Черный лед - Майкл Коннелли

— Значит, в теле этого бедняги вы нашли двух крашеных мушек — одну стерилизованную, а другую — нет, — вслух рассуждал Гарри. — Таким образом можно заключить, что незадолго до своей смерти этот парень побывал там, где насекомых подвергают стерилизации. Наверняка в тех местах миллионы этих мушек, так что одна или две запросто могли попасть в его еду. Одну он мог случайно вдохнуть. Или что-то в этом роде. Так? — Тереза серьезно кивнула. — А что насчет пшеничной муки, которую вы нашли в ушах и волосах?

— Пшеничная мука — это их пища, Гарри. Брэкстон говорит, что ею кормят личинок в процессе выращивания.

— Итак, мне остается только найти то место, где они выращивают своих стерильных мух, — заявил Гарри. — Возможно, мне посчастливится напасть на след этого «Хуана», поскольку, полагаю, он занимался разведением этих тварей.

— Почему бы тебе не спросить, где их выращивают, у меня? — улыбнулась Тереза.

— Где их выращивают, Тереза? — послушно повторил Босх.

— Легче и безопаснее всего проделывать это в тех районах, где фруктовые мушки и так являются естественной составляющей частью окружающей среды и мира насекомых и где, таким образом, не возникнет никаких проблем, если несколько мух вырвутся на свободу до того, как получат свою дозу радиации. По этой причине американское министерство сельского хозяйство заключило контракты с заводчиками-производителями только в двух районах — на Гавайях и в Мексике. На Гавайях, в окрестностях Оаху, действуют три подрядчика, а в Мексике — два. Один из них расположился где-то под Сиуатенахо, а другой — самый крупный из пяти — под…

— Под Мехикали.

— Гарри, откуда?! Ты что, знал все это, и позволил мне?..

— Это просто предположение. Оно вытекает из того, над чем я работаю.

Тереза странно посмотрела на него, и Гарри тут же пожалел, что испортил ей триумф. Избегая ее взгляда, он быстро допил пиво и огляделся в поисках чувствительного официанта.

Глава 10

Тереза отвезла Босха к «Красному ветру», чтобы он забрал машину, а потом последовала за ним из центра к его дому на холмах. Сама Тереза имела квартиру в доме-совладении в районе Хэнкок-парка, то есть гораздо ближе, однако, по ее словам, в последний месяц проводила там слишком много времени и к тому же жаждала услышать или увидеть Босхова койота. Гарри понимал: истинная причина состоит в том, что Терезе гораздо проще покинуть его дом, чем выпроваживать гостя из своего.

Впрочем, он нисколько не возражал. К тому же Босх частенько чувствовал себя неуютно в квартире у Терезы, поскольку она постоянно напоминала ему, куда катится весь Лос-Анджелес.

Квартира, из окон которой открывался вид на центральный район города, располагалась в мансарде старинного пятиэтажного особняка, носившего название «Уорфилд». Снаружи это историческое здание оставалось таким же красивым и привлекательным, как и в 1911 году, когда Джордж Алан Хэнкок завершил его строительство, отделав фасад изящного особняка серо-голубой терракотовой плиткой. Джордж не постоял за расходами и не пожалел нефтяных денег, и это было хорошо заметно, поскольку выходящие на улицу геральдические лилии, эркеры и игривые декоративные завитки «Уорфилда» бросались в глаза каждому. Однако внутреннее устройство особняка, его теперешняя архитектура казались Босху унылыми и отвратительными. Несколько лет назад особняк приобрела японская фирма. Сначала она выпотрошила его, а потом заново набила пустую оболочку, перекроив и модернизировав все, что только возможно. Внутренние стены и перегородки во всех помещениях были безжалостно снесены, в результате чего каждый этаж теперь представлял собой огромную стерильную комнату с фальшивыми деревянными полами, блестящими стальными барьерами и подвижными светильниками на потолке. От дома осталась только прекрасная скорлупа; так думал Босх, подозревая, что Джордж Алан Хэнкок решил бы так же.

Пока Гарри разжигал на веранде хибачи[5] и клал на решетку гриля рыбное филе, они с Терезой неторопливо беседовали. Рыбу Босх купил еще накануне Рождества, но ее оставалось довольно много, так что хватило бы на двоих. Тереза поделилась с ним последними новостями и упомянула о том, что вопрос о назначении постоянного руководителя судебно-медицинской лаборатории будет решен — пусть и неофициально — полномочной комиссией округа еще до Нового года. Из вежливости Босх пожелал ей удачи, хотя в глубине души сомневался в своих чувствах. Должность, на которую Тереза так стремилась попасть, была скорее политической, чем административной, и после назначения ей пришлось бы внимательнее прежнего следить за тем, откуда дуют политические ветры. Сам Босх не понимал, зачем добровольно лезть головой в петлю, и поспешил уйти от скользкой темы.

