Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я наблюдаю за Джеком Соренсеном с семнадцати лет, и когда он замедляет шаг и опускается на колено, чтобы взять мою раненую руку, я чувствую, что знаю этого человека ничуть не лучше, чем в самом начале.
Мы не произносим ни слова, пока Джек собирает салфетки и подкладывает их под мою окровавленную руку. Он отодвигает мои пальцы от места, где они зажимают рану, а затем смазывает порез йодом. Джек поднимает взгляд, чтобы посмотреть на мою реакцию на жжение от неразбавленной коричневой жидкости, но я отказываю ему в малейшем намеке на боль. К моему удивлению, что-то в том, как напряжение спадает с его бровей, заставляет меня думать, что он испытывает облегчение.
— Ты уверена, что не хочешь поехать к врачу? — спрашивает Джек, возвращая своё внимание к моей ране, его глаза отливают темным серебром в тусклом свете.
— Уверена.
— А ты не боишься, что я зашью её своими инициалами?
Я делаю паузу.
— Теперь боюсь.
Джек смеется. Настоящим, неподдельным смехом. Таким, что его кожа озаряется вспышкой лучезарной улыбки, а в уголках глаз появляются морщинки. Я никогда раньше не была причиной его смеха, по крайней мере, искреннего.
Он не смотрит на меня, но мне бы этого хотелось. Я хочу уловить нюансы его выражения и изучить их, вплоть до каждой микроскопической детали.
Я хочу сделать несколько комментариев, которые, кажется, так и вертятся у меня на языке. Ты хотел бы помечать меня как свою, думаю я. Мне определенно не стоит этого хотеть, несмотря на вибрацию в груди, которая говорит об обратном. Я сглатываю, чтобы избавиться от этих ощщений, и Джек поднимает взгляд от того места, где он собирается начать накладывать швы, возможно, принимая мое напряжение как нервозность в ожидании боли.
— Я удивлена, что ты это делаешь, — шепчу я вместо того, чтобы выдать свои мрачные мысли, подавляя вздрагивание, когда изогнутая игла прокалывает мою кожу у необработанного края раны. — Ты мог бы просто оставить меня на произвол судьбы.
— Ты же сказала, что твоё благополучие в моих интересах, — отвечает Джек, не поднимая глаз. — Возможно, я также нахожу утешение в том факте, что востановление живых тканей на самом деле не является моей специальностью, и у меня нет никакого анестетика, поэтому я знаю, что будет больно.
— Думаю, в этом есть смысл.
Я вытираю тушь из-под глаз чистым краем салфетки, скомканной в свободной руке, в то время как Джек вводит иглу с другой стороны раны и туго натягивает нить. Его короткие темные волосы убраны со лба, но почему-то выглядят более растрепанными, чем обычно. Едва заметная складка залегает у него между бровями, пока он сосредотачивается на завязывании узлов первого стежка. Когда он поднимает взгляд с того места, где стоит передо мной на коленях, что-то темнеет в его взгляде. Он смотрит через стол и кивает в сторону моей бутылки с водой.
— Пей, — приказывает Джек, и хотя выражение моего лица немного мрачнеет, в этот момент я понимаю, как сильно хочу пить на самом деле, и делаю, как он говорит. Он ждет, пока я сделаю большой глоток, прежде чем проколоть мою кожу для второго стежка, его интерес переключается с иглы на мою реакцию. Когда в ответ он получает лишь вызывающее молчание, его лоб хмурится, и я не могу понять, испытывает ли он облегчение или раздражение.
— Где ты научился этому? Зашивание ран не входит в практические занятия для судебно-медицинских антропологов, — спрашиваю я, пока Джек протягивает нитку через необработанный край пореза и прокалывает другую сторону изогнутой иглой. Он мог бы быть грубым или неаккуратным. Но это не так. Он точен, быстр, но так, чтобы уменьшить боль, а не усугубить её.
— Нет, я не учился этому на лабораторных занятиях, — отвечает Джек, не отрывая взгляда от моей руки. — Скажем так, у меня не было такого детства, как у тебя. По пути я приобрел некоторые необходимые навыки.
О, мне известно всё о его детстве. Или, по крайней мере, известно достаточно, чтобы понять, как он стал тем убийцей, которым является сейчас. Я думаю об этом в тишине, пока он завязывает узлы шва, обматывает черную нить вокруг иглы и плотно закрывает рассеченную кожу. После берет чистую салфетку и нежными движениями вытирает кровь.
— Сны? — спрашивает Джек, когда молчание кажется слишком долгим даже для него. Его голос глубокий и тихий. Он похож на тени в сосновом лесу, где можно спрятаться под ветвями. Я наклоняю голову, наблюдая за ним, хотя уже знаю, что он не встретит мой взгляд. — Кошмары? — добавляет он, когда я не отвечаю.
