Леди-мафия - Владимир Колычев

– Да ладно, не пищи, с нами поедешь, – по-хозяйски сурово распорядился Гаврила и положил пятерню ей на голую коленку. – Мы тебя не обидим...

– А вы, дяденька, руку-то уберите, – жалобно попросила она, не глядя ему в глаза.

– А чего это? – Он и не собирался слушаться ее.

– Я не такая, как вы думаете...

– А какая же ты? – рассмеялся он, и его рука поползла вверх по голой ляжке.

– Ну чего ты, чего? – Она дернулась и сбросила с себя его руку.

– А вот хочу посмотреть, есть ли у тебя под рубахой трусики?

– Нету, ничего нету! – Она закрыла лицо руками.

– Что, жмут? – расплылся в похабной улыбке Михайла.

– Не жмут... Козел меня один в Ростов с собой вез. Сумочку обещал мне подарить. А я ему поверила...

– А он тебя, киска моя, на кукан-то и насадил...

– Ну так я же ему поверила... А он, гад такой, сначала попользовался мной, а потом из машины выгнал и одежду не отдал... Хорошо, я хоть рубаху его старую успела прихватить. Она у него как тряпка была...

– Невезуха... А хочешь, мы тебе сумочку подарим?

– Правда? – Девчонка сразу оживилась, на ее губах заиграла глупая улыбка. – Я так сумочку хочу...

– Вот мы тебе ее и подарим.

– А приставать не будете?

– Как это не будем? Будем!..

– Ой, смотрите! Козел вон тот, который меня матросил! – И она ткнула пальцем в лобовое стекло. – Остановитесь, пожалуйста!

Впереди, по ходу движения, метрах в ста на обочине дороги стояла зеленая «тройка» с пробитым левым задним колесом. Рядом с машиной лицом к дороге стоял молодой человек атлетического сложения с домкратом в руке.

– Еще чего! – буркнул Михайла.

– Это он! Я узнала его! У него мои вещи, я должна их забрать, – захныкала она. – Он же один, ну чего вам стоит? Мужики ведь вы здоровые...

– Ладно, тормозни, – сказал Гаврила напарнику.

Он выскочил из кабины и быстрым шагом направился к «тройке».

– Эй, приятель, не поможешь? – заспешил к нему парень с домкратом. – Не знаю, куда вставлять эту штуку. Никогда этим не занимался...

– Без проблем... Только сначала ты мне помоги. Понимаешь, я девку тут одну отхарить хочу, – останавливаясь перед ним, сказал Гаврила. – А она не дает. Пока вещи свои из твоей машины не получит...

– Какие вещи? Какая девка... А? Эта, которая с пшеничными волосами?

– Она самая.

– Так вещей ее у меня нет. Босоножки одни и были...

– Хотя бы босоножки давай.

– Без проблем...

Парень обошел машину, открыл правую переднюю дверцу и забрался в салон.

– На, возьми! – услышал Гаврила его голос.

Он открыл левую дверцу, чтобы забрать босоножки. Нагнулся, и тут же ему в нос ткнулся ствол пистолета.

– Давай в машину, только быстро! – прошипел парень.

Гаврила почувствовал, как на его голове зашевелились волосы. Не каждый день тебя берут на прицел пистолета... Он послушно сел в машину.

* * *

– Э-э, ну чего он там возится? – заерзал на своем сиденье Михайла.

Пять минут прошло с тех пор, как приятель оставил его наедине с дорожной шлюшкой. И ни слуху от него ни духу. Они стали впереди «тройки» – она оказалась вне поля его зрения. Надо бы самому выйти из кабины, посмотреть, чем там занят Гаврила.

Но выходить нельзя. Шеф строго-настрого запретил покидать кабину сразу обоим.

А зачем выходить? Он может просто открыть правую дверцу и высунуться из кабины. А заодно прикоснется к этой малолетней поблядушке, такой аппетитной на вид.

– Ну-ка, придержи меня, – пробасил он над ухом у красотки и потянулся к правой дверце. Открыл ее, высунул голову, посмотрел назад. Гаврила сидел в «тройке» и о чем-то разговаривал с водителем.

Михайла хотел окрикнуть его, но передумал. Под ним ворочалась девичья плоть, она возбуждала, горячила кровь. Он нарочно навалился на нее всей тяжестью своего тела.

– И почему ты, дядя, такой долбанутый? – услышал он насмешливый голос.

Что значат эти слова, он понял, когда ему в горло ткнулось стальное жало остро отточенного ножа.

* * *

Ловко она разыграла роль безмозглой потаскушки. А эти, кобели паршивые, заглотили наживку.

Кирпич не подвел. Сумел повязать одного. Сидит сейчас в машине с боровом толстомордым, никуда его от себя не отпускает. А со вторым она сама справилась. Так и знала, что полезет через нее высматривать напарника. Нож, закрепленный пластырем на спине, достать труда не составило. Хоп, и на крючке водила.

