Прикасаясь, я чувствую твоё сердце (СИ) - "Ksendagir"

— Так ты всё это устроил лишь потому, что тебя андербоссы не устраивают? — пренебрежительно бросил Шин, иронично вскинув правую бровь.

— Всё верно, — хмыкнул Аарон, — сейчас трудно подыскать подходящие кадры. Это не Япония, где своих подручных воспитывают и натаскивают с юных лет. Очень сложно кому-то по-настоящему доверять в нашем деле, сам понимаешь.

— Ты так уверен, что можешь доверять мне? — Шин осклабился, пряча свербящие от желания сжать кулаки руки в карманы брюк.

— Совсем нет, но это пока. У тебя есть хороший стимул для того, чтобы быть послушным мальчиком, — не упустил он возможности напомнить о причине, по которой Шин оказался в такой ситуации. — И в конце-концов, я думаю, что мы с тобой поладим, когда ты узнаешь меня получше.

Шин не хотел узнавать Аарона лучше, чем знал сейчас. Его единственным желанием было уйти отсюда как можно быстрее и дальше, но, увы, он не мог этого сделать. Вместо этого Шин оставался стоять на месте совершенно неподвижный, словно пригвожденный к полу под его ногами. То и дело напоминая себе мысленно, что ради мужчины, которого любил, он готов на всё. Вот только Джексон вряд ли оценил бы такие жертвы с его стороны, знай тот о происходящем.

========== Часть 11 ==========

Джексон

Сосредоточиться на текущей работе никак не получалось. Джексон крутился на кресле и точными бросками загонял смятые бумажные комки в корзину, стоящую у противоположной стены. Когда-то его удивительная меткость была предметом жажды дорогого дядюшки, но Джексона тошнило от мысли, чтобы растрачивать свои таланты на дела, подобные тем, что проворачивал его почивший родственник. Раздался деликатный стук в дверь, и на пороге, не дожидаясь приглашения, материализовался Генри с дымящейся чашкой в руках. Это уже был пятый раз, когда Джексон просил принести ему кофе, и каждый раз секретарь безоговорочно подчинялся, правда, после предыдущего раза взгляд его начал знакомо поблескивать неодобрением.

Чашка аккуратно опустилась прямо перед Джексоном, который мгновение назад отправил очередной трехочковый в уже переполненную корзину через спину нагнувшегося Генри.

— Вам что-нибудь еще нужно? Может, погулять с Водкой? — светловолосая голова секретаря качнулась в сторону мирно посапывающей в своей офисной лежанке собаки, а Джексон, делая глоток обжигающего напитка, неопределенно пожал плечами. На столе беспорядочным ворохом разметались документы, являя собой молчаливое напоминание того, как много еще у Джексона работы. Не просто много, а хренова туча задач, требующих немедленного решения, а он развлекается, играя с бумажными шариками в псевдобаскетбол. Джексон был бы и рад окунуться в работу с головой, потому что в последнее время только она помогала отвлечься, но с каждым днем сделать это ему удавалось с огромным трудом, а все по тому, что мысли занимал один Шин, прочно обосновавшись, как в его сердце, так и в сознании.

Как же легко он принял свои чувства, перестав убегать от самого себя. Джексон даже не думал о том, что мог бы поспешить с признанием, он, скорее, жалел, что в тот вечер так ничего не сказал, потому что его не покидало ощущение надвигающейся беды. Не помогали ни звонки, ни бесконечная переписка — несмотря на то, что они общались всю прошедшую с последней встречи неделю как обычно, у Джексона после каждого сообщения Шина в груди что-то предательски сжималось. Неунывающая и жизнерадостная натура гнала мрачные мысли, отмахивалась от нехорошего предчувствия, списывая это на хронический недосып и напряженную атмосферу в компании. Все эти дни Джексон продолжал с головой уходить в решение навалившихся проблем, количество которых, к его сожалению, после подписания контракта и запуска подготовки проекта росло в геометрической прогрессии, и как бы он ни старался успеть все и сразу, а выше головы не прыгнешь.

