Белоповстанцы. Книга 1. Освобождение Приморья войсками Временного Приамурского правительства - Борис Борисович Филимонов

стало знаменем Отдельного Уссурийского стрелкового дивизиона, как в 1921 г. после ряда развертываний (главным образом на бумаге) и свертываний стали называться три пешие сотни означенной выше войсковой самообороны. К концу 1921 г. в рядах дивизиона насчитывалось от 200 до 250 человек. Командиром дивизиона был хороший строевой офицер полковник Белых.

Вышеперечисленные три дивизиона, совместно с Отдельным Камским конным дивизионом, осенью 1921 г., после отъезда из Гродекова атамана Семенова и реорганизации Гродековской группы войск, составили Отдельную стрелковую бригаду, командиром коей был назначен полковник Буйвид. При выступлении на фронт в самом конце 1921 г. эта бригада, переименованная в Пластунскую, выставила немногим более 1000 бойцов, что приводит к выводу о том, что вместе с нестроевыми чинами численность бригады превышала численность самых больших каппелевских бригад – Ижевско-Воткинской и отряда полковника Аргунова. В 1921 г. эта бригада считалась семеновской, к старшим начальникам и к рядовым чинам каппелевское командование относилось с заметным недоверием, опаской и даже недоброжелательством. Каппелевское командование было бы радо раскассировать эту бригаду, если бы представился случай. Между тем подавляющее большинство чинов этой бригады были бывшими каппелевцами, попавшими в семеновские части исключительно волею судеб, здесь были и ижевцы, и уральцы, и камцы, и уфимцы, и иркутяне и пр. и пр. Процент интеллигентных и полуинтеллигентных лиц в частях этой бригады был, безусловно, выше, нежели в других бригадах Белой армии. В заключение следует указать еще на то, что в частях бригады был образцовый порядок. Солдаты были подтянуты. Распущенности не было заметно.

На уральском фронте белых летом 1919 г. кавалерийских соединений было три: 1-я кавалерийская дивизия, 2-я Уфимская кавалерийская дивизия и Отдельная Волжская кавалерийская бригада. Последняя входила в состав 1-го Волжского стрелкового корпуса. Никаких других кавалерийских соединений (исключая казачьи) ни на фронте, ни в тылу армий адмирала Колчака не было, но почти при каждой дивизии имелись отдельные конные дивизионы.

В 1918 г. в боевой обстановке стали зарождаться и расти молодые полки молодой армии – преемники славы и традиций старых кавалерийских полков: на Волге – Казанский драгунский (быв. Каргопольский), Симбирский уланский (быв. Литовский), Самарский (быв. Александрийский) и Сызранский, в Сибири – Томский гусарский и Иркутский, на Урале – Екатеринбургский и Уфимские, на Дальнем Востоке – Приморский драгунский (быв. Приморский). В конце 1919 г. генерал-лейтенанту Миловичу было поручено сформировать кавалерийский корпус, но, объехав шесть полков (Волжские и Сибирские), генерал Милович пришел к выводу, что из имеющихся налицо кадров можно будет создать только одну четырехполковую дивизию. Заключения генерала Миловича были приняты верховным белым командованием, и он был назначен начальником 1-й кавалерийской дивизии. К июню 1919 г. эта дивизия была совершенно сформирована, после чего и выступила на фронт. В состав ее вошли – Казанский, Симбирский, Томский и Екатеринбургский полки и Конно-артиллерийский дивизион, 1-я батарея которого сформировалась еще в Казани осенью 1918 г. Полки 1-й дивизии по облику своему и духу вполне можно считать воскресшими полками славной российской конницы, один только Томский гусарский несколько уступал трем остальным. Уфимцы, напрягая силы в борьбе с красными, принуждены были меньше считаться с внешней выправкой. Они выставили четыре кавалерийских полка. На это не хватало, конечно, кавалерийских офицеров, солдатами же почти исключительно были татаро-башкиры, а потому полки 2-й дивизии не имели вида и тона былых кирасир, улан, гусар и драгун, чьи имена они носили, но на поле чести вряд ли они чем уступали частям 1-й дивизии. Обе дивизии хорошо дрались на Урале и через Сибирь прошли, потеряв одних только томских гусар, целиком оставшихся под Канском.

В Чите остатки трех полков 1-й дивизии были сведены в отдельные дивизионы и совместно с атамана Семенова конным полком составили 1-ю Маньчжурскую конную дивизию, начальником которой был назначен генерал-лейтенант Нечаев – бывший каргополец, на Волге командовавший Волжской кавалерийской бригадой. 2-я Уфимская кавалерийская дивизия, приведенная в Забайкалье князем Кантакузеном, была сведена в Уфимский гусарский полк и вошла в состав 2-й Уфимской стрелковой дивизии. В это время в рядах Уфимского гусарского полка насчитывалось до 450 сабель, и командиром его был старый кавалерист – полковник Зеленцев.

В самом начале 1921 г. в Приморье дивизионы бывшей 1-й дивизии и Уфимский кавалерийский полк были превращены в эскадроны и сведены в один Сводно-кавалерийский полк, который по справедливости в то время был наилучшей частью Белой Дальневосточной армии. В его рядах сохранилась полная дисциплина, выдержка и подтянутость чинов. Но так как до сведения в полк части 1-й и 2-й дивизии не встречались друг с другом в боях, походах и на мирных стоянках, нет ничего удивительного в том, что эскадроны нового сводного полка не могли сразу образовать дружной семьи. Уфимцы стали держаться в стороне и наконец в марте 1921 г., под командой все того же полковника Зеленцова, ушли из Сводно-кавалерийского полка из Гродековского района в Раздольное, в 3-й корпус, где очень скоро превратились в 1-й кавалерийский полк, который был включен в Поволжскую бригаду. Уход уфимцев, не сроднившихся с остальными эскадронами, все же вызвал брожение в умах солдат этих эскадронов. С каждым днем переход к «родным каппелевцам» становится популярнее, между тем офицерство упорно стояло на точке зрения верности начальству. В результате эскадроны раскололись: екатеринбуржцы ушли почти целиком, симбирцы и казанцы разделились приблизительно пополам. Самовольный уход солдат произвел сильное впечатление на командира полка (полковник Козлов – бывший александриец), командиров эскадронов и многих других офицеров, которые, считая все дело загубленным, оставили военную службу совсем.

К ноябрю 1921 г. в Приморье сохранились следующие части – остатки 1-й и 2-й кавалерийских дивизий: 1) 1-й кавалерийский полк и 2) Сводно-кавалерийский дивизион.

1-й кавалерийский полк насчитывал по спискам до 350 человек и состоял из четырех конных эскадронов, одного пешего эскадрона, пулеметной и нестроевой команды. Командиром полка в это время был уже подполковник Березин, служивший ранее в 12-м Стародубовском драгунском полку. Он был молод, энергичен, отличный командир и офицер в боевой обстановке. Единственно, в чем его обвиняли, так это в некотором пристрастии к уфимцам. Он принял полк от полковника Зеленцова после банкета, описанного В.Г. Болдыревым, на котором Зеленцов высказал свои монархические взгляды. В полку офицеров, прошедших курс кавалерийских училищ, было очень немного. Тон задавали уфимцы, и это был тон не старого кавалерийского полка, а хорошего конного полка времен Гражданской войны. Как уже было сказано выше, к ядру полка – уфимцам – постепенно примыкали чины бывших полков 1-й дивизии. Переходя в новый 1-й кавалерийский полк, поступающие образовали отдельные эскадроны, которые неофициально именовались старыми своими именами. При выходе в поход на Хабаровск полк выставил всего до 250 сабель, именно: