Волны памяти - Изольда Рыбкина

зависящее.

— Шеф, может, попробовать гипнозом её, — говорит Кирилл, кивая на меня. Потом спохватывается, понимая, что Игорь недоволен его словами и исправляется: — Или давайте Елену Максимовну к бабке отвезём! У матери моей подруга есть, по картам и отпечатку слюны будущее предсказывает.

— Кирилл, заткнись, — обрывает его Петрович. — Хрень это всё. Надо в суд подавать.

— Петрович, какой суд!? Ты с ума сбрендил? — Игорь тоже повышает голос.

— Это ты, мальчик мой, сбрендил! — парирует безопасник. — Эта змея опять тебе мозги задурила, а ты и ведёшься, как телёнок!

Петрович в очередной раз сплёвывает и, махнув рукой, уходит из кабинета.

— А что, если поехать в Тайланд? — после долгой паузы вдруг выдаёт Свиридов.

— Самое время, Макс, — ворчит Игорь, — предлагаешь отметить наш неминуемый крах? Или сбежать, пока нас не нашли на кол не посадили?

— Нет, я предлагаю попробовать вернуть память Вашей жене походом по тем местам. Ну, или её может кто-то узнает…

— Свиридов, блин, — рычит Игорь, — она здесь ничего не узнаёт, ты думаешь, там узнает!? Ну с а тем, чтобы её узнали — вообще бред! Неужели ты думаешь, что кто-то, увидев Лену со мной, прям подбежит и сходу начнёт рассказывать, где три ляма спрятал?

Свиридов поджимает нижнюю губу, понимая, что Игорь прав, и больше ничего не говорит.

— Сделаем так. Сконцентрируемся пока на Татьяне. Кирилл, займись камерами. Мы с Алёной поедем домой, сегодня был непростой денёк, надо отдохнуть перед завтрашним мозговым штурмом.

— А мне что делать? — спрашивает Максим Петрович, когда Игорь встаёт с кресла и собирает бумаги, чтобы взять с собой.

— Тебе подготовить все документы по госконтракту. Особенно меня интересуют промежуточные сроки, объём уже сделанного и поэтапные сметы. Понимаю, что работы немало, поэтому подготовь информацию к двум часам.

Свиридов кивает и также уходит. Мы с Игорем остаемся одни.

— Спасибо, что ты мне веришь, — говорю тихо. — Я бы не смогла всё это выдержать, если бы не ты…

— Алён, мы всё выясним и всё решим, не волнуйся. Я так устал сегодня. Давай уже поедем домой.

— Конечно, я тоже еле держусь на ногах.

Мы выходим из кабинета, когда офис уже почти пуст. Свет в кабинетах не горит, но коридоры освещены довольно хорошо. Дойдя до лифтов, Игорь останавливается и говорит:

— Ты пока спускайся, а я загляну в уборную.

Игорь уходит, а я стою и смотрю на маленькую пустую кабинку, которая раскрыла свои узкие двери и ждёт, чтобы проглотить меня.

Понимаю, что это паранойя, но я боюсь заходить внутрь. Рядом с лифтами есть лестница, и я решаю, что лучше воспользуюсь ею.

Не спеша спускаюсь от одного пролёта к другому, как вдруг слышу звонок моего телефона. Останавливаюсь, чтобы принять вызов с неизвестного номера.

— Алло, — говорю в трубку, с любопытством ожидая узнать, кто же это мне звонит.

— Здравствуй, Леночка Максимовна, — слышу знакомый голос с фальшиво-милыми интонациями. — Это Татьяна.

— Здравствуйте. Я узнала Вас.

Первой спрашивать её ни о чём не собираюсь. Раз женщина сама мне позвонила, значит. ей есть, что мне рассказать.

— Ты сейчас рядом с мужем? — аккуратно спрашивает собеседница.

— Нет, я одна. А что случилось?

— Мне нужно с тобой поговорить кое о чём. Ты ведь хотела узнать правду о том, что с тобой случилось на яхте?

— Игорь уже рассказал мне всё, так что Вы опоздали, — говорю смело.

— Игорь рассказал тебе то, что ему было выгодно рассказать. Твой муж думает, что момент твоего падения видел только он. Но это не так.

— Кто же был тем, кто видел, как я упала? Уж не Вы ли? — усмехаюсь, задавая вопрос.

— Нет, не я. Но я в тот же день знала, кто и почему толкнул тебя в воду. У меня есть не просто догадки или сплетни, а реальные доказательства. Если ты хочешь увидеть их. то жду тебя завтра в отеле «Каприз» в сто тринадцатом номере.

— Почему Вы не могли рассказать мне о тех доказательствах раньше? — недоверчиво спрашиваю.

— Ваш дом на прослушке. Можешь сама проверить — в кухне под столешницей справа найдёшь маленькую черную кнопку. Только ищи не при муже, не то он начнёт говорить, что это я виновница всего и нарочно расставила жучки по всему дому.

— Откуда мне знать, что правду говорит не он, а Вы?

— Не верь тому, что слышишь, пока не проверишь глазами. Я предлагаю тебе уникальную возможность убедиться в том, кто говорит правду, а кто нагло врёт.

— Я не приду, — говорю с вызовом.

— Это твоё дело. Но как бы тебе в ближайшее время не пожалеть об этом решении. В любом случае: я буду ждать тебя завтра с 11 до 12 часов дня в отеле «Каприз», номер сто тринадцать. Подумай хорошенько. стоит ли слепо доверять тем, кого совсем не знаешь, предпочитая им людей, которые готовы доказать свою преданность и правоту реальными примерами.

— Хорошо, я подумаю, — говорю и отключаюсь.

— Вот ты где, — говорит Игорь, как только я выхожу в большой офисный холл. — Где ты так долго была?

— Я по лестнице решила спуститься, — отвечаю мужу, размышляя, стоит ли ем уговорить о звонке экономки. — Поедем?

— Ты какая-то странная… — говорит Игорь, вглядываясь в моё лицо. — Ты никого не встретила по пути? Может, испугалась чего-то?

— Всё хорошо, не волнуйся, я просто устала.

— Тогда поехали. Нужно поскорее отвлечься от событий этого дня, не то крыша точно скоро потечет…

Мы едем в машине молча. Игорь погружен с свои мысли, а я то и дело воспроизвожу в памяти слова Татьяны. Может ли быть тут подвох? А вдруг, всё не так, как кажется, и у Татьяны действительно есть тому подтверждения…

Завтра нужно всё выяснить. А сегодня — отдыхать.

Глава 20

— Прослушка стояла в каждой комнате, — отчитывается Валера, встречая нас во дворе и провожая в дом. — В уборных тоже, — добавляет чуть тише.

— Валер, ты по камерам пробил? Не засек, на чём она уезжала?

— Пробил, но результат Вас вряд ли порадует… До остановки шла пешком, затем села на автобус. На конечной её уже не было, следовательно, могла выйти на какой-то из остановок, где нет камер. Как Вы понимаете, по нашему маршруту таких большинство.

— Семья, родственники, друзья, одноклассники?

— Есть кое-что… — говорит Валера, когда мужчины подходят к двери кабинета Игоря. Я иду следом, но не вполне поспеваю, задерживаясь в прихожей, когда снимаю обувь — шнурки на кроссовках, как назло запутались. Прислушиваюсь, ловлю каждое слово. — Она родилась и много лет жила… — слова слышны всё хуже, мне остаётся