Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Да, сеньоры, — подвёл я итог, — мы будем грабить Феррейрос. Ни одна грёбанная телега не пройдёт за его стены мимо нас. Это грабёж восемьдесят пятого уровня, и организовать его можно только если всё, абсолютно всё, что я сказал, обыграть по нотам. Мы должны загнать их в ловушку, после которой они станут бедными и больными, тогда как мы — богатыми и здоровыми.

— Рикардо, я в деле! — первой подняла руку Ингрид, хотя я вообще ничего от неё не ждал. Думал, жадный авантюрист Мерида согласится первым, или имеющий пятерых дочерей бедолага Веласко. А оно вон как.

— Не понял? — нахмурился я. Сияющая довольством сеньорита выбила из колеи.

— Пока вы будете бить басконцев в Тахо, — размеренно поясняла она, — я устрою тут дела и тоже поеду с войском. На войну. Мне тоже нужны деньги, семья преступника увезёт с собой всё маломальски ценное из замка, включая казну, а доходы от дороги начнутся не раньше Августа. А занимать не хочу.

Ну а во-вторых, — ещё больше засияла она лукавым блеском в глазах, — чтобы хорошо выйти замуж, я должна показать себя крутой баронессой. Буду сидеть в замке — все будут заслуженно считать меня твоей любовницей, никчёмной женщиной. О каких женихах тогда можно говорить?

— М-да! — выдал Алькатрас, глядя на такие расклады, переводя глаза с неё на меня.

— А-а-а-а… — А это я снова не нашёлся, что сказать.

— Ингрид, там опасно. Там убить могут! А ты женщина, — острастил Ворон.

Но сеньорита лишь пожала плечами.

— Я дочь воина. Внучка воина. Выросла в потомственной рыцарской семье. Мне бояться смерти?

— А потом будут степняки, — продолжил стращать Мерида. — Тебе придётся оттуда идти с нами на фронтиры.

— Хлодвиг, — усмехнулась паршивка, — меня украли бандиты. Держали в плену. Потом меня отбили люди Рикардо. Потом я вместе с Рикардо отбивалась от бунтовщиков-горожан. Теперь, вот, стала баронессой и собираю собственный хирд. Как думаешь, после всего случившегося меня может испугать какая-то война и какие-то степняки? А дела… Тут дела я устрою. Я уже просмотрела хозяйственные пергаменты — замок до Августа проживёт и без меня, мой предшественник имел толковых управляющих, и менять их не хочу. Пока. А что без войска замок останется — так Рикардо для того и едет в Тахо, чтобы оно было тут не нужно. Нет, сеньоры, я еду с вами! — снова отрезала она. — С теми из своих воинов, кто захочет остаться. А может в походе и новых наберу.

Я снова не знал, что ответить, а потому просто понял, что иногда женщин не переубедить. А ещё, что под Феррейросом ночами будет не так грустно и одиноко.

* * *

Тринадцать человек осталось верными присяге прежнему барону и уехали с его сыном. Куда — бог знает, думаю, с Альфонсо в итоге останется три-четыре человека, не больше. Остальные просто воспользовались поводом безопасно, без преследований, покинуть территорию графства. Ибо барон не мог вершить делишки в одиночку, и по ним плакала виселица. Йорик сделал ставку на то, что нужен новой хозяйке, облизал меня, добровольно подставил шею, не будучи уверенным, что я не накину на неё верёвку. Сыграл в русскую рулетку так сказать. И выиграл. Эти же парни струсили, и теперь валят. Ибо если вдруг попытаются прибиться к стае… ТЕПЕРЬ я могу и не пощадить, один Йорик у меня уже есть, и пока больше не надо.

Двадцать шесть дали присягу верности Ингрид. Это не вассальная присяга, Ингрид не даёт им землю за службу. Но всё равно присяга. Да, без земли уйти от сеньора легко, но, блин, хирдмены всё равно должны понимать иерархию и субординацию, и только какая-никакая присяга это может организовать.

В замке осталось шесть человек. Больные и хромые, старики. И девяносто восемь поехало со мной — практически вся сотня по сути осталась служить. Ну и что, что присягу пока дали всего четверть, остальные после похода подтянутся.

