Кто, например?

– Как сказать. Кто-нибудь амбициозный, с юношеским задором.

Симон посмотрел на Кари. Вернее, через ее плечо. На дверцу шкафа.

Пот. Страх.

– Здесь никого нет, – громко произнес Симон. – Ладно. Пошли вниз.

Он остановился посреди лестницы и знаками велел Кари продолжать спуск. Сам же стал ждать, прислушиваясь и крепче сжимая рукоятку пистолета.

Тишина.

Потом он двинулся вслед за Кари.

Он вошел в кухню, отыскал ручку и стал писать на одной из клейких бумажек.

Кари кашлянула:

– А что Франк имел в виду, говоря, что вас поперли из Экокрима?

– Я бы предпочел не отвечать, – сказал Симон, оторвал бумажку и приклеил ее на дверцу холодильника.

– Это как-то связано с игроманией?

Симон строго посмотрел на нее и ушел.

Она прочитала записку.

Я знал твоего отца. Он был хорошим человеком, и, думаю, он то же самое сказал бы обо мне. Свяжись со мной, и я обещаю тебе безопасное и пристойное возвращение в тюрьму. Симон Кефас, тел. [phone]. [email protected]

Затем она поспешила вслед за ним.

Маркус Энгсет услышал, как завелся двигатель автомобиля, и наконец снова начал дышать. Он сидел на корточках среди свисающей с вешалок одежды, прижавшись спиной к задней стенке шкафа. Никогда за всю свою жизнь он так не боялся. Он чувствовал запах футболки, которая так пропиталась потом, что прилипла к телу. И все равно он получил своего рода наслаждение. Как в тот раз, когда летел вниз с десятиметровой вышки в бассейне в парке Фрогнер и думал, что самое страшное, что может произойти, – это то, что он умрет. И, несмотря ни на что, это не так уж страшно.

Глава 15

– Чем могу вам сегодня помочь, господин хороший? – спросил Тур Йонассон.

Его постоянный номер. Туру было двадцать лет, средний возраст его покупателей – двадцать пять лет, а изобретениям, продававшимся в магазине, пять лет. Поэтому архаичная форма приветствия звучала забавно. По мнению Тура Йонассона. Но вполне возможно, клиент не понял юмора. Трудно сказать, поскольку капюшон его свитера был натянут так низко, что лицо находилось в тени. Оттуда раздался голос:

– Мне нужен такой мобильный телефон, по которому нельзя определить, кто звонит.

Торговец наркотиками. Конечно. Только они спрашивают о таком.

– На этом айфоне есть функция «скрыть номер», – сказал юный продавец и достал из витрины маленького магазинчика белый телефон. – Тогда ваш номер не высветится на экране телефона человека, которому вы звоните.

Потенциальный покупатель переминался с ноги на ногу. Он подтянул ручку красной сумки повыше на плечо. Тур решил не спускать с него глаз, пока он не уберется подальше от магазина.

– Я говорю о таком телефоне, который можно купить без указания имени, – сказал парень. – Чтобы никто не смог выяснить, кому он принадлежит. Даже телефонная компания.

Или полиция, подумал Йонассон.

– Вы говорите об анонимных телефонах, где баланс пополняется с помощью наличных. О тех, какими пользуются в «Прослушке».

– Простите?

– «Прослушка». Телесериал. Наркополицейские не могут отследить владельцев телефонов.

Тур заметил, что его собеседник находится в замешательстве. О господи. Торговец наркотиками, который говорит «простите» и не смотрел «Прослушку».

– Так только в США бывает, в Норвегии это не работает. У нас с две тысячи пятого года для покупки любого телефона необходимо предъявить удостоверение личности. Номер должен быть на кого-нибудь зарегистрирован.

– На кого-нибудь?

– Да, на ваше имя. Или на одного из ваших родителей, если, к примеру, они покупают телефон.

– Хорошо, – сказал мужчина. – Дайте мне самый дешевый аппарат. И тариф, который пополняется наличными.

– Сию минуту, – сказал продавец, опустив «господин хороший», убрал на место айфон и вынул аппарат поменьше. – Это не самый дешевый, но у него есть выход в Сеть. Тысяча двести крон вместе с номером.

– Выход куда?

Тур снова посмотрел на покупателя. Он, скорее всего, был ненамного старше самого Тура, но казался совершенно lost[9]. Тур двумя пальцами заправил длинные волосы за ухо. Это движение вошло у него в привычку, после того как он посмотрел первый сезон «Сынов анархии».

– Телефон можно использовать для того, чтобы лазать по Интернету.

– Но ведь это можно сделать из интернет-кафе.