– Только рыпнись, ублюдок, вмиг глотку перережу!

Не хотелось бы ей пачкать руки. Но если дядя начнет брыкаться, придется приводить угрозу в исполнение. Но, как она и думала, все обошлось – он даже не пошевелился. Понял, что к чему.

А тут и Самовар подоспел. Хлоп его палкой по голове, тот и обмяк. Пусть малость отдохнет в отключке.

Ну все, можно давать знак Кирпичу. Пусть вырубает второго.

Итак, машина у них в руках.

* * *

– Слушай, мужик, тебе товар не нужен?

– Какой товар? – с интересом посмотрел на Архимеда неказистого вида кооператор, торгующий обувью собственного производства.

А туфли-то у него дерьмовые. Даже в руки брать не нужно, чтобы понять это.

С торговой сетью Архимед связываться не стал. Знал он, что в каждом универмаге, на торговых базах есть пройдохи, готовые погреть руки на дефиците. Толкнули бы левую обувку, минуя официальную бухгалтерию. Но слишком велик риск нарваться на какого-нибудь доброхота или даже сексота кагэбэшного.

На барахолке же риск погореть гораздо меньший. Кооператоры – мужики хмурые. Не захотят товар брать – прямо так и скажут. К ментам стучать не побегут. Они и сами многие с законом не больно-то дружат.

– Туфли мужские. «Саламандра».

– Покажь.

Архимед полез в сумку и достал образец товара.

– Неплохо, очень неплохо, – разглядывая туфли, пробормотал мужик. – Только не фирма это. Но сделано с умом. По три сотни за пару влет уйдут... Сколько просишь?

– Стольник. За пару.

– А сколько пар?

– А сколько надо...

– Чем больше, тем лучше... А документ на товар есть?

– Ты че, мужик, гонишь? Были бы документы, я бы тебе их за двести толкнул бы.

– Значит, левый товар, ворованный...

– Что-то вроде того.

Кооператор задумался.

– Сто пар возьму, по полтиннику...

– Какой полтинник? Стольник давай!

Всего троим он сумел всучить свой товар. Одному полсотни пар, другому две. Третьему полторы. И каждый норовил сбить цену до полтинника. Но он меньше, чем за три четвертных, не уступал. Вот если бы всю фуру забрали, тогда бы другое дело, по полтиннику с радостью отдал бы. Лишь бы только быстрее дело сделать. А оно, похоже, застопорилось. Два дня уже «КамАЗ» под Ростовом в лесочке стоит. И еще сколько простоит, неизвестно. А ведь его ищут...

На пару с Самоваром Архимед перетаскал из его машины всю обувь. Выстроили ее в ряд в тесном вагончике кооператора.

Еще оставались две полные машины Шницеля и Сарая.

– Может, еще возьмешь?

– А сколько есть?

– Да еще два раза по столько.

– Маловато... Вот если бы тысяч так несколько...

– Ты чо, мужик, серьезно?

– А разве я похож на шутника?

– Четыре с половиной тысячи тебя устроят?

– Вот это дело! Чего ж раньше-то молчал?

– А ты чего не спрашивал?

Архимед облегченно вздохнул. Неужели он наконец-то избавится от этого треклятого товара?

– Доставка ваша? – спросил мужик, просвечивая его пытливым взглядом.

Понимает, что идет на риск. Хочет быть уверенным, что его не подведут.

– Доставка наша. Куда фуру подогнать?

– Адресок запиши...

* * *

Прежде чем въезжать во двор двухэтажного дома, с трудом найденного в ночном городе, Самовар снял номера с «КамАЗа». Нечего светиться.

– Ну, с богом! – выдохнула Ирина, когда он снова занял место за рулем.

Машина подъехала к высоким железным воротам, посигналила. Спустя минуту они открылись, пропустили фургон.

– Привез? – спросил у Архимеда мужик-кооператор, когда тот спрыгнул с кабины на землю.

– Как видишь... Сгружать куда?

– Сколько вас?

– Трое. Я, водила да подружка моя...

– Бабу с собой зачем привез?

– Помогать будет, она у меня крепкая.

– Что, больше некому помогать? – Непонятно почему, но мужика это обрадовало.

– Куда обувку-то сгружать? – повторил вопрос Архимед.

– А это уже не твоя забота. Сами сгрузим, – недобро усмехнулся кооператор.

Он махнул рукой, и откуда-то из темноты на свет выступили пятеро крепышей с палками в руках. Взрослые дяди, всем уже под сорок. Лица нахмурены. Но во взглядах сквозит неуверенность. Видно, не на привычное дело шли. Похоже, собирались экспроприировать экспроприированное. Революционеры креновы, мать их так!

– Эй, кто там в кабине? Вылезайте. Домой валите! – крикнул кооператор.

– Мужик, ты чего? – грубо спросила Ирина, высовываясь из кабины.

Но тот ее как будто не заметил.