Дело «Трудовой Крестьянской партии» - Олег Борисович Мозохин

разделам:

I. Исходные положения.

II. Экономическая политика.

III. Политическое устройство.

IV. Внешняя политика.

V. Тактические положения.

И.Н. Леонтьев 9 августа подтвердил, что на совещаниях он «никогда не слышал от Н.Д. Кондратьева четкой и подробной политической программы, так как в этом отношении он ограничивался общим соображениями, будучи схематичным»[147].

Из совещаний политического характера на квартире Н.Д. Кондратьева он припомнил два. Одно – в 1929 г., у Н.Д. Кондратьева собралось четыре человека, другое на именинах Н.Д. Кондратьева в марте 1930 г. – присутствовало пять человек, из них трое были с женами.

Далее Леонтьев показал: «Совещания, посвященные обсуждению программы «Трудовой Крестьянской партии» – я пока не припоминаю, но стараюсь воспроизвести его в памяти»[148].

11 августа И.Н. Жиркович подтвердил, что на одном из совещаний группы Н.Д. Кондратьев якобы предложил Леонтьеву, Четверикову и ему «разработать политическую платформу, способную, как он говорил, удовлетворить живые силы страны, подразумевая под этим демократические слои интеллигенции, рабочих и крестьянства»[149]. Однако уже 17 августа он доложил, что осенью 1929 г. в той же группе Кондратьев изложил свою программу по основным разделам политики и предложил в последующем обменяться мнениями. «Обмена мнений по этой программе в последующем ни разу не было. Кондратьев подчеркивал при изложении программы, что мы никакой организации не составляем. И вообще я от него ни разу не слышал о существовании организации»[150]. Это уже совсем открытие, как могли следователи оставить в деле такой протокол допроса.

Саломатов также подтвердил, что окончательно выработанной программы «ТКП» не было, но отдельные ее положения обсуждались и прорабатывались[151], об этом он слышал от Шорыгина. 31 августа 1930 г. вновь подтвердил, что программы у «Трудовой Крестьянской партии» не было, но эти вопросы обсуждались[152].

По словам А.П. Левицкого, основным пунктом программы партии являлась необходимость экономическую политику направить в сторону преимущественного обслуживания интересов крестьянства[153]. Тейтель также сообщил, что «ТКП» якобы ставила себе задачу содействия капиталистическому развитию крестьянского хозяйства. Этот путь развития должен был обусловить перерождение советской власти и приведет страну к буржуазно-демократической республике.

Таким образом, из показаний членов т. н. ЦК «ТКП» вновь следует, что ни программы, ни самой партии не было.

Зато в отношении кадров у несуществующей партии проблем никаких не возникло. Так, А.В. Чаянов 21 августа показал, что при весьма большом различии в идеологических устремлениях, существовавших у членов ЦК «ТКП», основная идея подготовки кадров могла быть сформулирована как подготовка значительных кадров работников, получивших солидное теоретическое образование и «стоящих на идеологической позиции, признающей, что крестьянское хозяйство, хозяйственно и классово организованное в кооперацию, является, как в экономическом, так равно и в социальном отношении наилучшей формой организации сельского хозяйства и основой социальной базы СССР»[154].

Оказывается, с целью подготовки кадров для партии велась ими наиболее квалифицированная подготовка выдающихся сотрудников к ответственным научным исследованиям. А эти научные исследования велись Н.Д. Кондратьевым в Коньюнктурном институте Наркомфина и Земплане Наркомзема РСФСР, А.Н. Челинцевым и Наркомземе и РКИ РСФСР. Н.П. Макаровым, главным образом, в Земплане и отчасти в Институте С.-Х. Экономии, А.В. Чаяновым и А.А. Рыбниковым по преимуществу в Институте С.-Х. Экономии.

