Хранитель забытых тайн - Кристи Филипс

Несмотря на то, что Эндрю встретил ее здесь далеко не с распростертыми объятиями, несмотря на холодность, а порой и недоброжелательность, которую она замечала со стороны ее новых коллег, Клер всем сердцем успела полюбить Кембридж. Он сочетал все преимущества академического городка с многовековой историей, очарованием седой старины. Вымощенные булыжником улицы центральной части города, где разрешалось ходить только пешком, сияли витринами кафе, пабов, книжных магазинчиков и модных лавок. Переступив порог часовни Королевского колледжа, нельзя не почувствовать благоговейный трепет перед великолепием интерьера этой церкви. Тенистые аллеи и узенькие улочки, окружающие Клэр-колледж, а также Гонвилл-энд-Кайус-колледж, погружены в удивительную, таинственную атмосферу Средневековья. Буколический район Бэкс, раскинувшийся вдоль реки Кем, — эти пологие, спускающиеся к воде газоны позади строений колледжа, обрамленные стройными рядами деревьев, — идеальное место уединения, где всегда можно провести несколько мирных, украденных от занятий минут или устроить импровизированный пикник, во время которого так приятно любоваться тренировками преодолевающих встречное течение гребцов восьмерок или спортсменов на лодках с шестом. В октябре листья деревьев в Кембридже окрасились золотом и багрянцем, и солнечные лучи приобрели мягкий золотистый оттенок, вызывающий лишь грустные воспоминания о жарком лете, прохладный воздух бодрил и вместе с тем давал чувство покоя, которое Клер всегда связывала с возвращением осени и началом занятий.

«Если хочешь остаться здесь, — думала Клер, выходя с Нью-корт и шагая в сторону Невилс-корт, — тебе надо много читать».

Научную работу она начала с посещения студенческой Нижней библиотеки, расположенной в подвальном и первом этажах северного крыла Невилс-корт. Неожиданно для себя она оказалась в довольно просторном помещении со стрельчатыми окнами и современным интерьером: большие панели флуоресцентного освещения под потолком изливали обильные потоки света на сработанные из клена книжные полки, на деревянные датские столы и бежевый берберский ковер на полу. Специальные кабинки были оборудованы компьютерами; четыре компьютера стояли и у задней стенки. В фондах библиотеки хранились учебники, книги для обязательного чтения, справочники и периодические издания. Клер прошла в справочный отдел, чтобы выписать несколько исторических журналов: «Ежегодный бюллетень исторической литературы», «Постоянство и перемены» и «Обзор литературы по истории Англии», — ей хотелось посмотреть, о чем в последнее время писали другие историки. Когда выбираешь тему исследования, не мешает проверить, не застолбил ли ее кто-нибудь еще.

Но сначала надо определиться. Ее интересует не общий ход исторического процесса, не тенденции и не статистика, но прежде всего судьбы живых людей. В своей диссертации, например, Клер писала о жизни Алессандры Россетти, юной венецианской куртизанки, которая в начале семнадцатого века отправила в Совет Венецианской республики письмо, предостерегая правителей страны от возможного нападения со стороны Испании. Выяснить, кто была Алессандра, чем она занималась в жизни, проследить ее до тех пор никому не известную судьбу, — для молодого историка это было увлекательное приключение, в конце которого ждал успех. Как ей стало известно, впоследствии, уже после разоблачения тайных интриг испанского правительства, художественно одаренная Алессандра покинула Венецию и переехала жить в Падую, где зарабатывала на жизнь тем, что делала рисунки растений для местного университета.

Клер понимала, что вероятность наткнуться на еще одну столь же драматическую историю, подобную той, что была связана с кознями испанского двора, очень мала. Но что делать, с чего-то начинать надо. Если Алессандра зарабатывала на хлеб насущный как художница, может быть, найдутся и другие женщины не хуже ее. А вдруг ей повезет, и она наткнется на материалы, связанные с работой профессиональных художниц семнадцатого или восемнадцатого века. В базе данных колледжа Клер просмотрела несколько источников, вышла из Нижней библиотеки и по лестничному пролету стала подниматься наверх.

К широкой двери, ведущей в недра библиотеки Рена, надо было подняться по лестнице; здание библиотеки — архитектурная достопримечательность Тринити-колледжа — было спроектировано и построено самим Кристофером Реном. В 1695 году строительство было закончено, и здесь разместилась великолепная, самая богатая библиотека во всей Британии. И через три сотни лет, восхищенно думала Клер, эти эпитеты не утратили своей силы. В огромном прямоугольном помещении фонды хранились в массивных книжных шкафах мореного дуба, расставленных в тринадцати специальных отсеках. Над шкафами на высоте тридцати семи футов располагался длинный ряд высоких стрельчатых окон, почти упиравшихся в звуконепроницаемый потолок. В самом конце широкого центрального прохода, выложенного плиткой из черного и белого мрамора в виде ромбического узора, высилась беломраморная статуя бывшего питомца колледжа, лорда Байрона, в живописной позе застывшего под витражным окном. Классическая архитектура здания, с его благородным изяществом линий, навевала мысли о вечности; библиотека Рена была подобна афинскому храму и посвящена своему божеству — книгам.

А фонды ее действительно были богатейшие, в них хранились уникальные книги и рукописи, датированные еще восьмым веком, на самых разных языках, включая староанглийский, среднеанглийский, латинский и древнегреческий. За последние три столетия библиотека приобрела такие раритеты, как послания апостола Павла в рукописной копии десятого века, целый ряд украшенных цветными рисунками средневековых манускриптов, коллекцию шекспирианы восемнадцатого века, несколько автографов стихотворений Мильтона, старопечатные книги по самым разным предметам, от алхимии до зоологии. Почти все они были получены в качестве дара или завещаны частными коллекционерами, многие из которых были магистрами колледжа или его питомцами и покровителями библиотеки; каждый из них уходил в мир иной, пребывая в спокойной уверенности, что в одном из самых прекрасных книжных хранилищ в мире его частной коллекции ничто не грозит. По традиции каждая коллекция хранилась на полках отдельно. Наиболее ценные единицы помещались под замком в закрытых помещениях, по два в каждом конце библиотеки.

Клер остановилась возле расположенной сразу возле входа стойки заказов. Библиотекаря за ней не было, и от нечего делать она разглядывала предметы, аккуратно расставленные на видавшем виды письменном столе: здесь была книга записей в кожаном переплете, тоненькая стопка белой бумаги, деревянная коробочка для карандашей, ручной точильный прибор, телефонный аппарат с дисковым набором номера, которому было небось не менее полувека. Ни компьютерного монитора с клавиатурой, ни даже простых шариковых или гелевых ручек. Даже табличка с именем библиотекаря: «Мистер Малкольм Пилфорд», — судя по шрифту, была изготовлена в давно ушедшую эпоху.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});