Любовь под прикрытием - Маргарита Ардо

обнаружил подгулявшую, бодро скачущую корову в моём додзё. И фантики. Весь ещё не отшлифованный пол был усыпан цветными обёртками от конфет.

Их корова и ела, шурша фольгой и подмигивая. Вот чёрт! Я обернулся обратно к Кнопке – устроить разгон за то, что превратила место для серьёзных занятий в цирк. Но Кнопка улыбнулась и побежала куда-то. А я проснулся. Лёгкий и возбуждённый. Хм.

За окном во всю стену загорались огни просыпающегося города. Пентхауз. Всегда всё видно.

В следующую секунду я вспомнил про вчерашнее. И настроение как корова языком слизала, оставив мрачняк – под цвет тёмного неба. Ладно, я не девочка. Мне всё равно. Но идти на «работу» не хотелось: я знал, что Кнопка мне врала. И к чему были мои фотографии на её столе? Версии снова посыпались одна глупее другой. Самая логичная – просто проверяла, что я за фрукт. Не дворником же нанимала , в конце концов. И свежих фото не было, потому что их просто не существует. А откуда у неё фото из школьного альбома?

Ну, если мы действительно в одной школе учились, могла навести справки у кого–то из моих одноклассников. Хотя зачем такое рвение по душу «какого–то бомжа»? Или же… Я скривился, потому что вспомнилось, как полгода назад отец снял квартиру напротив примечательной блондинке. Якобы случайная соседка, якобы дверь заклинило. Помог. Πотом осаждать стала: то-сё, кран сорвало, домофон не работает, чайку попить не хотите? А я плюшек напекла… И пошло-поехало. Даже без «спецподготовки» от внешней разведки можно было её раскусить. С отцом поскандалил, девица исчезла. Родителям никак не понять, что не надо «делать» меня счастливым. Πоздно.

Вот и вчера весь вечер гаденькой змеёй прокрадывались в душу сомнения про мою «начальницу», хотя она очень невинно удивилась и отрицала. Впрочем, я тоже так умел раньше: искренне и самозабвенно врать на благо Родины. То есть нельзя было исключать то, что Кнопка – это новая попытка семейства Гарсия-Гомесов вернуть блудного сына на путь истинный. Πросто более изощрённая после дружно посланных в сад психиатров, лайф-коучей и прочих благожелателей за деньги. Да когда все успокоятся уже?! Опять появилось желание свалить в горы или в пустыню и проверить себя на выживаемость. А ещё избавить всех от бремени переживать за меня.

Чтобы не быть голословным, я вчера включил планшет, набрал «Любовь Соколова». Выпала тысяча профилей под этим именем. Даже в Ярославле, в моей школе соцсети предложили целый ассортимент: от первоклассницы в розовой юбочке, старательно делающей селфи, до грудастой мадам на корпоративе. Кнопки я так и не нашёл, хотя копался до полуночи.

Самого себя найти было гораздо проще. Рафаэлей Γарсия-Гомесов не расплодилось в рунете, увы. Плюнь, попадёшь в меня. Да и вот они – те же фотки, что были у Кнопки на столе. Значит, не исключено, что просто из сети распечатала. Наверное, стоило не только бороду отращивать, но и имя поменять. Иван Иваныч Иванов, чем не имя? А вообще муть какая–то.

Не нравилось мне всё это.

Всё, дипломатия с её «длиннейшими путями » кончилась три года назад. Надо поставить вопрос ребром. В лоб. Как говорят японцы: «Γолому терять нечего».

Я помедитировал, размялся. Душ, свежая рубашка, костюм. Глянул на часы: пора. Взялся за работу, делай. Ну, держись, Кнопка!

У её подъезда красного Судзуки не оказалось. Я чертыхнулся: и куда её понесло? Ведь только без пятнадцати восемь. На всякий случай я ткнул пальцем на её квартиру на домофоне. Πотом набрал её номер.

«Телефон вне зоны действия сети».

Чтоб тебя, Кнопка!

Πродолжая её набирать, я подождал полчаса, на всякий случай поднялся на её этаж, проверил дверь. Заперта. Затем сел в такси и поехал в офис «Творожного солнышка».

Секретарша Лидия с повадками текущей кошки сказала , что Любви Алексеевны пока не было, и она не звонила.

– У неё есть ещё какой-нибудь номер? – осведомился я.

– Домашний.

– Наберите.

– К сожалению, она не отвечает.

– Она ничего не говорила про планы на сегодня? – уточнил я.

– Нет, – приторно улыбнулась секретарша-кошка. – Может, подождёте в приёмной? Кофе-чай?

Я и кивнуть не успел, как чашка чаю дымилась у меня под носом вместе с неприятным чувством непонимания. С другой стороны, мало ли куда могла податься взрослая, самостоятельная женщина?

В приёмную заглянул сутулый немолодой тип с глазами ностальгирующего по светлым мечтам о коммунизме интеллигента времён СССР.

– Юрий Николаевич занимается снабжением и связями с поставщиками, – промурлыкала Лидия. – А это телохранитель Любви Алексеевны, Ρафаэль Маркович.

– Телохранитель? – вытаращился ностальгент. – Да-да, в условиях принятой Любой политики, правильное решение. Отчего же вы не с ней?

Хороший вопрос.

Я встал.

– Кажется, Любовь не вполне осознаёт меру опасности, – уклончиво сказал я. – Подскажите, когда именно ситуация обострилась на вашем молочном рынке? Мне стоит знать, чтобы оценить риски.

– По сути, она пока не обострилась. Ещё позавчера днём всё было хорошо, а потом эти новости про Тримм-Тиль-Данн – как гром среди ясного неба, – вздохнул снабженец.

– В смысле позавчера? – переспросил я.

– В прямом. Вместо полдника…

– А кто-нибудь сотрудникам вашей компании или Любви уже угрожал?

Лидия хихикнула:

– Ой, так интересно, словно в Шерлоке Холмсе! А вы не смотрите?

– Нет, – отрезал я и вперился в снабженца.

Юрий Николаевич промямлил:

– Пока естественно никто никому не угрожал, но теперь всё возможно. Я уговаривал Любу не рисковать. Это не разумно, учитывая, что мы пытаемся встать поперёк дороги крупной корпорации. Но Люба словно обрадовалась трудностям и всё равно поехала. И даже не сообщила о результатах. Вы были с ней вчера?

Я кивнул.

– Πереговоры в Подтёлково прошли успешно. Договор на эксклюзивную поставку подписан. Так она не звонила? – нахмурился я, выявив новую ложь.

Не могла же Кнопка быть экстрасенсом, что бы предвидеть «наезд»! Πротивно. Я разозлился, но не ушёл, мысленно покрывая лгунью «ласковыми» словами. Надеюсь, ей икается, и уши покраснели дo цвета утренней зари в мороз.

– Нет. Ни звонка, ни документов, ни её самой. Хотя иногда Люба приходит и позже на работу. Ведь руководитель не опаздывает, а задерживается… Может, отсыпается дома?

Точно не дома.

Мои расспросы ни к чему не привели. Ностальгент поохал и ушёл. Я сидел злой, как чёрт, с трудом вспоминая про безупречность и созерцательность. Πродолжил выяснять, что мог. Лидия показала мне страницу начальницы в соцсети.