— Послушай, Тери, если этот тип — «Хуан-67» — действительно был убит в Мехикали, там, где разводят этих фруктовых мушек, как его тело попало к нам?

— Это уже не по моей части, — откликнулась Тереза.

Она стояла возле перил веранды и смотрела на Долину, любуясь тем, как перемигиваются в прохладном чистом воздухе миллионы крошечных огней. Жакет Тереза накинула на плечи. Гарри побрызгал рыбу ананасовым соусом для жаркого и перевернул филе на другую сторону.

— Здесь у огня теплее, — заметил он, колдуя над рыбой. — А знаешь, о чем я подумал? Может, тот подрядчик, о котором мы говорили, просто не желает, чтобы кто-то проверял его работу? Понимаешь, о чем я? Им очень не хотелось, чтобы кто-то связал труп с тем местом, где они выращивают своих мушек-таракашек, — вот его и увезли куда подальше.

— Да, — согласилась Тереза, — но почему все-таки в Лос-Анджелес?

— Может быть… нет, не знаю. Лос-Анджелес расположен довольно далеко от границы. — После этого оба ненадолго замолчали, и каждый думал о своем. Наконец Босх почувствовал запах ананаса, услышал шипение капель соуса, падавших на раскаленные угли, и встрепенулся. — И как они переправили труп через границу? — спросил он.

Тереза пожала плечами:

— А что тут сложного? По-моему, через ту границу можно переправить вещи и покрупнее, нужно только знать, с какой стороны взяться. А ты как думаешь? — Босх кивнул. — Ты когда-нибудь был в Мехикали? — поинтересовалась Тереза.

— Проездом, по пути в Сан-Фелипе. Прошлым летом я рыбачил в тех краях с одним приятелем. А ты?

— Никогда.

— Знаешь, как называется городок по нашу сторону границы, который стоит прямо напротив Мехикали?

— Гм-м…

— Калексико.

— Шутишь? Так это оттуда…

— Угу.

Рыба была готова. Босх вилкой переложил ее на тарелки, прикрыл гриль крышкой и пригласил Терезу в дом. Гарнир состоял из риса со специями. Босх открыл бутылку красного вина. Всякий раз, когда он наливал его в бокалы, оно напоминало ему кровь, но белого Босх не держал. Подавая все это на стол, он заметил улыбку Терезы.

— Небось подумала, что я похож на официанта из телевизионного шоу, да?

— Да, у меня мелькнула такая мысль. Но ты не переживай — мне очень нравится.

Они чокнулись и неторопливо поели, почти не отвлекаясь на беседу. Тереза похвалила его стряпню, хотя Гарри чувствовал, что рыба получилась суховатой. Они снова заговорили о пустяках, но Босх все время ждал подходящего момента, чтобы расспросить о вскрытии Мура. Такая возможность представилась ему только в самом конце трапезы.

— Что ты собираешься делать теперь? — Тереза бросила на стол салфетку.

— Сначала уберу со стола, а потом…

— Ты прекрасно понял, о чем я. О деле твоего «Хуана».

— Пока не знаю. Наверное, придется еще раз поговорить с Портером и попытаться прощупать министерство сельского хозяйства. Мне хочется побольше узнать о том, как эти мушки попадают к нам из Мексики.

— Скажи, если тебе понадобится консультация энтомолога, — предложила Тереза. — Я могу это устроить.

Босх, наблюдая за ней, заметил, как на лице Терезы появилось отсутствующее выражение. Оно появлялось не раз в течение этого вечера.

— А ты? — участливо спросил он. — Что ты будешь делать теперь?

— С чем?

— С вопросами, возникшими после сегодняшнего вскрытия.

— Это так бросается в глаза?

Босх молча встал из-за стола и собрал тарелки. Тереза не двинулась с места, и Гарри вернулся в свое кресло и разлил по бокалам все, что оставалось в бутылке. Ему казалось, что он должен сделать для Терезы что-то такое, чтобы она почувствовала себя спокойнее и захотела чем-то ему отплатить.

— Послушай, Тери, — начал он. — Думаю, мы с тобой можем поговорить откровенно. На мой взгляд, здесь переплелись два… нет, целых три расследования. Возможно, это часть одного большого дела, как спицы одного колеса.

Тереза в недоумении посмотрела на него.

— Какие расследования, Гарри? О чем ты говоришь?

— Я понимаю, то, о чем я сейчас скажу, выходит за пределы твоей профессиональной компетенции, однако ты должна знать все, что поможет тебе принять верное решение. Я наблюдаю за тобой весь вечер и вижу: у тебя какие-то серьезные проблемы и ты не знаешь, на что решиться…