По мнению А.В. Чаянова, количество непосредственных квалифицированных их учеников следует считать многими десятками. Слушателей, прошедших через аудитории и подпавших в той или иной степени их влиянию, – сотнями, а агрономов и кооператоров, проникнувшихся их теориями, – многими тысячами. «Помню также, что это влияние сужалось и расширялось в зависимости от политической коньюнктуры и хода реконструкции народного хозяйства»[155].

Тейтель 31 августа 1930 г. подтвердил, что кадры, на которые рассчитывала партия, готовились в Тимирязевской сельскохозяйственной академии и Научно-исследовательском институте сельскохозяйственной экономии и политики. Эту работу выполняли профессора А.Г. Дояренко, А.О. Фабрикант, Н.П. Макаров, А.Н. Челинцев, А.А. Рыбников и Л.Н. Литошенко. Все они стояли на идейных позициях партии, кроме А.Н. Челинцева, относительно которого А.В. Тейтель не располагал вполне определенным мнением[156].

Крупные экономисты, владевшие научным методом экономического анализа, Кондратьев и Макаров ведали всеми экономическими проблемами, возникавшими в Земплане, руководили их разработкой и в конечном итоге оказывали решающее влияние на их направление, так как к их голосу прислушивалось большинство[157].

31 августа С.К. Чаянов сообщил, что делала партия для подготовки своих кадров. По его мнению, она использовала для этого печать, курсы для агрономов и рекомендации членов или подходящих лиц на советскую и профсоюзную работу. Кроме того, использовались совещания и съезды.

Из известных ему органов печати, использующихся «ТПК», он указал на «Вестник сельского хозяйства» (редактор Дояренко), частью журнал «Агроном» (редактор Фабрикант) и «Научно-агрономический журнал» (Дояренко), кроме того, в отдельные периоды использовались «Экономическая жизнь» (Тейтель) и «Беднота»[158].

По мнению С.К. Чаянова, некоторые крупные члены партии большевиков в НКЗ РСФСР подвергались обволакиванию со стороны членов «ТКП»[159].

В отношении распределения министерских портфелей, кроме изложенных выше, существовали и другие. Так, А.А. Рыбников не знал, но вроде бы слышал, как о кандидатах в министры, о Кондратьеве и, кажется, Юровском и Макарове. Все это Рыбникову казалось несерьезным. За несколько лет он всего только один раз видел Н.Д. Кондратьева[160].

А.В. Чаянов, несмотря на то, что входил в состав будущего правительства, 14 августа показал, что считал разговоры о составе правительства лишенными всякого серьезного значения, и не интересовался этим.

Н.П. Макаров 17 августа сообщил, что вопрос о составе будущего правительства после переворота, «насколько я могу вспомнить», обсуждался на заседаниях ЦК «ТКП» в 1927 г., на квартире Кондратьева. Там якобы присутствовали: Н.Д. Кондратьев, А.А. Рыбников, А.В. Чаянов и Н.П. Макаров. «Позже этот же вопрос обсуждался в 1928 г. тоже на квартире Кондратьева Н.Д. в присутствии: его, Юровского Л.Н., Макарова Н.П., и, кажется, присутствовал Рыбников А.А. Но на этот раз вопрос рассматривался более схематично и поверхностно. Еще позже в самом начале 1929 г. этот вопрос обсуждался на квартире Юровского Л.Н. Состав присутствующих точно не помню – был Юровский Л.Н., Кондратьев Н.Д., Литошенко Л.Н., Садырин П.А. и др.»[161].

В свою очередь Н.Д. Кондратьев показал, что якобы говорил Громану о возможном составе правительства и о включении его в этот состав. «Я не помню, чтобы говорил об этом факте и Суханову. Говорил ли ему кто-либо из других членов ЦК ТКП об этом – мне не известно»[162]. Видимо, и Кондратьева тоже стала подводить память.

Второе направление следствия было связано с проработкой связей между арестованными по делу «ТКП», «Промпартии» и «Союзного бюро ЦК РСДРП(м)».

Л.Н. Юровский показал, что А.В. Чаянов являлся представителем ЦК «ТКП»