Противостояние - Вячеслав Шалыгин

Ничего хорошего чутье не подсказало. Справа и слева от Каспера в темноте кто-то или что-то копошилось, и это посреднику крайне не нравилось. Он приготовил к бою оружие и медленно попятился под прикрытие ближайших руин.

Как раз в ту самую сторону, куда должны были отправиться Леший и его спутница. В сторону Гребного канала.

* * *

Два бойца за первый же час операции — это был явный перебор. Бобер обычно не терял подручных с такой скоростью. Понятно, что Зона полна неожиданностей, но все равно перебор.

А все этот ворюга. Мало того, что прикарманил чужое добро и опустил наемников, так еще и устроил засаду, сучий потрох! Скоргов натравил. Это ему дорого обойдется!

Бобер представил, как будет сначала долго бить связанного вора, а затем включит на малую мощность «магнит», есть такая замечательная прилада в подвале профессорского бункера, и медленно начнет вытягивать из тела обидчика вживленные импланты. С мясом будет вырывать, с корнями. А у некоторых имплантов «корни» очень длинные и крепко врастают в нервы. Боль будет адская, гарантия сто процентов. Но Бобер не станет жалеть гада. Пусть мучается как можно дольше. Если вор от боли вдруг отключится, наемник его взбодрит инъекцией противошоковой сыворотки и продолжит экзекуцию.

Бобер недобро ухмыльнулся. За все надо платить. А иначе не будет порядка.

Наемник выглянул из укрытия и оценил обстановку.

На берегах высохшего Гребного канала было относительно чисто. Кое-где между руинами спорткомплекса сновали мелкие биомехи, в основном стальные крысы, скорпионы и небольшие «домовята», типичные для города порождения Зоны, слепленные из деталей домашней техники. В зарослях автонов шуршали скорги. Изредка над головой свистели стайки «мозгоклюев», миниатюрных летающих биомехов (в прошлом, наверное, мелких электронных гаджетов), непонятным образом освоивших управляемый полет на магнитной подушке. Но если не брать эти мелкие помехи в расчет, в окрестностях бывшей гребной базы было чисто и спокойно. Крупных боевых машин не наблюдалось, вооруженных людей, кроме наемников Бобра, — тоже.

Конечно, последний факт несколько тревожил, ведь хотя бы трое вооруженных ходоков поблизости должны были находиться — а вдруг наемники потеряли след? — но Бобер не подавал вида, что беспокоится. Вел себя так, словно точно знал, что воришка и его спутники где-то рядом. Бойцам Шведа и так досталось, незачем их было лишний раз заводить.

— Сканеры ничего не видят, — рядом с Бобром присел Швед. — Ты уверен, что они пошли в эту сторону?

— Тепловой след был четким, — разводящий кивнул. — Сначала они в церкви спрятались, потом сюда двинули. Зуб даю.

— И где они тогда? Заблудились?

— Швед! — вдруг шепнул один из бойцов. — Движение справа!

— Что я говорил? — Бобер привстал и всмотрелся в темноту.

Справа действительно что-то двигалось. Не понять, что или кто, но не домовята и не крысы. Расплывчатые цели были вытянуты по вертикали и имели не меньше полутора метров в высоту. Примерно такого роста бывают люди, когда крадутся, пригибаясь и чуть приседая. Бобер активировал режим ночного видения, но опоздал. Люди нырнули в завал из бетонных обломков эстакады, которая раньше была частью въезда на Крылатский мост через Москву-реку. Как экипированы эти люди и сколько их, Бобер так и не рассмотрел, но его сомнения развеял Швед.

— Они, точно! Я троих заметил.

— Больше, — возразил боец справа от Шведа. — Мне показалось — шестеро.

— Это у тебя в глазах двоится, — заявил старший группы. — Слышь, Бобер, где их встретим? Может, прямо там, у моста, и закопаем?

— Нет, там всяких лазеек полно, можем упустить. Пусть в канал войдут. Здесь им точно никуда не деться.

— А если…

— Все, закончили базар, — отрезал Бобер. — Занимаем позиции. Швед, бери четверых и на левый берег. Трое со мной.

Наемники бесшумно растворились в темноте, и через пару минут Швед доложил по М-связи о готовности.

— Мы на десяти часах от тебя, большой куст автонов. Видишь?

Бобер поискал взглядом позицию Шведа. Найти ее оказалось непросто. На левом берегу все автоны были достаточно большими. Но на «десяти часах» — особенно. Видимо, об этих зарослях Швед и говорил.

— Бобер, снова движение, — одним из оставшихся с разводящим бойцов оказался тот самый, глазастый. — Говорил же, шестеро их!

— Теперь вижу, — признал свою ошибку Бобер. — Пропускаем. Швед, на связь!

