Встреча с демонами - Амелия Хатчинс

разрушил твои идеально-выглядящие отношения. Только ответов не нашла. Просто позволила какому-то козлу, который даже не знал, что ты девственница, трахнуть тебя в грязной машине. Должно быть до тебя, он трахал в ней сотни женщин, руша ожидания. А потом ты просто вернулась в бар и больше не собиралась трахаться. Даже не пробовала, потому что думала, что секс это скучно, больно и просто нормально.

Я стиснула кулаки, едва веря в то, что он узнал так много, как за такое короткое время. Хоть он и сказал правду, было больно. Но я не могла понять, как он догадался, что я была девственницей? Может, он надеялся, что я выдам себя выражением лица… или, может, кто-то из его людей прорицатель. Тем не менее, моя сексуальная жизнь — не его ума дело.

— Видишь ли, секс — это не просто «нормально». Если для одного… или обоих он был просто нормальным, этих людей нужно убить. Секс должен быть первобытным, прямо-таки офигительно грязным. После такого секса ты должна жаждать ещё и ещё. После правильного секса, ты должна зациклиться на мысли, как могла раньше без этого жить. Он вызывает привыкание. Чувственный и примитивный. Лена такова основная человеческая потребность. Тот парень разрушил твою заинтересованность в сексе, и это нужно исправить.

— И дай-ка угадаю, ты жаждешь мне в этом помочь? Спасибо, но нет. Между прочим, то, что ты сделал, называется преследованием. Ты не имел права копаться в моей жизни. Я же не копалась в твоей, а сделала то, чему нас обучали. Когда видим то, что не можем объяснить, или что связано с закапыванием улик, мы звоним в ковен. Я не сказала, что ты меня изнасиловал. Мотива у меня тоже не было. Я просто не то увидела. Была ли я неправа? Да, и сожалею. Не стоит искать у меня скрытые мотивы, потому что у тебя нет ничего, что бы мне было нужно.

Он прищурился и осмотрел меня нечитаемым выражением лица. Затем остановил взгляд на оголённом животе, где топ не скрывал тату.

— Ты у него набила тату, — мягко заметил он.

— Некоторые, да, — нерешительно подтвердила я.

— Постоянное напоминание, что секс был просто нормальный, — самодовольно улыбнулся он. — Почему ты не попробовала снова с кем-то ещё?

— Мне это не нужно, — солгала я. Потому что боялась секса после того, как в первый раз всё было не совсем гладко. Лукьян прав насчёт одного — секс для меня погублен. Было много крови из-за того, что парень не подготовил моё тело. Секс был не просто болезненным, а ужасным.

— Ты так легко сдалась?

— Я не сдалась, попробую снова через несколько недель. Согласно словам старейшин, мои предки выберут мне идеальную пару, и я смогу продолжить с того момента, где остановилась, поэтому не слишком переживаю. А сейчас, если ты закончил копаться в моей злополучной сексуальной жизни, я пришла, чтобы помочь во всём, что не касается секса со мной. Как ты уже знаешь, моя сексуальная жизнь ограничена. И она тебя не касается. И что ещё сыпет соль на рану — всю следующую неделю я могу ходить только на те мероприятия, на которые ты выберешь.

— Касайся меня твоя сексуальная жизнь, она была бы потрясающая. Если я предложу твоё тело на празднование, что бы они сказали? — интересуется он, скользя взглядом мне на грудь. — Хелен отчаянно хочет, чтобы я остался и вложил ещё больше денег в казну ковена. Что, если взамен потребую тебя?

Я побледнела и покачала головой.

— Со слов старейшин, так не бывает. И даже если так, лучше попроси Кэссиди — у неё есть опыт. Я не продаю душу ни за что и ни за кого.

— У каждого есть то, за что он отдаст душу; нужно только подобрать цену.

— Это капец, — сказала я, не желая отводить от него взгляд. Мы сражались в молчаливой битве воли. Находиться в одной комнате с Лукьяном всё равно, что сидеть в клетке с диким львом — ты понимаешь, что если разозлишь зверя, он разорвёт тебя на части, но отвести взгляд не можешь.

— Это правда, — тихо сказал он. — Я не буду препятствовать посещать события, до тех пор, пока ты меня не взбесишь. Не беси меня, Лена. Тебе не понравиться моя реакция.

— То есть, ты даже не будешь что-то просить взамен? — поинтересовалась я, не обращая внимания на то, что он не стал привлекать меня к ответственности… по большей части. — Ты же должен быть победителем, проливать кровь… Это всё видно у тебя в глазах. Тебе нравятся бои, победы. Мне это не интересно, я совсем не вхожу в твоё меню. И мне точно нравится, что секс это нормально. Если только ты или кто-то из твоих людей не предсказатель, понятия не имеешь, нравится мне это или нет, но хочешь знать. И проверял меня не для того, чтобы узнать, преследую ли я тебя, а потому что помешан на контроле. Хочешь знать правду? Мы вышли и трахнулись. Я раздвинула ноги, и он принял приглашение. Всё прошло нормально. Ты меня не знаешь, но сидишь и осуждаешь. Почему? Какое на хрен тебе дело? Из-за того, что поцеловал меня? Или потому что я едва на траве не раздвинула перед тобой ноги?

— Если бы я хотел трахнуть тебя в лабиринте, так и было бы, поверь, — сказал он, вставая и обходя стол. Я не успела уйти, как Лукьян поднял меня и прижал к себе. Намотав волосы на кулак, он задрал мне подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. — И секс был бы не просто нормальным… как и ты. И уж точно ты не встала бы сегодня с постели. Когда я трахаю кого-то, владею ей, доминирую и трахаю беспощадно. Я заявляю права. Когда я с кем-то заканчиваю, они, мать их, не уходят, и не говорят, что всё было нормально.

Я задрожала. Комната завертелась перед глазами, а предательское тело, воспылало страстью. Я чувствовала силу, исходящую от Лукьяна, и близость к нему в замкнутом пространстве опьяняла. Словно он грёбаный трансформатор, питающий весь город электричеством. Он смотрел прямо мне в глаза, и мне пришлось напомнить себе, как дышать, когда он приблизился, но не поцеловал.

— Тебя нужно оттрахать, — проговорил он у моих губ. — Тебе нужно забыть, что такое «нормально», и понять, что такое секс, от которого дрожат конечности, перехватывает дыхание, и без которого ты не мыслишь жизни. Лена, от одной мысли, ты уже становишься влажной, да?

— Нет, — ответила я, наслаждаясь