Этот бессмертный - Роджер Желязны

– Почему же?

– Да потому, что вы цветок видите именно белым…

И он вернул ей цветок.

Наступило долгое молчание, прерываемое шелестом прохладного ветерка.

– И все-таки я счастлива, что вы сюда приехали, – сказала она.

– Да, здесь очень интересно.

– Рада, что вам здесь нравится.

– Человек, которого зовут Конрад, действительно был вашим любовником?

Я был ошарашен таким неожиданным вопросом.

– Я понимаю, почему, – сказал он, и мне стало не по себе, будто я попал в положение человека, подглядывающего физическую близость мужчины и женщины (или еще хуже – наблюдая за тем, кто подглядывал).

– И почему же?

– Потому что вы стремитесь к необычному, полному сил, экзотическому.

Потому что вы никогда не испытываете счастья, где бы то ни было. Просто вы такая, какая есть.

– Не правда… А может быть, правда. Да, однажды он сказал мне нечто подобное…

В этот момент мне было очень жаль ее. Затем, не сознавая того, поскольку я хоть как-то хотел утешить ее, я протянул руку и взял ее руку в свою. Только рука эта была рукой Миштиго, а он вовсе не думал действовать ею. А я заставил его!

Неожиданно мне стало страшно. Хотя скорее это чувство возникло у него, и я почувствовал это. Я ощутил, что в его мозгу все поплыло, как после мертвецкой пьянки, как только он почувствовал чье-то присутствие в своем разуме.

Я быстро отпрянул назад и снова оказался у скалы, но только после того, как она уронила цветок и я услышал, как она прошептала:

– Держите меня…

«Ох уж эта чертова псевдотелепатия! Это исполнение желаний! – думал я. – Когда-нибудь я перестану верить в то, что это свойство мне присуще…»

И тем не менее я все-таки на самом деле видел два цвета на том цветке… цвета, для которых у меня не было слов.

Я побрел назад в лагерь. Пройдя через него, я двинулся дальше.

Добрался до противоположного конца нашего незримого, но охраняемого периметра, сел на землю и закурил.

Ночь была прохладной и черной.

После того, как я выкурил две сигареты, я услышал позади себя голос, но не обернулся.

– В огромном здании, Храме Огня, в тот далекий день, когда все дни и годы получат свой номер, о, пусть тогда мое имя будет возвращено мне, произнес голос.

– Очень неплохо для вас, – сказал я. – Цитата вполне подходящая.

Только вы зря здесь цитируете «Книгу мертвых».

– Почему зря? В тот великий день, когда все дни и годы получат свой номер, если и вам вернут ваше имя, то каково же оно будет?

– Не вернут! Я намерен опоздать на эту церемонию. Да и что толку в имени…

– Ну, это зависит от того…

– Предположим, оно… «Карагиозис».

– Извольте сесть так, чтобы я мог вас видеть. Я не люблю, когда кто-нибудь стоит у меня за спиной.

– Хорошо. Ну так как?

– Что «как»?

– Как вы относитесь к имени «Карагиозис»?

– Почему оно должно меня волновать?

– Потому, что оно кое-что значит для вас. По крайней мере, некогда значило.

– Карагиозис был одним из персонажей греческого театра теней, нечто вроде Петрушки средневекового театра Европы. Он был неряхой и шутом.

– Он был греком и притом очень умным.

– Ха! Он был наполовину трусом, слюнтяем и вообще каким-то скользким типом.

– Но также был наполовину героем. Коварным. В чем-то необузданным. С чувством юмора. Он сорвал с места пирамиду. И кроме того, когда ему хотелось быть сильным, он был сильным!

– И где же он теперь?

– Мне самому хотелось бы это знать. Но почему об этом вы спрашиваете у меня?

– Потому что этим именем вас называл Гассан в тот вечер, когда вы боролись с роботом.

– О… понимаю… Что ж, это было просто к месту сказано. Это синоним дурачка. Кличка. Подобно тому, что я называю вас «Рыжей». Вот теперь я думаю, – как вы выглядите в глазах Миштиго? Веганец ведь не видит цвета ваших волос. Вам это неизвестно?

– Мне безразлично, какой я представляюсь веганцу. Меня больше занимает то, как выглядите вы. Я понимаю, что у Миштиго заведено на вас весьма пухлое досье. Он как-то говорил, что думает, будто вы живете уже несколько столетий.

– Преувеличение. Без всяких сомнений, преувеличение. Но, похоже, вам многое известно. А у Миштиго есть ваше досье?

– Да, но пока не такое пухлое.

– Кажется, что вы ненавидите Миштиго больше, чем кого-либо. Это правда?

– Да.

– Почему?

– Он с Веги.

– Ну так что же?

– Я ненавижу веганцев – вот и все.

– Нет. Здесь что-то еще.

– Правда. Вы очень сильны. Вы знаете это?

– Знаю.

– Фактически, вы самый сильный из людей, которых я когда-либо видела.

Сильный в такой мере, чтобы сломать шею крысс-пауку, а затем, свалившись в залив, доплыть до берега и спокойно после этого позавтракать.

– Вы привели очень странный пример.

– Разве?

– Почему вы выбрали именно его?

– Я хочу знать! Мне нужно знать…

– Простите?

– Извинениями вы не отделаетесь. Поговорим еще.

– Я сказал все, что хотел сказать.

– Нет. Нам нужен Карагиозис.

– Кому это нам?

– Рэдполу… Мне…

– И все-таки, почему?

– Гассан стар, как само время. Карагиозис еще старше. Гассан был с ним знаком. И он окликнул вас этим именем. Значит, это вы и есть! Вы убийца, мститель, защитник Земли – вы нам сейчас крайне нужны. Очень нужны! Армагеддон уже грянул, но не с громом и молнией, а с чековой книжкой. Веганцы должны погибнуть, другой альтернативы нет. Помогите нам!

– Что вы хотите от меня?

– Пусть Гассан его уничтожит.

– Нет!

– Почему? Кто он вам?

– Никто. Мне он очень не нравится, поверьте. Но кто он для вас? – недоуменно спросил я.

– Наш разрушитель.

– Тогда назовите причины, и, возможно, я дам вам ответ получше.

– Я не могу.

– Но почему?

– Потому, что не знаю.

– Тогда желаю вам спокойной ночи.

– Подождите! Я действительно не знаю. Это мнение пришло с Тэллера через тамошнего связного Рэдпола. Приказ – он должен умереть! Его книга вовсе не книга. Да и личность – это не личность, а много… Я не знаю, что означают эти слова, но наша агентура никогда прежде не ошибалась. Вы были когда-то на Тэллере, на Бэкабе и на других планетах – вы ведь Карагиозис.

Вы знаете, что наши агенты никогда не лгут. Если вы Карагиозис, то сами знаете, почему так. Ведь вы сами устанавливали эту шпионскую сеть. Теперь вы слышите их слова, но уже не обращаете на них внимания. Я говорю вам, что они сказали – Миштиго должен умереть. Он представляет из себя сосредоточение всего, с чем мы боремся. Они говорят, что он инспектирует то, что не должно подлежать инспекции. Вы знаете их систему. Деньги против Земли. Плюс эксплуатация со стороны веганцев. Что-либо более определенное нашим агентам выяснить не удалось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});