Обжигающий айсберг (СИ) - Сапфир Ясмина

Тот факт, что мы с Дреймором не справились с проблемой, тоже пугало не на шутку. Прежде двух хорров хватало, чтобы остановить драку с куда большим количеством участников. А сейчас наше воздействие разве что чуть сдерживало забияк, сбавляло скорость нарастания негатива и отодвигало начало потасовки.

Чай, пара булочек с корицей: пышных, мягких, в золотистой корочке – и мы с Дреймором разместились за угловым столиком.

Следом в столовую начали прибывать другие члены экипажа, что следили за склокой. На нас поглядывали вопросительно, но заметив, что ни я, ни Дреймор не расположены делиться впечатлениями, следовали дальше. На станции не принято задавать лишние вопросы. Особенно, если это очень не приветствуют.

У каждого патрульного свой уровень доступа, у хорров он равен капитанскому. Поэтому мы вполне могли знать то, что не положено сообщать простым членам команды. К тому же к нелюдимости сородичей после сложных операций патрульные успели привыкнуть. Чужие эмоции изматывают, лишают способности нормально контролировать собственные. А сегодняшний инцидент – нечто из ряда вон выходящее и это понимали абсолютно все. Вот почему экипаж истребителя вел себя непривычно тихо для тестостероновых мужчин, бывалых вояк. Разговоры едва слышались – ребята предельно понижали голос.

Но я хорошо ощущала – абсолютно все обдумывают и обсуждают недавнее столкновение между расами.

Внезапно меня как молнией ударило. Я посмотрела на Дреймора и заметила в его глазах понимание.

– Похоже, мы размышляем в одном направлении, если вообще не об одном и том же, – поделился приятель и отхлебнул чая.

– Мы не смогли погасить эмоции, потому что те касались непосредственно расовой вражды! – шепнула я Дреймору. Тот кивнул, перегнулся через весь стол и произнес:

– Я помню подобное. Когда земляне только начинали общаться со станхами. Тут нельзя прибегать к общему гашению накала ссоры. Слишком личное, почти генетическое. Сидит внутри организма и подзуживает… Внутри нас генетически заложено и подкреплено инстинктами изначальное недоверие к чужакам. Нужно «гасить» каждого по-отдельности.

– Поэтому и в коридоре ночью ничего не выгорело, – продолжила я цепочку рассуждений.

– Все ясно. Придется работать как в стародавние времена. Вот только погасить эмоции такого количества спорщиков сложновато для двух хорров, – задумчиво произнес Дреймор.

– Не столько сложно, сколько долго, – поправила я приятеля.

– Вот почему я вынес на обсуждение увеличение команды хорров каждого истребителя хотя бы втрое, – от голоса Фента за нашими спинами я даже чуть вздрогнула. Дреймор отреагировал более спокойно – просто резко вскинул голову.

– Олеся, простите, – капитан поставил на столик поднос с соком омойи – желтого станхийского фрукта, по вкусу похожего на смесь яблока и груши.

– Я не собирался пугать вас. Напротив, хотел убедиться, что вы в порядке и заверить, что принял меры по предотвращению подобных случаев в дальнейшем.

Пока станх устраивался, я наблюдала за его лицом. Невозмутимое на первый взгляд, оно почти окаменело, уголки губ едва заметно вздрагивали. Коснуться бы открытой кожи капитана! Интересно, что его так взволновало? Происшествие? Или его причина, о которой, очевидно, нам не расскажут. Фент казался деловитым, собранным и невозмутимым. Дреймор не переставал крутить в руках чашку, как делал всегда, когда переживал.

И я вдруг опять решила пойти ва-банк.

– Вы поэтому поступили на службу? – без предисловий спросила у капитана. Тот сильнее выпрямился, слегка отклонился в кресле и – почудилось – я угодила прямиком в цель. Но мои надежды раздобыть правду не оправдались. Фент вздохнул, отмахнулся и взялся за сок. Дреймор посмотрел на меня так, словно говорил «Ну ты дала!» и теперь я не понимала уже ни одного из мужчин.

Внезапно приятель резко выдохнул и обратился к капитану:

– Она никогда не понимала очевидного. Хорры слишком много работают с сильными негативными эмоциями. Поэтому часто не замечают остальные.