Тур Йонассон рассмеялся. Возможно, они все-таки обладают сходным чувством юмора.

– Мой начальник рассказывал, что в помещении этого магазина еще пару лет назад как раз располагалось интернет-кафе. Наверняка последнее в Осло…

Покупатель медлил. Наконец он кивнул:

– Я возьму этот телефон. – И выложил на прилавок стопку стокроновых банкнот.

Тур взял их в руки. Купюры были новенькие и пыльные, как будто долго пролежали спрятанными.

– Как я уже говорил, мне потребуется ваше удостоверение личности.

Мужчина достал из кармана документ и протянул Туру. Тур заглянул в него и понял, что ошибался. Очень ошибался. Покупатель был отнюдь не продавцом наркотиков. Скорее, совсем наоборот. Он набрал имя на компьютере. Хельге Сёренсен. Посмотрел на адрес. Выдал сим-карту и сдачу тюремному надзирателю.

– А для этого у вас батарейки найдутся? – спросил мужчина, показывая ему круглый серебристый прибор.

– Что это? – спросил Тур.

– Плеер для дисков, – сказал мужчина. – Как я вижу, вы продаете наушники для них.

Тур посмотрел на ряд наушников и гарнитуры над айподами.

– Я продаю?

Он открыл заднюю панель музейного экспоната, вынул старые батарейки, нашел две батарейки «Саньо» класса АА, вставил в прибор и нажал на кнопку воспроизведения. В наушниках раздался громкий шум.

– Эти батарейки можно заряжать.

– То есть они не умирают, как эти?

– Умирают, но могут воскреснуть из мертвых.

Туру показалось, что там, в тени, промелькнула улыбка. Затем мужчина опять надвинул капюшон пониже и надел наушники.

– «Депеш мод», – произнес он, широко улыбаясь.

Потом развернулся и вышел.

Тур Йонассон внезапно осознал, что лицо в капюшоне было на удивление приятным. Затем он подошел к следующему клиенту и спросил, чем он может сегодня помочь господину хорошему. Только в обед Тур понял, что` его удивило в лице покупателя. Не то, что оно было приятным. А то, что оно было совершенно не похоже на фотографию в удостоверении личности.

Глядя на человека в окошке приемной, Марта спрашивала себя, что именно делает его лицо приятным. Может быть, просто то, что он сейчас сказал. Большинство посетителей приемной просили бутерброд с кофе или хотели поговорить о своих воображаемых и действительных проблемах. Либо же они приносили полную упаковку или ведро, набитое использованными шприцами, которые служили валютой для получения новых чистых шприцев. А новый постоялец только что сказал, что он обдумал вопрос, заданный ему на собеседовании насчет планов на будущее. И что теперь они у него имеются. Он хочет найти работу. Но для этого ему понадобится представительный наряд, костюм. И он видел на складе несколько костюмов. Нельзя ли одолжить…

– Разумеется, – ответила Марта, встала и пошла впереди него.

Она чувствовала, что уже давно не ходила такой легкой походкой. Конечно, может быть, это всего лишь фантазия и он забросит свой проект, как только столкнется с противодействием. Но это хоть что-то, надежда, временная остановка на вечном пути в одну сторону – на дно.

Марта сидела на стуле у двери в узком складском помещении и смотрела, как мужчина натягивает на себя костюмные брюки перед прислоненным к стене зеркалом. Он примерял уже третьи. Однажды к ним на экскурсию пришли политики из Городского совета. Они хотели удостовериться, что качество жилья в пансионах Осло более чем удовлетворительное. На складе один из них поинтересовался, откуда у них столько костюмов; он полагал, что такое предложение готовой одежды в пансионе вряд ли оптимально соответствует запросам потребителей. Политики тихо посмеивались над этим до тех пор, пока Марта с улыбкой не сказала: «Живущие здесь чаще любого из вас ходят на похороны».

Он был худым, но не настолько тощим, как она думала. Когда он поднимал вверх руки, чтобы натянуть одну из приготовленных ею рубашек, она видела, как играют под кожей мышцы. У него не было татуировок. Вместо этого бледная кожа была покрыта следами от уколов: на внутренней стороне коленей, бедер, на ногах, сбоку на шее.

Мужчина натянул пиджак и осмотрел себя, после чего повернулся к Марте. Он был одет в полосатый костюм. Вероятно, предыдущий владелец успел надеть этот костюм всего несколько раз, после чего мода изменилась и он по доброте душевной и по велению моды отдал его и остальные вещи из прошлогодней коллекции на благотворительность. Костюм был самую капельку велик.