Джек начинает накладывать третий шов на поврежденный участок моей раны. Боль подкатывает к моему горлу, пока я сглатываю удивление от его неожиданного интереса ко мне. Я пытаюсь удержать в памяти всё то, что он сделал за последние три года, чтобы заставить меня чувствовать себя неполноценной. Нежеланной. Но когда он держит мою липкую, испачканную руку в своей прохладной, надежной ладони и зашивает меня, мне трудно вспомнить все плохие моменты с ним. И я осознаю, что не хочу этого.
— Разбитое стекло, — говорю я, мой голос чуть громче шепота. Джек ничего не говорит, просто продолжает протягивать нить через крошечное отверстие, которое он проделал в моей коже. — Красные мигающие огни. Запах больницы. Молотки. Я их просто ненавижу. Ковер кремового цвета. Конкретно он, самый неудобный триггер. Хотя и может показаться, что это просто пустяк. Всё это такие обычные вещи, что ты мог бы подумать, что я должна была уже стать нечувствительной к ним, но для меня это самое худшее, что может быть…
Рука Джека замирает, и он встречает мой взгляд. Кажется, что весь мир может рухнуть, а мы всё ещё будем сплетены невидимой нитью, сотканной из общих секретов, из уязвимости, из страха. И я знаю, что Джек может взять мои секреты и выковать из них самый смертоносный клинок, чтобы разрубить меня пополам. Но по тому, как он слегка откинулся назад, как его взгляд скользит по моему лицу со складкой между бровями, я знаю, что он этого не сделает.
— Те жизни, которые ты забрала, они когда-нибудь беспокоили тебя? — наконец спрашивает он, его глаза останавливаются на моих.
— Ты имеешь в виду, таким образом? Когда прошлое проникает в настоящее? — Джек кивает, а я качаю головой. — Никогда. Наверное, потому что вся власть в моих руках. Контроль — мой. И то, что случилось со мной, может быть, я смогу уберечь кого-то от такого же. Я чувствую… Я чувствую многое по поводу тех жизней, которые забираю. Но никогда не сожаление. Ты?
— Нет, — говорит он, и проходит долгий момент, прежде чем он возвращает своё внимание к моей ране. — Я не могу чувствовать сожаление, Кири.
Мы больше ничего не говорим друг другу, в то время как Джек заканчивает накладывать швы, всего их двенадцать, смачивает порез ещё одной каплей йода, а затем перевязывает мою руку. Закончив, он отодвигается назад, его внимание переключается на мою рубашку. Я смотрю вниз и впервые замечаю пятно крови на шелке цвета шампанского прямо над тем местом, где скрыты мои шрамы.
— Похоже, её место в мусорке, — говорю я со вздохом, рассматривая брызги, длинные полосы крови и следы высыхающего пота. Когда я поднимаю глаза, Джек смотрит на окно моего кабинета, выходящее в сторону лабораторий. У него дергается челюсть, когда он хмурится, глядя на рабочее место Брэда. Мы оба знаем, что Брэд хранит там сменную одежду для тех дней, когда ездит на работу на велосипеде.
— Подожди здесь, — говорит Джек, и я смотрю, как он уходит.
Но в лаборатории Брэда свет не включается. Нигде свет не включается. Видны только тусклые аварийные знаки в коридоре, отбрасывающие темные тени за моей дверью. И через несколько тихих минут Джек появляется из их глубин, в одной руке пакет со льдом, а в другой — сложенная черная рубашка. Одна из его рубашек.
— Постарайся не разорвать её к клочья, ладно? Она мне нравится, — говорит Джек, кивая на рубашку, которую он кладет на мой стол. Он снова опускается передо мной на колени, проверяет повязку в последний раз, прежде чем приложить лед к моей руке.
- НеКлон - Anne Dar - Остросюжетные любовные романы / Социально-психологическая / Триллер
- Канабэ-тян этого не делала - Ишида Рё - Остросюжетные любовные романы / Триллер / Эротика
- Обреченные - Элли Райт - Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Эротика
- Анамнесис - Л. Скар - Детектив / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы
- Темный рай - Тэми Хоуг - Остросюжетные любовные романы
- Дневник пани Ганки (Дневник любви) - Тадеуш Доленга-Мостович - Остросюжетные любовные романы
- Другая жизнь - Ишида Рё - Любовно-фантастические романы / Остросюжетные любовные романы / Периодические издания / Эротика
- Давай нарисуем смерть... - Хелен Рой - Остросюжетные любовные романы
- Чувство вины, или Без тебя холодно - Юлия Шилова - Остросюжетные любовные романы
- Затмение - Стефани Майер - Остросюжетные любовные романы