Фент прищурился, приподнял бровь и между мужчинами состоялся очередной немой диалог на языке, похоже, совершенно мне чуждом. Дреймор поджал губы и с глухим звуком покрутил на столе кружку. Покосился в мою сторону и отмахнулся, почти как капитан. Фент понимающе кивнул и внезапно сосредоточился на мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я ничего не знал про ситуацию, когда устраивался сюда. Сведения поступили только вчера, – вот так ничего не сказав, командир запутал меня еще сильнее.

– Эм… У знати станхов, тем более высокородных, особый доступ. Я считала, что некие сведения о происходящем дошли до самых высоких кругов правления Станхии и император отправил к нам доверенное лицо, способное помочь справиться… – поделилась я мыслями.

Дреймор и Фент опять обменялись взглядами. Хорр поджал губы, а станх поднял брови.

– Я же говорил, – пожал плечами Дреймор.

– Я устроился сюда по собственной инициативе, когда смог наконец-то добиться согласия императора, – Фент остановился и замолчал, изучая мое лицо. Дреймор приподнял брови, словно очень удивился. Я разглядывала мужчин и не могла понять их. Снова, снова этот язык тела, жестов и взглядов. Черт возьми! Да что с ними опять-то?

Мне срочно нужен переводчик с альфа-самцового на общегалактический!

Я как будто смотрела фильм о волках. Взгляды, движения, поворот головы – все о чем-то рассказывает. Вот только доступен язык тела лишь избранным – серым хищникам той же породы.

– Пожалуй, я пойду работать. Если бы я мог рассказать вам о секретном расследовании, то сделал бы это незамедлительно. И даже без лишних вопросов и допытываний, – резко свернул старую тему станх. – Как только это станет допустимым, службы и лица, для которых важно взаимодействие рас и работа со станхами, все узнают. А пока идет обсуждение на уровне правящих кругов.

С этими словами Фент поклонился – именно поклонился, а не отдал честь и стремительно ушел из столовой.

– Ну ты даешь! – прошептал Дреймор.

– Да что??? – поразилась я.

– Получил разрешение императора, – процитировал приятель Фента.

– Ну и что с того? Получил и… – я осеклась… Мда. Воистину, если бог хочет наказать, то делает слепым и глухим.

Знатные станхи, что собирались работать на Земле, направляли прошение в объединенный совет двух рас. Лично с императором договаривались только члены его семьи и приближенные. Фент настолько знатный? Ого!

Дреймор несколько раз кивнул и едва слышно произнес:

– Этот парень из самых самых родовитых станхов. А теперь сложи два и два. Чтобы поступить на службу требуется пройти обследование, тренировки и сдать экзамен. Это делают все, кто устраивается хотя бы рядовым. Нужно доказать, что умеешь управлять кораблем, в крайнем случае. Мало ли… останешься единственным живым патрульным на необитаемой планете в челноке. Обязан добраться до базы. Капитаны сдают нормативы и уходит на это несколько месяцев. Неважно – император ты или простолюдин. Он долго добивался этого назначения.

– Ну и что? Захотелось знатному станху поиграть в солдатиков, – парировала я.

– Ага. А еще устроиться на этот корабль, изменить правила патруля, чтобы приписать тебя к экипажу на постоянной основе. Есть твою любимую еду и пить твой любимый напиток…

– Не выдумывай! – прервала я излияния Дреймора.

– Ну да. Ты же никогда ничего не замечаешь! – внезапно вспылил приятель.

Я удивленно уставилась в лицо хорра. Тот слегка поиграл желваками, вздохнул, почти совсем как Фент и принялся цедить чай.

– Что ты думаешь о происшествиях среди патрульных? – не сдержалась я, вернулась к интересующей теме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дреймор оторвался от своего горячего напитка.

– Уверен, здесь не обошлось без постороннего вмешательства. Однако есть три «но», которые очень меня напрягают.

Я кивнула, предлагая приятелю продолжить, а тот предельно понизил голос.

– На станции и кораблях патруля стоит защитное поле от любого внешнего воздействия. Излучение, аурные всплески, способные вызвать подобные эмоции, не проникли бы ни туда, ни туда.