Путешествие - Даниэла Стил

Она с трудом сдерживала слезы. В эту минуту она себя ненавидела.

– У тебя не было выбора. Забудь. С этим тебе все равно не справиться. А как Джек? Очень злится? Вроде бы не должен. Ты все так здорово преподнесла.

– Кажется, я его все-таки напугала. – Мэдди улыбалась сквозь слезы.

– Да Бог с ним! Ты меня напугала до чертиков. Я уж было подумал, что придется заткнуть тебе рот, пока тебя кто-нибудь не убил. Они вполне могли это сделать. Сказали бы, что у тебя случился нервный срыв, что ты уже несколько месяцев жила в состоянии стресса, что ты чокнутая, лечилась у психиатра, а они сделали все, что могли. Я очень рад, что ты не совершила этой глупости.

Она не успела ответить. В офис вошел Джек.

– Собирайся, мы уезжаем.

На коллегу жены он даже не взглянул. Рейтинги у Грега вполне удовлетворительные, но Джек его не любил и никогда этого не скрывал. С Мэдди он теперь разговаривал как со служанкой, обязанной выполнять все его приказания. Она почувствовала, что их прежним отношениям пришел конец. Каждый из них считал, что другой его предал.

Не говоря ни слова, она взяла сумочку и вышла. Они молча подошли к лифту, молча спустились вниз. Джек заговорил только в машине:

– Сегодня твоя карьера была на волосок от гибели. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Ты и твои друзья убили четыреста двенадцать человек! Я даже не могу себе представить, что может испытывать виновник таксой катастрофы. По сравнению с этим моя карьера ничего не значит.

– Очень рад, что ты это понимаешь. Сегодня ты играла с огнем. Тебе было дано четкое указание прочитать текст, и ничего больше.

– Мне казалось, гибель четырехсот двенадцати человек заслуживает хотя бы короткого комментария. Я не сказала ничего такого, против чего ты мог бы возразить.

Снова повисло тяжелое молчание. Лишь когда они доехали до дома, он бросил на нее презрительный взгляд, словно желая еще раз показать, что она ничтожество:

– Собирай вещи, Мэд. Завтра мы уезжаем.

– Куда? – спросила она без всякого интереса.

– В Европу.

Как всегда, никаких подробностей. Он даже ни о чем ее не спросил.

– Я не поеду.

– Я тебя не спрашиваю. Просто сообщаю. Ты снята с эфира на две недели. Тебе надо остыть и вспомнить об основных правилах, прежде чем ты снова сядешь к микрофону. Элизабет Ватте тебя заменит. Она может остаться насовсем, если ты захочешь.

Значит, это не шутки. Элизабет Ватте работала теле ведущей до прихода Мэдди, которая заняла ее место. И сейчас подменяла Мэдди во время отпусков. У нее это записано в контракте. Тем не менее, в глубине души, она не могла простить Мэдди, что та лишила ее места в эфире.

– Меня это действительно сейчас не волнует, Джек. Если хочешь меня уволить, валяй.

Произнося эти слова, она ощутила страх. Хотя Джек никогда не причинял ей физической боли, она его боялась. Ощущение власти и могущества, которое он излучал, распространялось не только на других, но и на нее тоже.

– Если я тебя уволю, тебе придется пойти в посудомойки в какую-нибудь дыру. Подумай об этом, прежде чем открывать рот. Ты едешь со мной. Мы отправляемся на юг Франции, в Париж и Лондон. А если ты не уложишь чемоданы, я это сделаю за тебя. Тебя надо увезти отсюда. Никаких комментариев, никаких интервью, вообще ни слова. Кстати, ты официально считаешься в отпуске.

– Чья это идея, президента или твоя?

– Моя. Здесь я командую парадом. Ты работаешь у меня. Ты моя жена. Ты принадлежишь мне, – добавил он с такой угрожающей интонацией, что у нее перехватило дыхание.

– Я тебе не принадлежу! Да, я работаю на тебя, я твоя жена, но я не твоя вещь. – Она произнесла это тихо, но твердо. Тем не менее, страх не покидал ее. Она с детства ненавидела всякие конфликты и ссоры.

– Так что, ты сама соберешь вещи или это сделать мне? Поколебавшись несколько минут, она прошла через спальню в свою гардеробную. Достала чемодан. Ее глаза наполнились слезами. Ничего не видя, она бросала в чемодан шорты, майки, купальные костюмы, кроссовки. А ведь ничего не изменилось... Бобби Джо мог столкнуть ее с лестницы, а Джек сегодня сделал примерно то же самое, хотя и пальцем ее не коснулся. Что же в ней внушает мужчинам, что она им принадлежит? Она выбирает таких мужчин или что-то заложено в ней самой?

Она уложила четыре полотняных платья и три пары туфель на высоких каблуках. Через двадцать минут закрыла чемодан и пошла принять душ. Джек в своей ванной комнате укладывал вещи.

– В котором часу мы уезжаем? – спросила она его в спальне.

– Выезжаем из дома в семь утра. Летим в Париж.

Больше он ей ничего не сказал. Но это ее и не волновало. Он дал ей понять, кто глава семьи, и она это приняла. Несмотря на все свои смелые высказывания, она показала и ему, и себе, что действительно принадлежит ему. Как вещь.

– Есть по крайней мере одно преимущество в том, что имеешь свой самолет, – произнесла она сквозь зубы, ложась в постель.

– Какое же?

– Можно быть уверенным, что там не окажется бомбы. Это, конечно, большой плюс.

Она отодвинулась от него и повернулась спиной. Джек ничего не ответил. Выключил свет. В эту ночь он не попытался дотронуться до нее.

Глава 7

В Париж они прилетели в десять часов вечера по среднеевропейскому времени. В аэропорту их ждал автомобиль. Стоял чудесный теплый вечер. В одиннадцать они подъехали к отелю «Ритц». Вандомская площадь сияла яркими огнями. Швейцар сразу их узнал. Однако Мэдди ничто не радовало в этот вечер. Впервые за много лет она чувствовала себя невольницей. Джек переступил черту. Не говоря ни слова, почти ничего не чувствуя, она вошла за ним в отель.

Обычно она с большим удовольствием ездила с мужем в Париж. Но сейчас ощущала лишь душевный холод и боль. Впервые за многие годы ей выкрутили руки. Он не избивал ее, но... все равно, что избил. А ведь такое случилось не впервые. Он унижал ее часто, по разным поводам. А она не сопротивлялась. Более того, раньше она не позволяла себе даже задумываться над этим. Теперь же внезапно осознала, что чувствует, в сущности, то же самое, что в Ноксвилле после побоев Бобби Джо. Она снова попала в ловушку. Слова Джека прошлой ночью все еще звучали у нее в ушах: «Ты принадлежишь мне»... И она подтвердила это тем, что все-таки поехала вместе с ним.

Номер в «Ритце» выглядел, как всегда, великолепно. Гостиная, спальня, две ванные комнаты. Окна выходили на Вандомскую площадь. Все обито атласом в бледно-желтых тонах. Три вазы полны желтых роз на длинных стеблях. Она могла бы почувствовать себя здесь счастливой, если бы не тупая боль в душе.

Джек налил бокал шампанского и подал ей.

– Есть какая-то особая причина, по которой мы здесь? – безжизненным голосом спросила Мэдди. – Или это все только для того, чтобы убрать меня с эфира?