Украду твою жизнь - Елена Рахманина

долгих секунд. И едва заметно кивает. Выдыхаю.

Опускаюсь на корточки между Якубом и собакой. Поглаживаю пса по густой шерсти. Настоящий исполин. Статный, мощный. Даже хромой и слабый, он внушает страх.

Не знаю, выбрал ли он меня своей хозяйкой, либо решил отдать долг чести, но не сомневалась, что он порвал бы любого в клочья. Ради меня. Сейчас.

– Всё в порядке, малыш, – ласковым голосом пытаюсь успокоить напряжённое животное, провожу рукой по шее, – это друг. Всё хорошо.

Но сама не верю своим словам, и он не верит. Поднимаюсь и, не глядя на мужчину, прохожу мимо, выходя из конюшни. Сама не знаю почему, но на глаза наворачиваются слёзы. Боюсь, что Якуб не сдержит обещание и убьёт животное. Да и с чего бы ему слушать мои просьбы.

Вытираю украдкой слёзы, провожая пса к тому месту, где он спал. И на этот раз прошу животное не идти за мной. Сидеть. Эту команду он узнает.

Оборачиваюсь, чувствуя, как спину прожигает взгляд синих глаз. Конечно, Якуб шёл за нами. Но оставался на расстоянии. Теперь с трудом заставляю себя подойти к нему.

Смотрит на меня. Выражение лица не становится добрее.

Сжимает мою руку чуть выше локтя в стальные тиски своих пальцев. Я всхлипываю от боли. Он притягивает меня ближе к себе, так что мне приходится приподняться на носочки. Нежная кожа босых стоп царапается о гравий под ногами. Прикусываю губу.

Боковым зрением замечаю людей, которые с любопытством за нами наблюдают. Почему-то испытываю стыд, что со мной вот так обращаются. Непозволительно. Грубо.

А сама ощущаю, как моего похитителя трясёт от злобы. Она настолько сильная и мощная, что её вибрация доходит и до меня.

Стоит нам переступить порог его жилища и закрыть дверь, как он бросает меня в стену и тут же, сжимая мои плечи, приподнимает вверх. Ноги болтаются в воздухе, пока я, ошарашенная его бешенством, хватаюсь за его предплечья.

– Сука, как мне хочется тебя убить, ты бы знала, – с каждой секундой пальцы всё сильнее впиваются в плечи, причиняя боль, пронзающую до самых костей.

За что? За то, что я совершила попытку связаться с близкими? За то, что покинула его спальню? За то, что не нашла иного места для ночлега, чем конюшня?

– Что я сделала? – тихо пищу, наблюдая за тем, как тяжело он дышит. Словно действительно сдерживается из последних сил.

Глава 20

– Я слишком добр с тобой. Ты не понимаешь по-хорошему.

Ослабляет хватку, возвращая мои ноги на твёрдую поверхность. Мне совсем не нравится его взгляд. Дикий. Одержимый. Жуткий в своей животной сущности.

Больше глаз, в которых полыхает пламя, меня пугают его слова. И руки, перемещающиеся с плеч к шее. Широкая ладонь плотно прилегает к ней. Пальцами будто прощупывает грань, ту точку, где моё дыхание прерывается. Надавливает сильнее, и я тут же хватаюсь за его запястье, ощущая непреодолимый страх смерти. Бессилия рядом с ним. Точно лечу в боинге, стремительно теряющем высоту. От меня ничего не зависит. Я в его руках.

Чувствую окружающую среду лишь тактильно. Подушечки моих пальцев касаются его плотного, увитого мышцами предплечья и кисти, покрытых жёсткими волосами. Горячей кожи с пульсирующими под моими пальцами венами, по которым стремительно движется кровь. Эта пульсация отдаётся во мне, бьётся в горле. Перед глазами сначала краснеет, а затем, словно в эту красноту капнули чернилами, темнеет.

Когда мой страх доходит до пика, он разжимает пальцы. Я дышу задыхаясь. Не потому, что мне не хватало воздуха. Или от боли. А потому что испугалась. И, к своему стыду, от которого волосы становились дыбом, я испытала возбуждение. Оно скатилось жаркой волной в трусики.

Я растерялась. Запуталась, заблудилась в собственных чувствах, как в лабиринте.

Всё, что он делает со мной, неправильно. Противоестественно. Как и моя реакция на его поступки. Его близость и жар тела.

Порочные, красивые губы Якуба плотно сжаты. Он точно знает, что со мной происходит. И то, как его власть поглощает, порабощает и делает меня слабой. Но он почему-то ждёт моего согласия. Которого я никогда ему не дам.

– Один из гостей очень хочет забрать тебя к себе. В притон. Там будешь обслуживать по двадцать мужиков в день. Пока тебя не найдут. Как тебе такая перспектива?

Смотрю в его глаза, пытаясь понять, шутит он или нет. Мне жарко. Пот стекает под одеждой по спине, как горючая смесь. Поднеси огонь, и я воспламенюсь.

– А ты хочешь, чтобы я обслуживала только тебя? – срывается вопрос с моих губ.

Не отдавая отчёта своим действиям, провожу пальцами по его руке, продолжающей сжимать мою шею. Вижу по глазам, что шпилька достигла цели. Зрачки на мгновение расширились, а затем сжались в точку.

Губы, которые мне так хотелось попробовать, изгибаются в улыбке. Он не целует, потому что считает меня грязной. Чужой. Брезгует мной. Но отказать себе в прикосновениях ко мне не может. А я мечтаю, чтобы он переступил через все свои принципы.

Взгляд становится ещё горячее, отвечая на мой вопрос положительно раньше слов. Его пальцы на шее теперь почти ласковые, стирают причинённую боль. Но оставляя страх.

– Выбор за тобой.

Что-то тёмное, чёрное поглощает меня с головой. Я едва ощущаю связь с реальностью, когда мои губы размыкаются.

– Тогда отдай меня ему, – отвечаю излишне дерзко. Слишком самоуверенно.

В то пламя, что бушевало в его глазах, будто направили включённый брандспойт.

– Хорошо. Он ждёт у ворот.

Якуб отрывает руки от меня, освобождая. Поправляет свою одежду, становясь вновь собранным. Отстранённым. Ещё более чужим, чем прежде.

Я не ожидала, что он так ответит. Думала, это всё какая-то дурацкая игра. Но он не говорит: «Шутка, я всё выдумал». Вместо этого хватает меня вновь за руку и ведет через другой выход наружу.

Смотрю на него испуганно. Морок возбуждения спал, остался только страх. И недоумение. Откуда во мне нашлось столько самоуверенности ответить ему подобным образом? Ведь я для него лишь наживка. Его цель – испортить меня как товар.

Его шаги широкие, и мне, чтобы поспевать, приходится почти бежать.

– Якуб, не нужно. Я-я пошутила. Пожалуйста, – умоляю, хватаясь за его руку. Но он не слышит. Не реагирует на мои слова. Лицо каменное.

Он выводит меня во двор. По его указу центральные ворота разъезжаются в стороны. Я действительно вижу автомобиль. Дорогую иномарку.

Тот самый мужчина, который раздевал меня глазами, ждал неподалёку. Курил. Когда увидел нас, его глаза похотливо загорелись. Он не спросит