Украду твою жизнь - Елена Рахманина

Наверняка они сами штабелями падают к его ногам. А ему остаётся лишь выбрать ту, что ляжет удачнее.

Я так отчётливо ощущаю его тяжёлый взгляд, что это пугает. Почти против воли поднимаю ресницы и, кажется, совершаю фатальную ошибку.

На меня никто и никогда так не смотрел. С голодом в глазах. С желанием. Я со своей неопытностью тону в синеве его радужки. Она затягивает меня воронкой на самое дно. И я захлёбываюсь в нём. Задыхаюсь от переизбытка чувств. Хотя он даже не сделал попытки дотронуться до меня.

– Помой меня, – даёт указание обыденным тоном. Как данность.

Только не могу поверить, что меня просят о чём-то подобном.

– Что?

Его бровь изгибается, будто он ждёт, когда смысл его слов дойдёт до моего сознания. Но я молчу.

– На моих руках кровь из-за тебя, и я хочу, чтобы ты её смыла, – уточняет с издёвкой.

Если бы не он, я бы сейчас отдыхала в Греции и думала лишь о том, какую взбучку мне устроит отец по возвращении.

Сглатываю слюну и тянусь к полке, на которой лежит мочалка.

– Нет, – останавливает меня. Снова ожидает, когда я соображу. И я догадываюсь, чего он хочет. Именно того, чего я предпочла бы избежать, – касаться его.

Почему он не может снять с меня ответственность за свои действия? Почему хочет подчинять меня по моей же доброй воле? Он ломает меня. Странным и извращённым способом. Заставляя жертву привыкнуть к мучителю.

Приручает, как собачонку.

Выливаю на ладонь гель для душа. Старательно вспениваю, пытаясь не смотреть на его причиндалы. Но либо я стала безвольной, либо слишком любопытной. С такими выдающимися во всех смыслах габаритами Якубу впору сниматься в порно. Только вот у меня нет никакого желания стать его партнёршей. Хотя зрелище наливающегося на глазах кровью члена завораживало. И я поняла, что слишком долго на него пялюсь.

Поднимаю вновь взгляд и утыкаюсь в насмешливые и нахальные глаза.

– Чем скорее начнёшь, тем скорее вернёшься домой, – напоминает мне улыбаясь.

Нет, не доброй и светлой улыбкой. На подобное он явно неспособен. А хищной. Как у голодного льва, радующегося свежему мясу.

Через внутренний протест я касаюсь пальцами его кисти. Вспоминаю, как мыла животных, привезённых в приют. Стараясь абстрагироваться от того, что передо мной голый мужик.

Разворачиваю вверх его ладонь, проводя по ней подушечками пальцев, испытывая при этом очень странные ощущения. Мыльными руками скольжу по предплечью к бицепсам. Касаюсь плеча и опускаюсь к груди, только сейчас ощутив тяжёлое дыхание Якуба.

Вновь с опаской поднимаю взгляд к его лицу. Он смотрит иначе. Сосредоточенно. Тёмные глаза пробирают насквозь, вызывая дрожь в теле.

Намереваясь повторить процедуру с другой ладонью, тяну к нему руку, но неожиданно он сжимает кончики моих пальцев. Удивлённо смотрю на него. Что я сделала не так?

Тянет мои пальцы, заставляя практически упасть ему на грудь. Когда горячий член вжимается в мой живот, я тут же задыхаюсь от нахлынувших чувств. От острых, новых для меня ощущений потряхивает. Мышцы начинают плавиться вместе с мозгом. Внизу живота настоящий пожар. Между бёдрами стало скользко. Переминаюсь с одной ноги на другую и замечаю влажное трение. Не от воды. От моего возбуждения, которое накатывает волнами.

Грудь тянет до боли. Острые соски вжимаются в торс Якуба. И когда его ладонь накрывает холмик груди, я испытываю восхитительное облегчение. Выдыхаю, прикрыв веки, и слышу срывающийся с собственных губ стон. Якуб прокрутил между пальцами сосок, ущипнул, намеренно мучая. Я видела это по его глазам.

Он ведь говорил про десерт, неужели всё должно случиться сейчас?

Но его синие глаза совершенно не отражают жара тела. Прожигает меня холодом. И я вдруг понимаю, о чём он думает. О том, что его пленница так быстро сдалась. Стонет от его прикосновений. И своим поведением я подтверждаю его мнение о себе. Как о шалаве. Презрение, исходящее от него, настолько очевидное, что мне становится стыдно за реакцию своего тела.

Упираюсь ладонями в его грудь, пытаясь отстраниться. Но он не позволяет. Его пальцы скользят по моему телу, добираясь до лобка.

– Пушистая Китикет, – ухмыляется, поглаживая мои кудряшки. Там. Внизу.

Волна жгучего стыда омывает лицо. Кажется, от моей кожи при соприкосновении с водой исходит пар. Мне хочется тут же прекратить эту извращённую пытку, но его совершенно не заботят мои желания.

Он поглаживает низ живота и лобок, явно получая удовольствие от того, что вводит меня в краску. Но, когда пальцы проскальзывают к клитору и половым губами, я едва не падаю. Поднимаюсь на цыпочки и хватаюсь за его шею, стараясь не двигаться. Хотя внутри меня нарастает дикое, неконтролируемое желание.

Мечтаю, чтобы он унял боль от возбуждения, терзавшего моё тело. Мне хочется потереться промежностью о его пальцы, облегчить свои мучения.

– Ты такая горячая, мокрая, и всё это для меня, – произносит прямо в мои губы.

Между нами буквально миллиметры. Совсем не соображаю и придвигаюсь к нему ближе. Как слепой котёнок, тыкаюсь губами, пытаясь попасть в его губы. Но Якуб поворачивает голову, и я промахиваюсь, попадая в его колючую щеку.

Он, тиская моё тело, отверг эту глупую попытку получить нежность и ласку. Жмурюсь от жестокого разочарования. Наверное, если бы он залепил мне пощёчину, я бы не испытывала такой боли.

Невыносимо хочется отмотать время назад. Забрать этот непринятый подарок обратно.

И только сейчас до меня доходит ирония, спрятанная в его словах, смешанная с издёвкой. Распознаю интонации и понимаю, что он думает обо мне. Обида ещё одной острой иглой пронзает хрупкое сердце. И кажется, скоро оно будет напоминать игольник.

Но его забавы со мной не завершились. Он убирает руку. И его пальцы оказываются на моих губах. Он ничего не говорит, но я догадываюсь о том, что должна сделать. Не знаю точно, что мной движет. Внутри бурлит горькая обида вместе с потребностью показать ему, что я опытная женщина.

Смотря ему в глаза, обхватываю его пальцы губами, впуская в рот. Они скользят по языку, вызывая новую волную возбуждения. Губы, язык и даже нёбо покалывает от желания.

Он заставляет меня испытывать жажду, с которой я раньше не была знакома. Совершать поступки, которые я всегда считала недопустимыми, со странной, почти животной естественностью.

Глава 24

Словно получив желаемое, войдя в меня таким способом, он вынимает пальцы. Отстраняется с равнодушным видом, лишая жара собственного тела. Замечаю, как плотно сжаты его губы. В глазах ни огня, ни искр не осталось.

Под