На утро следующего дня, когда, ошалелый (Ингрид устроила бурную ночь прощания) спускался в обеденную на завтрак, от ворот донесли: едут. Всадники. Восемь человек. С оружием. Замок был полон воинами, ворота не были заперты, но их всё равно придержали. Оказалось, Клавдий, собственной персоной! В сопровождении воинов, раненых, лечившихся в моём особняке. Раз ехать к войску графа — лучше вместе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Рикардо, как рад тебя видеть! — Мой новоиспеченный претор захватил в крепкие медвежьи объятья. Поднял и потряс над землёй.

— Что-то ты долго, Клавдий, — не удержался я от шпильки, хотя она была полностью надуманной.

— Так пока в несвятой святой всё разрулил… — Он тяжело вздохнул. — Если бы не твои люди, что ты оставил в городе — меня б не было. И ближайшие лет десять мне туда лучше не показываться.

— Переживёшь, — пожал я плечами. — Пошли завтракать.

Новости из Магдалены радовали. Секст Клавдий Рамон, оставшийся завершить все тамошние дела, а заодно проконтролировавший как перевоз в Пуэбло вещей из своего дома, так, заодно, и моей, графской части добычи, отчитался, что новым бургомистром закономерно стал «торговец деньгами» Вальдес. С которым у меня отличные отношения, но спиной к которому лучше не поворачиваться.

— Я не знаю ваших договорённостей, в городе шепчут разное, но наверняка никто не знает — одни домыслы. Но по своим каналам понял, что сеньоры готовятся. И относятся к твоему проекту серьёзно. И даже кое-кого из своих, из оппозиции, задавили — чтоб не мешали. Все силы города консолидированы, все купеческие гильдии ждут какой-то команды одновременно что-то делать. Все нервничают. Но при этом, несмотря на недавно пролитую кровь, настроение у всех к тебе оптимистичное.

— Это правильно, — кивнул я, — чего грустить? Работать надо.

— По своим каналам узнал, что с третьим отрядом. — Клавдий перешёл к насущному. — Они в Кордобе. Их месяц назад нанял герцог Солана. И туда же вскоре выдвинутся оба других отряда. По покровителям в Альмерии собрал всё, что мог. Там не то, чтобы всё глухо, но ничего не понятно. Одно могу сказать, надо работать аккуратно. И только самим — никаких королевских канцелярий. Там такие люди за спинами этих, что засветились, что даже просто интерес показывать не стоит.

Ингрид слушала, молчала. Эльфа не слушала, была на своей волне, хотя ручаюсь, всё-всё услышанное прекрасно запоминает и кому надо в Лесу передаст. Бароны завтракали в своих шатрах — лагерь у замка сворачивался. Дело это, учитывая нашу численность, небыстрое, нужно оперативное руководство на месте. И Вольдемар тоже крутился, катаясь от замка к лагерю и обратно, отказавшись составить компанию. Так что завтракали мы вчетвером.

— Вы их накажете? — спросила румяная розовощёкая красавица баронесса. Измотала меня сегодня, сама, без эльфы; я еле стою на ногах, а она цветёт и пахнет.

— Это зависит от установки нашего с тобой сеньора, — в усы усмехнулся Клавдий.

— Пока не трогать! — осадил я. — Наблюдать. Эта братия имеет всего одну страсть, одно слабое место — деньги. В свете грядущего, думаю, можно оставить их как резервный канал воздействовать на кого-то могущественного. Они могут быть полезны нам. Но если окажутся бесполезны или слишком дороги — тогда будем зачищать.

— Сами? — напрягся Клавдий.

— Да. Своими силами. Не терплю саранчу, а эта саранча жировала на набегах на наше графство.

— Правильно. Поддерживаю, — вдруг заговорила Наташа. — Вы, людишки, слишком прагматичные. И глупые. Думаете, сможете всё держать под контролем и использовать себе на благо. Тогда как вы всего лишь песчинки на весах вселенной, и делаете только хуже. Сорняки нужно выкорчёвывать с корнем, без пощады, только тогда останется хорошая поросль. Вы же бьётесь с сорняками из века в век, и победы пока не видно.

Уела. Что ж, вот такие мы, люди. И я такой же.

— Ты как, отдохнёшь? Есть силы ехать? Я тоже кое-что собрал для тебя и твоей работы.

— Если честно, жопа отваливается. — Клавдий страдальчески скривился. — Но работать надо, за меня её никто не сделает. Если дашь новых кляч — эти никуда не годные, мы полночи ехали чтоб успеть — то поеду с тобой.