Измена. Она его украла - Лия Флекс

этого не легче. Это ведь я буду приманкой!

— Вы — не приманка. Живите, как жили до этого, просто чуть настороже. И не гуляйте в темноте! — он кивает мне на прощание и ждет, пока я зайду в подъезд.

— Еще кое-что, — вспоминаю, прежде, чем уйти. — Ему кто-то позвонил вечером, и он в прямом смысле сбежал, оставив меня одну. Это было странно.

— Что за звонок? — Корсиков опять напряжен до предела. Я бы рада помочь, но не владею информацией по сути.

— К сожалению, я не расслышала говорившего. Звонок длился буквально несколько секунд. Потом Влад ушел.

Следователь начинает кому-то писать смс, а я ухожу, не попрощавшись. Все что могла — рассказала

От разговора меня потрушивает, и из-за этого я не сразу нахожу ключи. Наконец-то домофон пикает, пропуская внутрь. Я шарахаюсь от темных углов и тороплюсь попасть домой. Только замкнувшись на все засовы, ощущаю подобие безопасности.

Сползаю по стенке на пол. Боже, во что я вляпалась?!

Глава 22

Привожу нервы в порядок под теплыми струями душа. Думать о проблемах не хочется, но они все равно лезут в голову. Сквозь шум воды слышу, как настойчиво трезвонит мобильный. Наверняка это Влад спохватился. Как с ним общаться после разговора со следователем — не представляю!

Выхожу из душа и натыкаюсь взглядом на фотографию, где запечатлены мы с Юрой. Снимку лет восемь, мы — юны и счастливы. Тогда, все было хорошо, даже очень. Я не видела никого, кроме мужа. Дышала одним с ним воздухом, жила его идеями…

Становится грустно и больно. А еще, я мысленно обещаю Юре, что обязательно разберусь в этом деле до конца и найду его убийцу. Поэтому, беру в руки телефон и звоню.

— Таня! Ты чего убежала? — вместо привычного алло, раздается в трубке.

— А ты как думаешь? — начинаю ломать комедию, изображая обиженную даму.

— Ну, прости, надо было по работе отъехать, с клиентом перекинуться двумя словами, документы забрать, — сочиняет гладко и быстро, не придраться.

Молчу, ожидая продолжения.

— Обиделась? Не дуйся, Танюшка, я заглажу вину, даже знаю один подходящий способ, — Влад игриво усмехается, а меня передергивает. Нет, уж! В эти игры я с ним больше не играю.

— Ладно, завтра поговорим, устала! — хочу отделаться от него, но это не так-то просто.

— Тань, а может, я приеду? Согрею тебя и постель, м?

— Не надо, Влад. Момент упущен, запал прошел. Я пойду спать. Одна! — обиженно дышу в трубку. Он вздыхает в ответ.

— Ну ладно, до завтра. Но пусть тебе приснится мой…

Я бросаю трубку. Это что-то новенькое! Раньше он не позволял себе настолько пошлых шуток и намеков, и это еще больше отталкивает.

Едва дохожу до кровати, как телефон снова звонит. Да что ж такое!

— Да! — бросаю раздраженно, завидев звонившего.

— Таня, проверка. Вы дома и у вас все хорошо? — следователь сухо интересуется, игнорируя мой недовольный тон.

— Да, — отвечаю спокойнее. Корсиков не виноват, что шишки на меня сыпятся. Он просто делает свою работу. — Вы же сами меня проводили до дверей.

— Отлично, я спокоен, — и тишина.

— Что-то еще? — вежливо спрашиваю, отчаянно сдерживая рвущийся зевок.

— Меня зовут Максим Александрович, если что, — звучит неуверенное.

— Отдыхайте, Максим, — зеваю, — Александрович. И спасибо за беспокойство!

— Доброй ночи, Таня.

Следующий день начинается с похода в морг. Я останавливаюсь на пороге, собираясь с духом. Обратного пути нет, и мне придется через это пройти. В одиночку.

Старое больничное здание не поднимает настроения: обшарпанные стены, подтеки на потолке, дырявый линолеум под ногами — создается впечатление, что это антураж к фильму ужасов. Эдакая «Пила» на минималках. По указке сотрудницы, спускаюсь в подвальное помещение, где меня захлестывает сладковатый трупный запах, который пытался перебить аромат фармалина и хлорки.

Первая моя реакция — бежать. Бежать как можно дальше от этого пугающего тихого места. Прочь, не оглядываясь. Я не хочу этим заниматься, боюсь, что попросту не хватит моральных сил увидеть мертвого мужа. Но вот, показывается сотрудник морга и его вид меня немного успокаивает. Медбрат или доктор, не знаю, кто он: пухлый и флегматичный, жует бутерброд с колбасой и машет мне рукой. Мол, проходите.

— Вы за кем? — звучит вопрос. — Документики достаем.

Он вытирает руку о халат, и берет мой паспорт. Потом свидетельство о браке, и сличает с отметками на страничках паспорта. Не спеша заполняет графы в журнале и деловито просит расписаться.

— Готово, идемте! А вот это — вам.

Забираю справку, даже не вчитываясь в строки. На меня напал ступор. Мы идем по серо-голубой, потрескавшейся от времени плитке к «холодильникам», как выразился сотрудник.

— А вот и он! — распахивает створку и выдвигает полку. Я тупо смотрю на неживое, какое-то желтушное лицо Юры и с трудом узнаю его. Черты его, но в моем мозгу какой-то заклин. Не воспринимаю, как моего Юру. Будто восковая кукла лежит.

— А машину уже пригнали? Кто нести будет? — вырывает меня из ступора медбрат.

— Машину?

— Ну да, до кладбища-то довезти надо, — хмыкает. — Гроб заказать, ленты, букеты… Место на кладбище, опять же.

Видя мое растерянное лицо, машет рукой.

— Сколько вас таких повидал, всегда одна реакция. Но вы хоть не истерите, и то хорошо. Вот, держите. Позвоните и вам все организуют. У вас есть еще один день бесплатного содержания тела, как раз завтра выходит срок. Вы уж постарайтесь уложиться.

— А Юра? — спрашиваю, оглядываясь.

— Не бойтесь, не убежит, — ржет медбрат. — С его-то ногами!

Наверное, шутка смешная, но меня бьет в самое нутро. Как можно смеяться в подобной ситуации? Забираю визитку и спешу выбежать на свежий воздух.

Глава 23

Делая вдох, второй, и меня понемногу отпускает. Неприятное место и гнетущее послевкусие…

Смотрю на кусочек пластика в руках и понимаю, что не хочу этим заниматься. От слова совсем.

Из-за поворота показывается свекровь. Вся в черном, бредет, едва разбирая дорогу.

— Анна Ивановна! — обращаюсь первой, так как она ничего не видит перед собой.

— Таня, — ее взгляд чуть проясняется и тут же холодеет. — Мне все известно!

Резко заявляет она, и я недоумеваю. Если ей все известно, то откуда такая реакция?

— Поговорили со следователем? — максимально отстраняюсь от ситуации, понимая, что ей плохо.

— Поговорила, еще как! — я вижу, что она заводится все больше. Для нее я — как красная тряпка для быка.

— Что ж, раз вы в курсе всех событий, должны осознавать, насколько мне неприятна вся ситуация и я не хотела бы и дальше развивать эту тему. Просто организуем