Джексон откинулся на спинку стула, зарываясь пальцами в волосы, и шумно вздохнул. Если с утра он ощутил необычайный прилив сил, то сейчас, когда на часах вот-вот пробьет семь вечера, от его былого энтузиазма не осталось и следа. Мысли вновь вернулись к Шину и к тому, что после ставшего уже привычным утреннего сообщения с пожеланием хорошего дня он больше не получил от него ни слова. И на звонок Шин тоже не ответил, а Джексон, решив, что он просто занят, не стал больше беспокоить, терпеливо дожидаясь, когда тот сам выйдет на связь. Но время шло, день катился к своему завершению, телефон молчал, а давящее, противное ощущение тревоги в груди только усиливалось, и Джексон совсем не понимал, что с ним творится и откуда взялось это беспричинное беспокойство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Знаете, Генри, пожалуй, на сегодня все, — Джексон вдруг резко поднялся, а секретарь кинул на него недоуменный взгляд. — Отдохните завтра. Продолжим в понедельник.

Все равно ничего путного в голову Джексона не лезет, а строчки в отчетах сливаются в один сплошной текст, и вряд ли он поймет хоть слово, если продолжит в таком духе. Может, попытаться хоть сегодня выспаться?

Уже подходя к машине, Джексон вновь набрал номер, который успел выучить наизусть, но кроме длинных, раздражающих гудков ничего не услышал. И его сообщение, энное в череде отправленных за сегодня, оставалось непрочитанным. Джексон задумчиво покусал губы, теряясь в догадках, куда мог деться Шин и почему так резко перестал отвечать, но постарался себя успокоить, что, возможно у того какие-то супер важные и длинные съемки и нет возможности подойти к телефону. Правда, спокойствия от собственных объяснений он не ощутил от слова совсем. Водка, словно почувствовала состояние хозяина, громко тявкнула и дернулась вверх, тыкаясь влажным носом в лицо Джексона, который тут же невольно засмеялся, пытаясь отстраниться от любвеобильного щенка. Наверное, если бы не присутствие рядом этого смешного пушистого комка, Джексон сошел с ума от волнения, но Водка странным образом его успокаивала, прочно ассоциируясь с Шином и тем, как хорошо им было вместе. Он вспоминал те самые выходные, что они провели вдвоем, и думал о том, насколько легко и счастливо чувствовал себя, когда Шин находился рядом. Наверное, именно в тот момент Джексон неосознанно принял свои чувства и понял, что по уши влюбился. Хотя, это было лишь делом времени — встретив Шина почти год назад в том злополучном баре, Джексон оказался уже обречен, потому что невозможно не влюбиться в такого, как он. Такого невозможно красивого, дерзкого и своевольного.

По всем раскладам этого не должно было произойти, и Джексон наивно полагал, что их отношения никогда не зайдут дальше одноразового секса. Но вот он стоит на опустевшей парковке, безумно влюбленный и до чертиков встревоженный, прожигая горьким взглядом коварно молчащий телефон. Чтобы там сам Шин к нему не испытывал, но после совместно проведенных выходных, а особенно после их последней встречи, в Джексоне начинала крепнуть уверенность, что его чувства могут быть взаимны, и от этого становилось так тепло на душе. Но черт возьми, почему же тогда он так долго не отвечает?!

Джексон устало провел ладонью по лицу и открыл дверцу, собираясь сесть в машину. Краем взгляда он заметил какое-то движение позади, но не придал этому значения, списывая все на шутки измотанного работой и эмоциональными переживаниями мозга. Точнее, сделал вид, что не придал, и уже выезжая на оживленную улицу, мельком взглянул в зеркало заднего вида, чтобы увериться в своих подозрениях. Вот уже несколько дней его не покидало ощущение чьего-то постороннего присутствия, и теперь, наблюдая, как за ним, держась на приличном расстоянии, следует уже знакомая неприметная машина, Джексон оказался на двести процентов уверен, что это не просто совпадение.

Кому он мог понадобиться, Джексон не знал, но происходящее нравилось ему все меньше, поэтому, когда его автомобиль остановился у дома, Джексон не стал спешить и заходить внутрь. Лениво потягиваясь, он сбросил пиджак, выпустил Водку и с абсолютно невозмутимым видом направился с ней на прогулку, точно зная, что наблюдающие за ним, кем бы они не были, идут следом.