— Пропускаем, принято, — отозвался Швед. — Вижу одиночную цель. Есть положительная идентификация.

— Одиночная?

— Подтверждаю. Берем?

— Тоже вижу. Не спеши. Ждем.

— Чего ждать? Хабар у него.

— В подвале был у другого, того, что крупнее. Мне это не нравится. Ждем.

— Ты босс, — Швед хмыкнул и отключил связь.

— Бобер, — снова оживился «глазастый», — я картинку со спутника настроил. Глянь.

Боец попытался передать картинку с импланта на имплант, но произошел какой-то сбой, и Бобер ничего толком не увидел. Разводящий помотал головой, легонько постучал ладонью по виску, но это не помогло.

— Говори, — приказал разводящий.

— Большая группа гоблинов, рыл двадцать, топает со стороны горнолыжной базы. Прямиком сюда. А из Мневников к мосту едут четыре коробки.

— Чьи?

— Тоже чистильщиков.

— Хреново дело. А еще двоих ходоков ты не видишь?

— Нет пока. Может, снова в подвалы ушли?

— Все возможно.

— Со стороны ЦКБ чугунки приближаются… много… Может, они ходоков спугнули?

— И это возможно, — Бобер немного поразмыслил и рубанул ладонью воздух. — Берем что есть, и в сторону. Швед, слышишь меня?

На этот раз Швед почему-то не ответил. Бобер поднял взгляд на левобережные заросли автонов и затребовал у импланта цифровое увеличение картинки. Вживленный компьютер выполнил приказ, но толку было мало. Теперь Бобер видел каждую жестяную веточку, но не видел ни Шведа, ни его бойцов. Даже намека на их присутствие не обнаружил. Молодцы, конечно, замаскировались на пять с плюсом, но отвечать-то надо. Радиомолчание никто не объявлял.

— Швед, твою в душу, на связь! — прорычал Бобер. — Бойцы! Что за хрень?!

— Я тоже попробовал вызвать, — с тревогой в голосе сказал «глазастый». — Молчат, как немые.

— Я говорил, не нравится мне это, — Бобер едва заметно занервничал. — А ходок где? Черт! И этот исчез.

— Я его вижу, — сообщил боец. — Никуда он не делся, между обломками зашхерился. Тоже засек эту… шестерку из-под моста.

— Карусель какая-то начинается, — Бобер повертел головой. — Там шесть, там двадцать, оттуда четыре коробки идут, отсюда чугунки… и все в одну точку нацелились? Очень не нравится мне это. По коням, пацаны. Глазастый, веди к ходоку. Берем тихо, целым и невредимым, ясно? Хабар сразу мне. И валим, откуда пришли.

— А Швед?

— Если жив, увидит, догонит.

— Если жив? — удивленно переспросил «глазастый». — В смысле?

Бобер не стал пояснять, было не до того.

Наемники быстро проскользнули между мусорными завалами к тому месту, где прятался ходок, бесшумно окружили и мгновенно скрутили жертву. Ходок пытался сопротивляться, кричать, но не тут-то было. Наемники держали крепко, рот заклеили надежно, а жалкие попытки сталкера применить энергоимпланты были пресечены лично Бобром. Он предусмотрительно шарахнул пленника точно дозированным электроразрядом, лишив ходока способности использовать талант энергика, но оставив в сознании и на ногах.

Когда пленник слегка обмяк, наемники подхватили его под руки и потащили к провалу над «Осенним молом». Возвращаться в проклятые подвалы не очень-то хотелось, но выбора у наемников не было. Все прочие пути отхода были перекрыты. В том числе тропа через пирс, мимо велотрека. Та самая тропа, на которой занял позицию Швед.

Кто или что заставило умолкнуть Шведа и четверых его товарищей, Бобер не знал и знать не хотел. Наверняка исправить что-либо уже нельзя, так что… на войне, как на войне…

…Швед умирал мучительно и медленно. Гораздо дольше, чем умирали его бойцы. Повезло? Кто-то скажет, что нет, лучше отмучиться по-быстрому, кто-то скажет, что повезло, лишняя секунда жизни — это хорошо по определению. Шведу все было по барабану. Он находился за гранью боли и любых эмоций. Да, он пока существовал, поскольку мыслил, но уже в виде чистого разума, если можно так сказать. Он видел, как лихо захватили ходока выжившие бойцы его группы, как рванули они в сторону Осеннего бульвара, как оглядывался Бобер. Швед даже сумел рассмотреть, как разводящий что-то беззвучно шепчет, блуждая взглядом по убившим Шведа и его людей жестяным зарослям. Прощения просил, наверное.

Но все это Шведа уже не волновало. Он уходил в Вальхаллу. С оружием в руках и без стонов, не уронив достоинства. Все как полагается. Как и должен уходить настоящий викинг. Уходил, погибнув в неравном бою с коварным противником.